Замок Ист-Линн - Генри Вуд

Следом за мистером Карлайлом вышли клерки. Они тянулись один за другим; последним вышел Дилл. Он не торопился, как мистер Карлайл, и поэтому услышал сигнал мисс Карлайл, снова испытавшей прочность оконного стекла.

— Что, скажите Бога ради, всем этим людям нужно в конторе? — начала она, когда м-р Дилл послушно явился на ее зов.

— Это была делегация, мисс Карлайл.

— Какая делегация?

— Делегация к мистеру Арчибальду, Они хотят, чтобы он стал новым членом.

— Членом чего? — воскликнула она, не поняв, о чем он говорит.

— Парламента, мисс Корни, вместо мистера Этли. Джентльмены уговаривали его баллотироваться.

— Уговаривать осла! — гневно воскликнула мисс Корни, поскольку эта новость не вызвала у нее особого удовольствия. — Арчибальд отправил их восвояси?

— Он не дал окончательного ответа, мэм. Он хочет все обдумать до завтра.

— Обдумать?! — взвизгнула она. — Не может же он быть таким дурнем, чтобы согласиться. Отправиться в парламент. Что же дальше, спрашивается?

— Почему бы и нет, мисс Корни? Я был бы горд за него.

Мисс Корни фыркнула.

— Вы вообще гордитесь скорее странными вещами, чем нормальными, Джон Дилл. Вспомните хотя бы Вашу чудесную сорочку. Как она поживает? Вы переложили ее лавандой для запаха?

— Ну, не то чтобы лавандой, мисс Корни. Она лежит в ящике, поскольку после того, что Вы сказали о ней, мне как-то не очень нравится надевать ее.

— Почему бы Вам не продать ее за полцены и не купить за эти деньги пару нормальных сорочек? — язвительно ответила она. — Это гораздо лучше, нежели хранить никчемную вещь как свидетельство собственной глупости. Может быть, и он теперь начнет получать сорочки с вышивкой, если станет членом Палаты Общин, погрязшей в праздности и безделии. По мне — так уж лучше полгода принудительных работ.

— Ах, мисс Корни! Я думаю, Вы не все поняли. Это великая честь, которую он заслужил, к тому же: он будет выше любого из нас, и он того стоит.

— Посадите его на флюгер! — не выдержала мисс Корни. — Ну вот что: можете идти. С меня достаточно.

Проскочив, как вихрь, мимо почтенного джентльмена, который мог оставаться или же уходить — как ему будет угодно — мисс Карлайл поднялась наверх, надела шаль и шляпку и снова спустилась вниз. Когда она шла через холл, ее слуга, немало удивленный, осмелился спросить:

— А как же Ваш обед, мэм?

— Что Вам за дело до моего обеда? — гневно ответила мисс Карлайл. — Сами-то Вы пообедали.

После этого она отправилась в путь и пришла в Ист-Линн вскоре после м-ра Карлайла.

— Где Арчибальд? — бесцеремонно спросила она, как только увидела Барбару.

— Он дома. А что случилось?

В этот момент появился м-р Карлайл, услышавший ее голос, и она обрушила на него всю мощь своего острого язычка.

— Что это болтают о твоем избрании в парламент от Вест-Линна?

— Этого хочет Вест-Линн, сказал м-р Карлайл. — Садись же, Корнелия.

— Это ты присядь, — едко ответила она, не шелохнувшись. — Я хотела бы, чтобы ты ответил на мои вопросы. Итак: ты отказался, конечно же?

— Наоборот. Я решил принять это предложение.

Мисс Корни распустила завязки своей шляпки и забросила их за спину.

— А ты подсчитал, во что это обойдется? — спросила она, почти замогильным голосом.

— Я подумал обо всем, Корнелия: и о времени, и о деньгах. Расходы будут весьма незначительными, если, конечно, не объявится еще один кандидат.

— Да, — сказала она. — А если объявится?

— Ну и что с того? Разве я не могу потратить несколько сотен на игрушку? — сказал он с добродушной улыбкой.

Мисс Карлайл разразилась душещипательными стонами.

— Думала ли я, что доживу до этого? Что услышу, как о деньгах говорят так, словно это грязь? А как же твой бизнес? — резко добавила она. — Что же, пусть все пойдет прахом, пока ты будешь все вечера торчать в этом чертовом Лондоне, под предлогом занятости в парламенте?

— Корнелия, — серьезно сказал он. — Даже если бы я умер, Дилл продолжал бы вести дело ничуть не хуже, чем оно ведется сейчас. Я могу уехать за границу лет на семь и, вернувшись, обнаружить, что дела идут все так же прекрасно, поскольку Дилл вполне в состоянии справиться с ними. И даже если бы мне пришлось оставить свое дело — а этого не случится, как я уже говорил тебе, — мое благосостояние от него не зависит.

Мисс Карлайл обернулась и едко спросила Барбару:

— Это ты его так настроила?

— Я думаю, он все решил еще до того, как переговорил со мной. Однако, — искренне добавила она, — я просила его принять это предложение.

— Вот как! А какой ты будешь жалкой и несчастной, когда он уедет в Лондон на несколько месяцев — об этом ты не подумала?

— А он не оставит меня здесь, — сказала Барбара, глаза которой увлажнились при одной мысли об этом, так что она невольно прижалась к мужу. — Он возьмет меня с собой.

Мисс Карлайл замолчала, переводя взгляд с Барбары на м-ра Карлайла и обратно.

— Вы это твердо решили?

— Ну конечно же, — рассмеялся м-р Карлайл, надеясь перевести разговор в шутливое русло и хоть немного улучшить настроение своей сестры. — Ты же не хочешь разлучить мужа и жену, Корнелия?

Корнелия не ответила; она принялась зловеще дрожащими пальцами завязывать тесемки шляпки.

— Ну, ты же не можешь уйти, Корнелия? Ты должна остаться обедать, раз уж пришла. Обед уже готов, А после него мы все обсудим.

— Нет уж, я сыта по горло, — сказала она, надевая перчатки. — Я дожила до того дня, когда сын моего отца бросает его дело и превращается в ленивого и самодовольного парламентского хлыща!

— Ну же, Корнелия: останься и пообедай с нами! Думаю, мне удастся рассеять твое предубеждение, если ты позволишь мне поговорить с тобой.

— Если ты хотел поговорить со мной, почему же ты не зашел ко мне, выйдя из конторы? — воскликнула мисс Корни, распаляясь все более — несомненно, не в последнюю очередь в силу вышеуказанной причини.

— Я не подумал об этом, — сказал м-р Карлайл. — Я собирался зайти и все рассказать тебе завтра утром.

— Да уж! — иронически заметила она. — До свидания!

И, несмотря на все их просьбы, она вышла из дома и величавой поступью двинулась вниз по аллее.

Прошло два или три дня, и в местных газетах появилось обращение м-ра Карлайла к обитателям Вест-Линна, а все подходящие стены и столбы украсились цветными плакатами: «Голосуйте за Карлайла!», «Даешь Карлайла!»

Глава 6

СЭР ФРЭНСИС ЛИВАЙСОН В ДОМАШНЕЙ ОБСТАНОВКЕ

Чудеса, как известно, никогда не кончаются, и удел человека — вечно удивляться. Но, возможно, еще никто так не удивлялся, как люди, хорошо знавшие сэра Фрэнсиса Ливайсона, когда разнеслась весть, что он превратился — из того, кем он был — в заядлого политика. Получил ли он предложение занять пост премьер-министра, или же его замучили угрызения совести, как некоего бравого капитана из песни? Увы: ни то, ни другое. Дело в том, что у сэра Фрэнсиса Ливайсона просто-напросто возникли финансовые затруднения, и ему нужно было какое-нибудь теплое местечко, синекура, позволяющая вкушать щедрые плоды жизни, ничего при этом не делая.

— Финансовые затруднения! — воскликнет читатель. — Как же так?

Право же, любезный читатель: в этом нет ничего удивительного, если человек с головой погружается в удовольствия, которые так любил сэр Фрэнсис. Когда он, наконец, получил желанное наследство, сумма, которую пришлось заплатить в счет его долгов, оказалась гораздо больше, нежели ему представлялось ранее. Сэр Питер не оставил Фрэнсису ни фартинга сверх того, что ему причиталось как наследнику титула, да и эти средства истощились, как только он начал проматывать их. Правда, вскоре он женился, но это не остановило его: напротив, расходы только увеличились, так как, не довольствуясь тем образом жизни, который подобал человеку его ранга, он вместе с женой тратил огромные деньги на содержание непомерно роскошного дома. Кроме того, со времени своей женитьбы он всем сердцем привязался к скачкам, тотализатору и азартным играм, если не считать петушиных боев, к которым он давно имел слабость.

Шло время; дела его ухудшились настолько, что так более не могло продолжаться, и сэр Фрэнсис спохватился. Все деньги ушли, до последнего шиллинга, вся собственность была продана, за исключением наследственной недвижимости, появились новые долги и кредиторы, так что сэр Фрэнсис Ливайсон, законный баронет, оказался в гораздо более затруднительном положении, чем когда-то малоизвестный наследник титула с весьма смутными перспективами — в положении, сходном с ранее описанным в главах, посвященных лорду Маунт-Северну. Однако, если граф был в состоянии растянуть свое падение на несколько лет, то Фрэнсис Ливайсон не продержался бы и нескольких месяцев, и он сам прекрасно понимал это.