Огненная дорога - Энн Бенсон

— Смотря что подразумевать под словом «надежна», когда речь идет о подобной ситуации. Однако я могу определенно сказать, что она яркая, передовая, ясно и четко мыслящая. Не без странностей, но работник прекрасный.

— Я почему спрашиваю… — сказала Майра. — Потому что таким делом должны заниматься лучшие.

— Это подводит нас к той проблеме, для разрешения которой мне понадобилась наша помощь. Нам не хватает для решения головоломки маленького кусочка, очень важного. Даже Эйнштейн, возьмись он решать эту загадку, потерпел бы неудачу, если бы ему не хватило материала.

— Есть надежда, что вы сумеете этот кусочек заполучить?

— Мы пытаемся, но пока безуспешно.

— Звучит почти безнадежно.

— У меня и самой начинает возникать то же чувство, как ни прискорбно мне это признавать. — Джейни помолчала, как бы собираясь с мыслями, хотя на самом деле собирая все свое мужество. — Вчера вечером, когда мы ломали голову над этой проблемой, у меня возникла одна идея. Или, точнее говоря, несколько.

Во рту у нее внезапно пересохло, и ей пришлось отпить воды.

— Нам нужно раздобыть где-то крошечный сегмент одного совершенно определенного гена. Его можно получить от донора, не важно, живого или мертвого. Носители этого гена в основном евреи. Мы очень тщательно прочесали… самые разные базы данных, где, как нам казалось, можно его найти, но ничего не получилось. Потом мне пришло в голову, что, весьма вероятно, в других странах есть много евреев, которые никогда не вносили свой генетический материал в правительственный реестр. По-моему, окажись я на их месте, наверняка сделала бы все, чтобы избежать регистрации.

Голос Майры прозвучал ровно, почти безжизненно.

— Надо полагать, вы имеете в виду тех, кто выжил после холокоста, и их родственников.

— Да. В основном это европейские евреи, что увеличивает шанс найти того, кто нам нужен, поскольку большинство наших мальчиков тоже родом оттуда.

Майра вздохнула.

— Я очень мало сведуща в генетике, но если что и знаю, то лишь благодаря тому, что существует проблема, очень беспокоящая евреев, которые в этом действительно разбираются. Их немало. Видите ли, популяцию европейских евреев так сильно выкосил сначала холокост, а потом Вспышки, что генофонд, как говорят знающие люди, сократился до угрожающе низкого уровня. По правде говоря, я не знаю точно, в чем тут суть, просто испытываю страх, поскольку все это порождает очень волнующие разговоры. Ходят слухи о тестировании потенциальных супругов, вроде как в рамках специальной программы, с тем чтобы некоторые генетические особенности не передавались по наследству. Болезнь Тея-Сакса, дисфункции яичников, рак груди — все это может уничтожить нас гораздо эффективнее, чем когда-либо мечталось Гитлеру.

— Я ни о чем таком не слышала, — сказала Джейни.

— Вы и не могли. Об этом не распространяются. И я полагаюсь на вас в том смысле, что вы никому не расскажете.

Во взгляде Майры сквозило открытое, незамаскированное предостережение, и Джейни не сомневалась, что за хранительницей стоит некая сила, не одобряющая постороннего вмешательства. Она кивнула в знак согласия.

— С одной стороны, — продолжала Майра, — и это вполне обоснованно, мы боимся увеличивать свою численность, оберегая чистоту крови, а с другой стороны, можем много потерять, если не пойдем на смешение. Так что дебаты кипят. Начали ученые, раввины подхватили, а теперь уж и не остановишь, мне кажется. Некоторые очень умные люди считают, что мы должны делать все возможное для сохранения и улучшения качества своей популяции. Другие не менее умные люди говорят, что надо отдаться на волю Господа, и пусть Он делает свое дело.

— Наверное, существует много аргументов в пользу и того, и другого подхода. — Джейни тоже решила внести свою лепту в разговор, явно принявший философский характер. — Природа всегда найдет способ сделать то, что должно быть сделано, безотносительно к тому, что мы думаем по этому поводу. Так уж устроена жизнь. Пойди все чуть-чуть по-другому, и мы с вами сейчас убегали бы от динозавра. И кто взялся бы утверждать, что такого не должно было случиться? Динозаврам уж точно это понравилось бы.

— Я всю жизнь убегаю от того или иного динозавра, — с улыбкой ответила Майра. — Особенность нашего времени, мне кажется.

— Особенность всех времен. — Джейни усмехнулась, но тут же снова посерьезнела. — Однако биологическое разнообразие — ключ к выживанию любого вида, и если единственный способ создать или поддерживать это разнообразие есть искусственное внедрение благотворного генетического материала или удаление поврежденного, то я за это.

На мгновение ее заявление повисло между ними в воздухе.

— Я тоже — теоретически, — в конце концов сказала Майра. — Однако боюсь, эта теория, сколь бы возвышенной она ни была, не поможет вам в ваших поисках. Огромное множество бывших европейских евреев сейчас живут в Израиле. Однако ничто, даже ссылка на больных детей, не подвигнет Израиль позволить вам заглянуть в свою базу данных. И забудьте о хакерстве, даже не рассматривайте этот вариант. Сам Господь не сумеет взломать их базу, так надежно она защищена.

Джейни не сомневалась, что Майра права. Однако слышать это было печально, и она тяжело вздохнула.

— Мне жаль, что я огорчила вас, но подумайте о том, что в последний раз случилось со многими из этих людей, когда они стояли в очереди за своими номерами, — продолжала Майра. — Мой вам совет: всерьез обдумайте другую свою идею.

Джейни покачала головой.

— Сейчас она кажется ужасно глупой. Видимо, я была в полном отчаянии, когда нафантазировала ее.

— Рассказывайте. Отчаяние — это то, что я могу понять.

Джейни нервно откашлялась.

— Идея звучит безумно.

— Вы не первый человек, у кого возникали безумные идеи.

— Ладно. Но только, пожалуйста, не смейтесь. Я… я хочу проверить дневник. На предмет генетического материала.

Четко прорисованные брови Майры удивленно взлетели вверх.

— Я, как видите, не смеюсь, но это и впрямь звучит безумно.

— Алехандро Санчес был европейским евреем, и вполне возможно, что его генетический материал как раз тот, что нам нужен. Он наверняка оставил какие-то следы на своем дневнике.

— Дневник принадлежит вам. Можете просто забрать его и проверить. Мое разрешение для этого не требуется. Или тем более моя помощь.

— Вот тут вы ошибаетесь. Мне нужна ваша помощь. Результатов анализа ждать придется долго — если нет официальной причины ускорить его. Сейчас Биопол внезапно оказался очень… загружен.