Дело Кольцова - Виктор Фрадкин

Но этого, как известно, не произошло. Советский Союз не вмешался. Англия и Франция не пошевелились. Германские войска триумфально заняли Чехословакию. За несколько часов до этого Кольцов вернулся в Москву.

К концу тридцать восьмого года стало абсолютно ясно, что республиканцы в Испании терпят поражение. Надежды Сталина на установление в этой стране просоветского режима рухнули. Нет сомнения, что поворотом событий в Испании Сталин был весьма недоволен. Но Вождь, как известно, никогда не признавал своих ошибок. Он их всегда перекладывал на других. Естественно, гнев Вождя должен был обрушиться и на Кольцова, видную фигуру в Испании. При этом Сталин, обладавший цепкой памятью, вспомнил наверняка и публикации о Троцком, и о других «прегрешениях» Кольцова. Вспомнил он и о доносе Андре Марти…

…Вскоре, однако, произошло событие, которое могло навести на мысль, что все «обойдется». Произошла встреча Кольцова с Хозяином. Неожиданная и обнадеживающая. Это было в Большом театре на каком-то правительственном спектакле. Сталин заметил Кольцова в зрительном зале и велел его позвать. Вождь и Учитель был в хорошем настроении, шутил с окружающими. Ворошилов, тоже, видимо, шутки ради, обратился к нему по имени-отчеству. Сталин этого не любил и притворно-обиженно спросил:

— Ты за что это меня обругал?

— А тебя, товарищ Сталин, так уже с детства обругали! — под общий смех ответил Ворошилов.

В какой-то фразе Сталин употребил выражение: «Мы, старики…», на что присутствовавший в ложе Феликс Кон прямо-таки взвизгнул «от возмущения».

— О чем вы говорите? — закричал он. — Да вы же молодой человек!

Сталин добродушно возразил:

— Какой я молодой? У меня две трети волос седые.

Описывая детали этой встречи брату, Кольцов отметил, что у Него появились золотые зубы, а широкие штаны, заправленные в сапоги с короткими голенищами, придавали Сталину «какой-то турецкий вид».

С Кольцовым Хозяин разговаривал вполне дружелюбно, интересовался делами в «Правде» и в Союзе писателей. Потом прибавил:

— Товарищ Кольцов. Между прочим, было бы неплохо, если бы вы сделали для столичной писательской братии доклад в связи с выходом в свет «Краткого курса истории партии».

Известно, что Хозяину доставляло удовольствие приглашать обреченного человека для дружеской беседы. Обладая незаурядными актерскими способностями, Сталин демонстрировал полную благосклонность, предлагал какую-нибудь высокую должность и даже назначал на нее, как это было, например, с Антоновым-Овсеенко, который незадолго до ареста был утвержден… Народным комиссаром юстиции.

Любопытно, кстати, что аналогичную садистскую манеру выразительно описывает Лион Фейхтвангер у римского императора-тирана Домициана Флавия в романе «Настанет день». Не использовал ли он в данном случае рассказы о характере Сталина?

Так или иначе, но в случае с Кольцовым именно нечто подобное и произошло. Вероятно, ордер на его арест был уже подписан к моменту разговора в Большом театре или, может быть, на следующий день.

…Вечером 12 декабря тридцать восьмого года знаменитый Дубовый зал Центрального Дома литераторов (бывшая масонская ложа графа Олсуфьева) был переполнен. Как говорится, яблоку негде упасть. Популярность Кольцова была велика, всем хотелось его увидеть и услышать, тем более что «Кратким курсом» все обязаны были интересоваться. На этом докладе присутствовал и мой дед. После доклада, выступлений и короткого заключительного слова братья встретились в гардеробе, и Борис предложил:

— Поедем ко мне, Миша. Попьем чайку. Между прочим, с пирожными.

— Чай с пирожными — это неплохо, — сказал Кольцов, подумав. — Но у меня еще есть дела в редакции.

И они, расцеловавшись, расстались. Навсегда.

Кольцов поехал в редакцию «Правды», проверить очередной номер газеты, который должен был выйти на следующий день. Там его уже ждали…

1939 ГОД. ВНУТРЕННЯЯ ТЮРЬМА НКВД. ДОПРОСЫ

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА САБАНИНА Андрея Владимировича, заведующего правовым отделом НКИД, от 25.1.38.

В американском посольстве, на устроенных Буллитом 1–2 больших приемах, я, в числе присутствовавших, видел Туполева, профессора ЦАГИ Некрасова, артистку Большого театра Шапошникову, композитора Глиэра, балерину Викторину Кригер, журналиста Михаила Кольцова. На этих приемах, как я заметил, военный атташе Файмонвиль беседовал с Туполевым, Некрасовым, с зам. наркома Постниковым и с журналистом Михаилом Кольцовым.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА КРАСИНОЙ Натальи Германовны от 3.12.38.

КРАСИНА Н.Г. русская, 1900 г. р. ур. гор. Москвы, гр-ка СССР, из служащих быв. член ВКП(б) с 1921 года, исключена в 1938 году, до ареста — без определенных занятий.

Вопрос: Вы КОЛЬЦОВА знаете?

Ответ: Да. М.Е. КОЛЬЦОВА я знала по совместной работе в «Правде».

Вопрос: КОЛЬЦОВ имел непосредственное отношение к вашей антисоветской работе?

Ответ: Не имел. Я с ним не была связана.

Вопрос: В таком случае расскажите, что вам известно о КОЛЬЦОВЕ вообще?

Ответ: Мне известно было прошлое КОЛЬЦОВА, как выходца из буржуазной среды и человека, работавшего с начала гражданской войны в белых газетах.

Вопрос: Кто вам говорил об этом и когда?

Ответ: Я не могу точно вспомнить, кто именно говорил, но утверждаю, что об этом говорили ни один раз, и не один человек.

Вопрос: Что вы можете сказать о моральном облике КОЛЬЦОВА?

Ответ: Что касается его морального облика, то коллективу «Правды», в том числе и мне, были известны две жены КОЛЬЦОВА. Одна из них Е. КОЛЬЦОВА, проживавшая с ним в Доме правительства, а вторая — Мария ОСТЕН, или как ее называли Немочка. И ту, и другую КОЛЬЦОВ усиленно протаскивал как журналисток на страницы «Правды». Насколько мне известно, обе никаких специальных данных для этого не имели…

О том, что Кольцов разложенец в бытовом отношении говорилось достаточно в том смысле, что он не пропускает ни одной девушки и что он ухаживает по очереди за всеми машинистками машбюро «Правды».

Вопрос: Откуда вам это известно?

Ответ: Об этом говорилось достаточно открыто. Одними — в том плане, что Кольцов известный бабник, фамилии этих лиц я назвать затрудняюсь, а личный секретарь Кольцова, Валентина Ионова неоднократно рассказывала, что Кольцов целует у нее ручки.

ПОКАЗАНИЯ С. УРИЦКОГО (Редактор газеты «Беднота») от 28.7.38 г.