Там, за зорями - Хващевская Оксана

— Да, в деревне все рады за нас с Лешей, — медленно сказала она. «Господи, зачем он пришел?» — билось в сознании, но Дорош не спешил раскрывать причину своего визита.

— Вот и я решил зайти в гости и поздравить тебя со столь значимым событием! — он тихо рассмеялся и сделал шаг к крыльцу. — Что ж, мы так и будем стоять здесь? Не пригласишь войти?

Девушка отступила бы, если бы было куда, но за спиной была дверь, отступать было некуда, и постепенно смысл сказанного Виталей стал доходить до нее.

Так значит… Значит, он думает, ничего не изменилось? И все те недели, которые пролегли между ними, и сам факт ее нынешнего положения ничего для него не значит? Неужели для Витали действительно все так просто? А как же быть с той болью, которую он ей причинил? С обидами, простить которые она не могла? Чувствами, по сути так мало значащими для него, и моральными принципами, поступиться которыми Злата не могла? Неужто он думает, что она может так просто шагнуть сейчас в его объятия, изменив Лешке еще до свадьбы, а потом заверять его перед богом и людьми в своей вечной любви и верности? Господи, неужели он столь чудовищно циничен и бессердечен? А ведь было время, когда она верила ему и его любви.

— Нет! — сказала она, и голос ее прозвучал твердо и решительно.

Дрожь, сотрясающая тело, прошла. Руки больше не дрожали, коленки не подкашивались. Выпрямившись, она смело взглянула на него и увидела, как кривятся в усмешке его губы и поблескивают в темноте миндалевидные глаза. Ничто не отразилось на его лице. Ни эмоций, ни чувств. Она не увидела, как в карманах брюк сжались в кулаки его ладони. О, да, Дорош умел изображать хладнокровие и невозмутимость, заставляя поверить окружающих в свою холодность и бездушие. А сейчас меньше всего он хотел, чтобы девушка знала о тех чувствах, которые уже не один день бушевали в его душе.

— Ну, нет, так нет! Настаивать не буду! На свадьбу, надеюсь, пригласишь? А впрочем, я и без приглашения приду! Будет вся деревня, не так ли?

— Я прошу тебя… — вырвалось у нее, и девушка тут же прикусила нижнюю губу.

— Не проси, — жестко перебил ее Виталя. Напускная веселость, которую он изображал перед ней, таяла, уступая место ярости и злости на нее, на себя, на весь мир. — Ни за что не пропущу столь значимое событие! Надеюсь, на водке вы не сэкономите? Хочу выпить за твое счастье с Блотским, как следует!

— Пожалуйста, уходи! — без всяких эмоций в голосе сказала Полянская.

Несколько бесконечно долгих минут они стояли и смотрели друг другу в глаза.

— Счастливо оставаться! — сказал, наконец, он и, презрительно усмехнувшись, повернулся к ней спиной. Раздались его решительные шаги. Хлопнула калитка, и воцарилась тишина.

Злата, не шелохнувшись, смотрела в темноту, которая поглотила его силуэт, и почувствовала вдруг внезапную слабость, опустилась на корточки и закрыла лицо руками. Слезы душили ее, но глаза оставались сухими. Голько в груди что-то росло, отзываясь в сердце болью, мешая дышать.

Глава 37

Дни летели так стремительно, и не замедлить их бег, и не остановить… Жизнь как будто все быстрее кружила их в водовороте событий, а среди всех этих приездов, отъездов, прощаний на вокзалах и долгих телефонных разговоров своим мере дом шла подготовка к свадьбе.

Так уж вышло, практически до самого бракосочетания жених и невеста оставались разделенными сотнями километров. А если Полянская и приезжала в Минск, а она приезжала, рядом всегда был кто-то из Лешкиных друзей, и события, предшествующие ее приезду, имели грандиозно-важное значение. Ребятам и в голову не приходило, что парень и девушка соскучились и хотели бы побыть вдвоем.

Впервые после майских праздников девушка приехала в Минск ко Дню защиты детей, где на открытой сцене парка имени Янки Купалы Блотский и дети из спецшколы собирались дать концерт, повторить тот, что они уже давали не так давно в ДК Железнодорожников, прибавив пару-тройку новых номеров. Естественно, без Златы и Леши новый культорганизатор обойтись не могла.

Потом по всей стране прогремели выпускные вечера, и ребята пели дуэтом «Школьный бал» ВИА «Самоцветы» на одной из концертных площадок Минска, потом настал черед Дня Независимости, где Злата впервые попробовала спеть песню, которую напели ей бабульки. Ребята осовременили ее аранжировкой. Вышла веселая, залихватская белорусская песня в стиле фолк-поп, которую девушка с удовольствием исполнила.

Леша и Злата, будучи настолько поглощены творчеством и честолюбивыми планами, воодушевленные тем, что уже получалось, и неплохо получалось, в подготовке к свадьбе участия практически не принимали. Вообще, изначально они и вовсе хотели просто пойти в ЗАГС, расписаться, и дело с концом, но тут уж вмешались родители. И Злата, и Леша были единственными детьми у них, ну и, конечно, те мечтали организован, грандиозный праздник со всей полагающейся атрибутикой И пусть для этого им пришлось бы взять кредит или залезть в долги, неважно. Главное, чтобы все было, как у людей. Свадебное платье, лимузин, ресторан и куча гостей.

Злата мечтала о концертном платье, в народно-современном стиле, которое могли сшить только под заказ в лучшем ателье Минска, и стоило оно немало. Все чаще в своих разговорах с ней по телефону Леша говорил об Институте культуры, где было отделение сольного народного вокала, куда Злата могла бы попробовать поступить. Но на это тоже требовались деньги, а у ребят их не было. Даже на свадьбу не было. Многое из того, что зарабатывал Леша, вкладывалось в творчество, которое необходимо было развивать, и без денег это было невозможно. У них ведь не было ни продюсера, ни спонсора. Злата тоже пыталась как-то помочь ему, и когда пошли лисички, а потом и ягоды, ходила в лес, собирала их, а потом сдавала.

Когда мама, возложив на себя организацию свадьбы, показала девушке программу и список гостей, интересуясь при этом, собирается ли дочь в свадебный салон, Полянская едва за голову не схватилась. Ничего такого она не хотела. Ну не мечтала она вырядиться в пышное платье из тафты и органзы, нацепить на голову фату, затянуть себя в корсет и втиснуть ступни в узкие туфли. Будучи девушкой не хрупкой, она примерно представляла, на что будет похожа в таком наряде. Для свадебной церемонии ее вполне устраивало белое платье, которое не раз уже выручало Злату на самых разных мероприятиях, а к нему вполне подходили все те же атласные сапожки. Она не отказывалась от свадебного букета, но это было почти единственным, с чем она согласилась.

В один из своих приездов в Минск Злата и Леша зашли в ювелирный магазин и купили два простых золотых обручальных кольца.

Лимузин ей тоже был ни к чему! Зачем? Чтобы съездить в ЗАГС, им вполне хватит Лешиной машины, а родители могут поехать на своей. А ресторан… Какой такой ресторан, если она уже пригласила всех старушек в деревне.

Мама схватилась за сердце, но после корвалола, который девушка заботливо накапала ей в ложку, успокоилась, быстро подкорректировала программу мероприятия, сменив направление, и с удвоенным рвением стала готовить большой родительский дом к грандиозному событию.

И чем ближе оно становилось, тем больше Лена Викторовна убеждалась в правильности дочкиного решения. И каждый раз щемило сердце и в глазах появлялись слезы от воспоминаний, неотступно преследовавших женщину в эти дни. Она вспоминала собственную свадьбу, шумную и веселую несмотря на опоздание жениха, из-за которого торжество чуть не сорвалось. Вспоминала свои девичьи мечты и надежды, которым не суждено было сбыться, и верила, свято верила, у дочки всё сбудется. И не только потому, что Леша совершенно не похож на ее Юру, а потому что Злата не похожа на нее.

Так случилось, что родители, особенно родители Златы, бабушка и дед Леши, да и вся Горновка готовились и волновались по поводу предстоящего события много больше, чем жених и невеста. Но это не значило, что ребята не хотели свадьбы или вот того праздника, который собирались организовать родители. Только для них самих это обязательное торжество было просто официозом, некой благодарностью родственникам, родителям, друзьям и старушкам в деревне. Когда Блотский сделал Злате предложение, они и так подсознательно чувствовали, что сама жизнь предназначила их друг другу. Они и есть половинки того целого, которое нечасто встречается в жизни. Лешкино предложение руки и сердца, его признание в любви лишь сблизило их, стерев между ними расстояние. С того момента ребята знали: они уже вместе. Вместе навсегда, и отныне у них одна дорога судьбы. Свадебная церемония и штамп в паспорте, в сущности, для них ничего не меняли.