Замок Ист-Линн - Генри Вуд

Сэр Фрэнсис насторожился.

— Соперник? А где мне взять средства на кампанию?

— Фи! Можно подумать, что это послужит препятствием! Вы слышали, с кем Вам предстоит сразиться?

— Нет, — безразлично ответил сэр Фрэнсис.

— С Карлайлом.

— Карлайл! — воскликнул он. — Боже праведный. Куда мне против него!

— Ну что же, есть альтернатива. Если не Вы — так Торнтон.

— У меня нет ни малейших шансов. Вест-Линн не выберет меня, если он также баллотируется. Да и вообще, я не уверен, что Вест-Линн стал бы голосовать за меня даже и без него.

— Чепуха! Вы же знаете, как мы заинтересованы в этом месте. Правительство протолкнуло на него Этли и может сделать то же самое с Вами. Итак: да или нет, Ливайсон?

— Да, — ответил сэр Фрэнсис.

Уже через час он отправился в путь.

В Вест-Линн? — спросите Вы. Нет. Сначала он направил свои стопы в Скотланд-Ярд. Менее чем через час после его появления там, начальник полиции в Вест-Линне получил, под грифом «Секретно», телеграмму следующего содержания из Центрального управления: «Находится ли Отуэй Бетел в Вест-Линне? Если нет, где он и когда вернется?»

Ответ последовал незамедлительно:

«Отуэй Бетел предположительно находится в Норвегии. Точное место — пребывание неизвестно».

Леди Ливайсон знала, что затевается. Когда сэр Фрэнсис из чистой вежливости сообщил ей, что на несколько дней уезжает из города, она яростно набросилась на него.

— Если бы у Вас оставалась хоть капля стыда, Вы бы скорее застрелились, чем отправиться туда и сделать то, что Вы собираетесь.

Можете не сомневаться в том, что их отношения обострились до предела, и что у нее уже давно были все основания презирать его. В противном случае она бы не разговаривала с мужем подобным образом.

Он грозно взглянул на нее.

— Я знаю, что Вы замышляете. Вы хотите выставить свою кандидатуру против мистера Карлайла. Каким же нужно обладать бесстыдством, каким сердцем, не ведающим стыда, чтобы сделать это! Любой человек, кроме Вас, сквозь землю провалился бы, увидев того, кому причинил столько зла!

— Придержите язык, — сказал сэр Фрэнсис.

— Я слишком долго придерживала его, потому что Вы были моим мужем. Я делала это, хотя едва не сходила с ума. Больше я этого делать не стану. Денно и нощно буду молиться лишь об одном — найти способ развестись с Вами — и я найду, уж будьте уверены!

— Лучше бы Вы отказались от меня ради Бланш, — насмешливо сказал сэр Фрэнсис. — То, что Вы за меня вышли, просто убило ее, и Вы это знали.

Она села, постукивая ножкой по ковру и пытаясь успокоиться.

— Осмелюсь дать Вам совет: не лучше ли Вам сначала сесть и поразмыслить, нужно ли наносить подобное оскорбление мистеру Карлайлу, — снова заговорила она.

— Да кто такой Карлайл для Вас? Вы с ним даже не знакомы!

— Я знаю, какой он пользуется репутацией. Это честный, благородный человек, которого любят его друзья и уважают все без исключения. Вы с ним являете разительный контраст. Спросите вдову Вашего дядюшки, что в свете говорят о мистере Карлайле.

— Если бы моим противником был кто-нибудь другой, я не стал бы состязаться, — злобно ответил сэр Фрэнсис. — Меня подстегивает мысль о том, что именно он — мой оппонент. Я сражусь с ним и сокрушу его.

— Смотрите, как бы Вас самих не сокрушили, — едко заметила Алиса Ливайсон. — Подлецам не всегда везет.

— Я рискну, — насмешливо ответил сэр Фрэнсис.

Глава 7

ПРОИСШЕСТВИЕ С ЗЕЛЕНЫМИ ОЧКАМИ

М-р Карлайл и Барбара завтракали, когда, к их немалому удивлению, к ним пожаловал м-р Дилл. Буквально следом за ним вошел судья Хэйр, за ним — сквайр Пиннер, а в арьергарде следовал полковник Бетел. Все четверо явились самостоятельно, не договариваясь друг с другом, и все четверо тяжело дышали, словно бежали наперегонки.

Сначала мистер Карлайл просто не мог понять, что привело их в его дом. Все четверо говорили одновременно в крайнем возбуждении, и одной ярости судьи Хэйра хватило бы для того, чтобы оглушить его слушателей. Однако же вскоре м-р Карлайл уловил суть дела.

— Другой кандидат? Оппонент? Ну что же, пусть, — добродушно воскликнул он. — Посмотрим, кто победит, в конце концов.

— Но Вы не знаете, кто это, мистер Арчибальд, — воскликнул старый Дилл. — Это…

— Состязаться с ним! — вскричал судья Хэйр. — Да он…

— Этого парня надо вздернуть, — вмешался полковник Бетел.

— Или же утопить, — предложил сквайр Пиннер.

Все это они выпалили одновременно и вынуждены были замолчать хотя бы на мгновение, чтобы затих шум, вызванный этим тройным словесным залпом. Барбаре оставалось лишь изумленно переводить взгляд с одного джентльмена на другого.

— Так кто же этот ужасный противник? — спросил м-р Карлайл.

Ответом ему было молчание. Все гости, люди достаточно деликатные, не горели желанием произнести имя этого человека при м-ре Карлайле. Первым заговорил, понизив голос, м-р Дилл.

— Мистер Арчибальд, этот кандидат — не кто иной, как… Ливайсон.

Лоб м-ра Карлайла побагровел; Барбара опустила голову, но глаза ее сердито сверкали.

— Сегодня рано утром Бенджамен проехал через город, чтобы немного прогнать лошадей, — запинаясь, сказал судья Хэйр. — По возвращении он рассказал мне, что на стенах появились плакаты «Даешь Ливайсона!», «Голосуйте за сэра Фрэнсиса Ливайсона!». Я чуть было не стукнул его. «Это так же верно, хозяин, как то, что я грешник, — сказал он. — Я кое с кем переговорил, и мне рассказали, что он прикатил вчера вечером». Вот такие новости приходится выслушивать перед завтраком респектабельному джентльмену!

— Он приехал последним поездом, — сказал м-р Дилл, — и остановился в «Оленьей Голове». Должно быть, наборщики трудились всю ночь, чтобы подготовить плакаты. С ним приехал агент или что-то в этом роде, а также еще один парень — говорят, от правительства.

— Они хвастаются, что поле боя всегда за ними после первой атаки, и подсчет голосов будет пустой формальностью! — добавил полковник Бетел, яростно пристукнув тростью. — Да он сумасшедший, если выставляет свою кандидатуру здесь!

— Это сделано специально для того, чтобы оскорбить мистера Карлайла, — робко вставил сквайр Пиннер.

— Вы имеете в виду, чтобы оскорбить нас всех, — резко ответил полковник Бетел. — Посмотрим, как он запоет, когда ему придется убираться отсюда.

— Ну, Карлайл, теперь-то Вам отступать некуда, — воскликнул судья Хэйр.

М-р Карлайл безмолвствовал.

— Вы же не позволите этой скотине запугать Вас? — громко спросил полковник Бетел.

— В десять часов в «Оленьей Голове» состоится собрание, — сказал м-р Карлайл, оставив без ответа последний вопрос. — Я буду там с Вами.

— Вы сказали, что он тоже в «Оленьей Голове»? — спросил сквайр Пиннер. — Я ничего об этом не слышал.

— Он находился там, — поправил его м-р Дилл. — Я полагаю, его уже выселили к этому времени. Я спросил у хозяина, о чем он думал, когда брал такого постояльца, и что, по его мнению, скажут на это господа судьи. Он поклялся мне, что через час этого парня и след простынет, а также добавил, что не пустил бы этого человека на порог, если бы знал, кто он такой.

Поговорив еще немного, гости удалились. М-р Карлайл спокойно сел и занялся своим завтраком. Барбара приблизилась к нему.

— Арчибальд, ты же не позволишь этому наглецу нарушить твои планы? Ты не откажешься от борьбы? — прошептала она.

— Думаю, что нет. Он в этом деле ведет себя дерзко и вызывающе, а для меня, я полагаю, лучше всего будет обращать на него не больше внимания, чем на грязь под ногами.

— Правильно, — ответила она, зардевшись от гордости за мужа.

Вскоре м-р Карлайл уже входил в Вест-Линн. Действительно, рядом с его плакатами висели и плакаты Ливайсона, этого труса, причинившего ему наибольшую боль, которую один мужчина может причинить другому. Этот человек, должно быть, и в самом деле не ведал стыда: м-р Карлайл подумал то же самое, что сказала сэру Фрэнсису его жена.

— Арчибальд, ты уже слышал? Это возмутительно! — воскликнула мисс Карлайл, которая налетела на брата, словно корабль под всеми парусами. Щеки ее пылали, глаза сверкали с той немалой высоты, которой достигала ее величественная фигура.

— Я знаю, Корнелия. А если бы не знал, меня просветили бы стены Вест-Линна.

— Он что, сошел с ума?

— Я полагаю, он просто не все продумал, — ответил м-р Карлайл.

— Теперь ты должен сражаться, — с пылающим лицом продолжала она. — Раньше я противилась этому, но теперь я снимаю все возражения. Ты мне будешь не брат, если спасуешь перед ним.

— Я и не собираюсь этого делать.

— Хорошо. Иди своим путем, а он пусть ползет своим. Обращай на него не больше внимания, чем на гадюку. Арчибальд, ты должен сейчас же начать сбор голосов.