Проситель - Юрий Козлов

-- Может быть, шесть с половиной? -- перебил шефа Мехмед.

-- Нет, турок, -- странно посмотрел на него Джерри Ли Коган, -- я имею в виду полноценную десятичную цифру. Назови ее "шемь", а хочешь -- "сешь".

-- Но тогда получается, что цифр не десять, а... одиннадцать? -- удивился Мехмед. -- Стало быть, наша действительность -- ложная?

-- Ты плохо, невнимательно читал Библию и Коран, турок, -- покачал головой Джерри Ли Коган. -- Талмуд и Каббалу, подозреваю, ты не читал вовсе. Там говорится про эту цифру. У нее много названий: "Свобода", "Бог", "Судьба", "Вечность". Некоторые... -- понизил голос шеф, как будто сообщал Мехмеду номер тайного счета президента США или премьер-министра России, -- убеждены, что эта цифра управляет миром.

-- Не знаю, -- пожал плечами Мехмед. -- Я давно понял, что мир движется к гибели. Какая разница, каким именно путем? Поговорим лучше о Риме и Карфагене.

-- Но лично мне по душе, -- словно не расслышал его Джерри Ли Коган, -самое древнее имя этой цифры, которое переводится с санскрита как "бесчисленная третья сущность". Когда она вступает в дело, как в случае Рима и Карфагена, линейный результат -- победа одной армии, поражение другой, утверждение новой общественно-экономической формации, исчезновение старой и так далее -- перестает быть таковым. Да, Рим в свое время победил Карфаген, но лишь затем, чтобы человечество через две с лишним тысячи лет окончательно и бесповоротно превратилось в Карфаген, то есть, по сути дела, вернулось туда, откуда ушло, а точнее, даже в гораздо более скверную исходную точку. Тогдашний Карфаген, как известно, был воплощением всепродающей и всепокупающей сущности денег. Деньги -- всё, остальное -- ничто, по такому принципу жили эти ребята. Рим уже тогда славился чеканной латынью, законами, административно-территориальным правом, воинским искусством и доблестью. Однако же, разрушив Карфаген, Рим запустил себе в кровь вирус денег как сущности всего и в конечном итоге стал еще продажнее и циничнее Карфагена. Чем сильны современные США? Ядерным оружием, Интернетом, долларом. Да, они победили СССР, но тоже, по всей видимости, запустили в свою кровь некий опасный вирус. Что это за вирус, если, конечно, отвлечься от таких лежащих на поверхности вещей, как Гулаг, коллективизация, индустриализация и новая историческая общность людей -- советский народ? Никто не знает, -- развел руками Джерри Ли Коган. -- Антицифра. "Шемь", а может, "сешь". От Карфагена после Третьей пунической войны не осталось ничего. Чего нельзя сказать про СССР. Ведь если допустить, что от него осталось почти все, а именно Россия в том виде и с такими порядками, как сейчас, то выходит, что в интересах человечества... немедленно ликвидировать этот зловонный гнусный остаток, ликвидировать до того, как внутри него окончательно сформируется страшный вирус. Рим запоздал с Третьей пунической войной и потому погиб, утянув за собой всю тогдашнюю цивилизацию. Мы же только-только выиграли у России Первую пуническую. Вторую и Третью следует провести немедленно и ударно! -- разрубил рукой воздух Джерри Ли Коган. -- Современная Россия -- нечто неизмеримо более скверное, нежели Карфаген в моменты своего наивысшего разврата. Это как бы наглядная демонстрация того, во что может превратиться современная цивилизация, так сказать, ее гниющий -- в одну восьмую часть тела -- член. Чтобы цивилизация сохранилась, его необходимо или ампутировать, или вылечить. Чтобы вылечить, надо много денег. Слишком много. Столько в мире нет. Значит, что? Ампутировать. Ты согласен со мной, турок?

-- Но ведь каким-то образом это государство существует вот уже почти десять лет, -- возразил Мехмед, -- и, если верить нашим газетам, там вот-вот начнется бурный экономический рост.

-- И об этом я думал, турок, -- вздохнул Джерри Ли Коган. -- Внешне современная Россия и впрямь похожа на государство, но это обман. Если уподобить государство человеку, у которого под кожей скелет и внутренние органы, то есть: история, традиции, национальные особенности, идеология, наконец, основополагающая, так сказать, устраивающая большинство населения доктрина существования, то под кожей государства России -- омерзительная, живущая своей жизнью, подвижная арматура, напоминающая сплетение глистов или червей: интересы преступных сообществ людей, делающих в России деньги. Они определяют внутреннее содержание этого странного государства. Грубо говоря, нынешняя российская власть -- это слепленный из глины Голем, запрограммированный на выкачивание из своей пока еще живой плоти денег. Как только станет невозможно превращать плоть и кровь в деньги, червячно-глистная арматура потеряет упругость, и Голем рухнет.

-- И что будет? -- спросил Мехмед.

-- Полагаю, что конец света, -- спокойно, как о давно "взвешенном и исчисленном", возвестил Джерри Ли Коган. -- Хотя определить с уверенностью его форму и содержание, то есть стиль, затруднительно и почти что невозможно, потому что речь идет о "бесчисленной третьей сущности", о "шемь" или "сешь".

Мехмед с грустью подумал, что, в отличие от Джерри Ли Когана, не относится к числу счастливых провидцев. Если бы не Джерри Ли Коган, он бы ничего не поимел с развала СССР или поимел бы в тысячу раз меньше. Но с еще большей грустью Мехмед думал, что и сейчас, на второй половине, ему, хоть умри, не дано предугадать очередное (после развала СССР) судьбоносное смещение в жизни человечества. Хотя не сказать, что он не пытался. Казалось бы, нет ни малейшего сомнения, что вот-вот что-то случится, а поди ж ты, угадай, идя по мощеной дороге, какой именно камень провалится под ногой. Китай захватит Тайвань? Новая европейская валюта -- евро -- похоронит доллар? СПИД выкосит Африку? Цунами смоет к чертям собачьим Калифорнию? Германия встанет на рельсы социализма? Возникнет новая всемирная религия? Мехмед терялся в догадках, в то время как Джерри Ли Коган, оказывается, знал наверняка. Единственно, непонятно было: почему опять Россия? разве одной и той же стране, одному и тому же народу выпадает два раза кряду "зеро"?

Но, видимо, в том-то и заключалась гениальность Джерри Ли Когана, чтобы вновь поставить на "зеро", поставить в тот самый момент, когда прочие игроки поставили на что угодно, но только не на "зеро".

-- Я понимаю, -- сказал Мехмед, -- но... почему? Вы сами говорили, что объяснение -- ничто, если оно не проникает в суть явления. В чем суть явления?

-- Она в том, -- мгновенно ответил Джерри Ли Коган, -- что как любая отдельно взятая жизнь, так и жизнь страны в целом, в том числе ее правительства или духовной элиты, не может состоять из чего-либо одного: войны, любви, ненависти, борьбы с космополитизмом, в особенности же денег. Потребно еще что-то. Это может быть стремление расширить свои границы, утвердить в обществе социальную справедливость, дать каждому взрослому гражданину автомобиль или выстроить для каждой семьи отдельный коттедж. Грубо говоря, турок, в жизни есть много чего помимо денег. Любой народ на девяносто процентов состоит из библейских "малых сих", о которых власть предержащим надлежит заботиться. Как? Да очень просто: организовать жизнь таким образом, чтобы человек мог спокойно родиться, учиться, работать, приобрести кое-какую необходимую собственность, родить детей, выйти на пенсию да и умереть с миром в душе и с ощущением, что не зря коптил небушко. Вроде бы это чепуха, турок, но на этом стоит человеческая цивилизация. В России же предпринимается попытка создать химически очищенную цивилизацию денежного типа, а в ней "малым сим", то есть народу, населению, биомассе, быдлу -- назови их как хочешь, места нет. В результате деньги превращаются в собственную противоположность, а именно начинают отрицать сами себя. Из средства преодоления нищеты и двигателя экономики они превращаются в генератор этой самой нищеты, в могилу экономики, вообще в могилу. Вот в чем опасность, турок! Бог, -- поднял вверх длинный и, как показалось изумленному Мехмеду, змеисто искривленный, на манер графического символа доллара США, палец Джерри Ли Коган, -- не прощает подобных уродств.