Тень горы - Грегори Робертс

Дивушки захихикали.

– А чего это ты с рюкзаком? – спросила Дива. – В Гималаи собрался?

– Мне такие высоты ни к чему, – ответил Навин, не отрывая от нее взгляда.

– Ах, этот котик еще и фыркает, – защебетали девушки. – Может, даже царапается?

– Дива, нам пора, – сказал Навин.

– Залезь на дерево и сиди там, пока не позовут, – отмахнулась Дива.

Дивушки снова захихикали.

Навин разозлился не на шутку: в ярко освещенном гостиничном вестибюле Дива представляла собой великолепную мишень. Того и гляди сюда ворвутся вооруженные бандиты и выкрадут красавицу, а он, сильный, уверенный в себе мужчина, ничем не сможет ей помочь. Его пугало неизвестное прежде ощущение собственного бессилия.

– Разрешите представиться, милые дамы, – прервал затянувшееся молчание Дидье и с изящным поклоном протянул Дивушкам визитные карточки. – Меня зовут Дидье Леви, я по рождению француз, но уже давно живу в вашем прекрасном городе. Я и мой партнер, известный детектив Навин Адэр, представляем сыскное агентство «Утраченная любовь». Если вам надо кого-то отыскать, мы к вашим услугам.

– Ах! – воскликнула одна из Дивушек, с интересом разглядывая визитную карточку.

– Мы беремся за любые расследования, докапываемся до истоков самых неуловимых сплетен.

– Нам пора, – повторил Навин, жестом приглашая Диву к выходу.

Дива расцеловала подруг в щеки и вместе с нами вышла из гостиницы. У дороги мы переглянулись: Дидье застрял в вестибюле. Я бегом бросился за ним и потянул к выходу.

– До следующего вторника! – проворковал он. – Будьте уверены, мои сплетни о знаменитостях доведут вас до оргазма!

Дивушки восторженно завизжали.

– Визитные карточки? – укоризненно спросил я Дидье, подходя к Навину и Диве.

– Надо быть готовым ко всему, – объяснил он.

– Покажи-ка.

– И мне, – потребовал Навин.

– И я хочу взглянуть, – сказала Дива. – Не жмись, французик.

Дидье неохотно роздал нам визитные карточки. В свете фонаря мы разобрали слова:

Сыскное агентство «Утраченная любовь»

Дидье Леви, властелин любви

Навин Адэр, властелин утрат

На обороте красовалось изображение уха и надпись:

Слухами земля полнится

Люкс № 7, гостиница «Амритсар», Бомбей

– Что, слишком скромно? – встревоженно спросил Дидье.

– Властелин утрат, – хмыкнул Навин. – Это что-то из Толкина.

– А ухо здесь зачем? – наивно поинтересовался я, смутно догадываясь, что лучше было смолчать.

– Лин, от тебя возражения не принимаются, – запротестовал Дидье. – Я ж не виноват, что ты недавно какому-то мерзавцу ухо оторвал.

– Во-первых, не оторвал, а всего лишь надорвал, – уточнил я. – А во-вторых, с какой стати обычный гостиничный номер вдруг превратился в люкс?

– Минуточку, – заявила Дива, уперев мне в грудь палец с острым ноготком. – Ты кому-то ухо оторвал?

– Навин, по-моему, тебе самое время высказаться, – взмолился я.

– Дива… – начал он.

– Так, всем молчать, – велела Дива. – Пока в машину не сяду, ничего слушать не желаю. Где мой лимузин?

Мы уставились на нее.

– Лимузина у тебя больше нет, – сказал Навин. – Водителя я отправил домой.

Дива рассмеялась, но мы смотрели на нее без улыбки. Она схватила Навина за рубашку и стала дергать изо всех сил, пока тонкая замша не треснула.

– Да как ты посмел!

– Дива, послушай, так будет лучше…

– Лучше? Ох, что ты наделал, идиот! Я же не могу без машины. Ты хоть понимаешь, что на таких каблуках не ходят? Лимузины специально для этого придумали – коробка для обуви, только на колесах. И что теперь делать?

– Давай продолжим наш разговор не посреди проспекта, а вон там, за углом, в переулке.

– Вы все спятили, что ли?

– Мисс Дива, прошу вас, – вмешался Дидье. – Вы прекрасно понимаете, что без надобности мы, трое взрослых мужчин, вас упрашивать не станем.

Она обожгла нас презрительным взглядом, сорвалась с места, свернула за угол, в переулок, и небрежно прислонилась к стене дома, выставив колено и упираясь тонким каблуком плетеной сандалии в каменную кладку. Что-что, а позировать Дива умела: ее фотографии часто красовались на обложках индийских журналов. Вот и сейчас разрез на боку элегантной желтой юбки открывал стройные ноги, а высокий ворот белой блузки драматично подчеркивал дерзко вздернутый подбородок.

Навин влюбленными глазами смотрел на Диву, томясь невысказанным желанием. Как заявил однажды Дидье, бойцы по натуре влюбляются быстро – и до самозабвения. Было очевидно, что Навин Адэр, индоирландец по крови и боец по натуре, влюблен до самозабвения. Ему пришлось набраться смелости и выложить Диве все начистоту – иначе бы она, упрямая и гордая, ни за что бы не поверила, что ей грозит страшная опасность. Он рассказал ей обо всех тайных сделках отца, о грязных делишках, о связях с бандитами, продажными политиками и полицейскими. Дива напряженно выпрямилась и обняла себя за плечи.

– Ваша жизнь в опасности, мисс Дива, – негромко произнес Дидье. – Мы все обсудили и единодушно пришли к такому выводу.

– Твоему отцу грозят бандиты, но своей охране он не доверяет, – добавил Навин. – Поэтому он поручил мне тебя защищать, умолял, чтобы ты домой пока не возвращалась.

– Ой, мамочка! – выдохнула Дива, будто взывая к призраку матери.

– Я считаю, что вам лучше уехать из города, мисс Дива, – сказал Дидье. – Куда-нибудь подальше. Я с удовольствием возьму на себя организацию отъезда, Лин сделает фиктивные документы, денег у нас достаточно. Переждете в безопасном месте, пока все не образуется.

– Нет, раз мой отец здесь, я никуда не поеду, – надменно заявила она. – Кто будет его навещать, если его арестуют? Из Бомбея я не сбегу, и не надейтесь.

– В таком случае тебе придется пожить в трущобах, – сказал Навин.

– В трущобах?! – возмущенно воскликнула она. – Сначала ты мне рассказываешь, что мой отец – преступник и что другие бандиты хотят убить его или похитить и убить меня… Ну, про то, что меня хотят похитить, я всю жизнь слышу, но это…

– Дива, все в самом деле очень плохо, – признался Навин. – Так плохо, что мне самому страшно. Прошу тебя, не упрямься.

– Я жил в трущобах, – вмешался я. – Там тебе ничего не угрожает, это самое безопасное место в городе. Вдобавок это ненадолго.

– В трущобах? – снова переспросила она, но уже без возмущения, с неожиданной покорностью.

– На кого из ваших близких вы можете полностью положиться? – спросил Дидье. – Ваша жизнь в опасности.

Дива содрогнулась всем телом, словно от удара, – похоже, вопрос Дидье потряс ее больше, чем известие об отцовских прегрешениях или угроза ей самой. Впрочем, девушка тут же взяла себя в руки:

– Родственников у меня хватает, но мы ни с кем особо не близки. Мать, как и я, была единственным ребенком в семье, а брат отца умер два года назад. После смерти матери мы с отцом остались в одиночестве. Из города я не уеду.

– Мисс Дива, прятаться в трущобах – приятного мало, – наставительно заметил Дидье. – Люди там живут прекрасные, но условия весьма убогие. Может быть, вы передумаете?

– Я никуда не поеду.

– Я же тебе говорил, – вздохнул Навин, вскидывая рюкзак на плечо.

Я не стал вмешиваться в их разговор и направился в дальний конец переулка, проверить, что происходит на улице.

Переулок вел к зданию Всемирного торгового центра с белоснежными арками и круглыми окнами-иллюминаторами; дальше начинались трущобы.

Вокруг все было тихо. На тротуарах нищие устраивались на ночлег, между ними с лаем и рычанием шныряли бродячие псы, обрадованные тем, что пришел их час. Мимо проехал пустой автобус; рекламные афиши на стенах развевались, как стяги на боках боевого слона.

В самом конце улицы фонари тускло освещали вход в трущобы. Когда-то я там жил и познал не только все тяготы, но и многочисленные преимущества нищенского существования. Под куполом огромной медузы трущоб щупальцами протянулись хитросплетения множества жизней, полных безмерного сострадания и невыносимых невзгод.

Дидье, Навин и Дива медленно шли ко мне. Навин приобнял девушку за плечи, и она его не оттолкнула: может быть, решила ему довериться, лишившись привычного обожания окружающих, а может, ее успокоило то, что он успел упаковать в рюкзак ее вещи из люкса в «Махеше». В свете уличного фонаря стало заметно, что она очень испугана.

– Все будет хорошо, детка, – сказал я ей. – Поживешь в интересном месте, по соседству с интересными людьми.

– Да, говорят, что обстановка в трущобах улучшилась после того, как ты оттуда съехал, – рассеянно, без обычного запала съязвила она. – А что еще ты можешь посоветовать? У тебя же опыт большой…