Мурлов, или Преодоление отсутствия - Виорэль Ломов

Особенно доставала Василия Васильевича дача, пришедшая вместе с детьми на смену Черному морю и вяленой мойве. Он любил подремать на воле, но разве тут поспишь, когда ни свет ни заря раздавался страшный крик Галины: «Вставайте! Воду дали!»

Как будто эту воду дали ей последний раз в жизни или их окружала калмыцкая степь!

Дача Кукуевых была переплетена двумя огромными черными шлангами, и когда давали воду и шел полив, а он шел непрерывно, семейство Кукуевых напоминало семейство Лаокоона, перевитое змеями.

Галина ходила по даче в красном купальнике, обрушивая на участок тонны живительной влаги, уносившие гумус, минеральные и органические удобрения, навоз, семена и надежды на всякий урожай, так как оставались только неистребимые посевы вьюнка, пырея и конского щавеля. Соседи, кстати, уже бились об заклад, смоет неугомонная Галина свой участок в реку или нет.

И если у Галины лучшим временем в году была пора полива, у Василия это было время круглогодичных ремонтов, связанных с отключением воды. И он с ужасом ожидал угрожающих обещаний муниципалитета поставить водосчетчики.

И вот кончилась у Кукуевых счастливая, относительно спокойная пора жизни и начался кошмар. Кошмар был непрерывный, круглосуточный и имел четкие ориентиры и осязаемые границы. Кошмар исходил, вернее, нисходил из квартиры этажом выше. На протяжении десятков лет их, разумеется, заливали не один раз, но эти ручейки терялись в Галининых потоках и их никто не брал в голову. На четвертом этаже, в 43-й квартире, на подселении жили сначала три, потом две семьи. Когда жили три семьи, там соблюдались элементарные санитарные правила, но когда одна семья выехала, а оставшиеся две никак не могли мирно поделить высвободившуюся жилплощадь, пока, как и водится, ее не захватила сильнейшая команда, начались форменные безобразия. Квартира стала свалкой грязи, хлама и взаимных амбиций. Иногда до утра над головой Кукуевых раздавались крики и брань соседей, то и дело что-то падало, то глухо, то звонко, то с треском и грохотом. А потом вдруг они перестали закрывать краны в ванной и на кухне и вода гудела ночи напролет. Или перестали открывать друг другу входные двери, с наслаждением слушая, как те, другие, отчаянно дубасят по ней всем, чем придется. Разумеется, в орбиту этих шумных игр был втянут весь подъезд, но основная нагрузка легла на голову Кукуевых.

Как-то, когда Галина после работы заходила домой, открылась дверь напротив и из 42-й выползла с гнусной приветливой улыбкой Федула.

– Ну что, Галиночка Петровна, все шумят над вами? Ой, мне дует тут. Зайдем ко мне.

Галина вздохнула, оставила дома сумку и, распрощавшись с надеждой утолить голод, пошла к Федуле выслушивать сплетни. Одним, правда, Федула обрадовала Галину: вроде как 43-ю расселяют, делают ремонт и заселяют кого-то из «новых русских».

– Это такая порода, что ли, вывелась? Кого-то с кем-то скрестили? – съерничала Федула.

– Джип с орангутангом, – устало ответила Галина и попрощалась с гостеприимной соседкой.

– Что вы говорите? – глядела ей вслед искушенная Федула. – Это как же так умудрились?

Федула оказалась права: через неделю верхние разъехались в однокомнатную и двухкомнатную квартиры. Строители сделали в 43-й косметический ремонт, отметили его окончание небольшой выпивкой с песнями и плясками, и квартира опустела. На следующий день приехала парочка. Слышались тяжелые шаги и рядом цокали легкие. О чем-то бубнили, раскрывали и закрывали окна. Прокатилась бутылка, другая. Потом стало тихо. Потом зашумела вода в туалете. И еще раз. И еще… Потом уехали. И вот прошел день, другой, третий – никто не приезжал, не заезжал и не интересовался свободной жилплощадью. Так прошло еще десять дней.

В пятницу Галина мобилизовала детей на полив и прополку и укатила с ними на дачу. Вась-Вась весь день был на разгрузке фуры с бельгийскими мясопродуктами и застал дома только Галинину записочку. Со склада он, естественно, прихватил для пробы пару батонов кобурга и ветчины. Вот хоть бы раз Галка сказала, как другие жены своим мужьям: «Ну, Вася, тебе цены нет!» Дай бабам волю, они нас загонят в конюшню, будут кормить овсом, а себе выпишут мужиков из Италии. Пользуясь случаем, он решил как следует оторваться. Постелил на журнальный столик газетку, достал бутылку водки, закусочку, потер руки, стоя хватанул стопку, взял на зубок маслину и вытащил из-за книг кассету с эротикой. Включив видик, он хватил еще стопочку, отрезал мясца, попробовал, удовлетворенно покачал головой и запустил «Эммануэль». Оно даже лучше смотреть «Эммануэль» одному. Галина любит Кусто смотреть и морские сражения, а эротика, на ее взгляд, слишком оторвана от жизни. Да, Галина раза в два крупнее этой французской шлюшки. Василий Васильевич хватил третью стопочку и с удовольствием жевал жестковатый кобург. После третьей стопочки Василия стали одолевать фантазии, и ему уже стало казаться, что Эммануэль и буфетчица Лиза – одно и то же лицо, и прочее. В это самое время Эммануэль демонстрировала своему кавалеру, а заодно и всему свету, свои женские прелести. У Лизы только все получше будет. Поаккуратнее. Вась-Вась снова прокрутил этот эпизод. Да, поаккуратнее и в то же время пополнее. Лиза ему нравилась, так как была маленькая, ладненькая, и хотя была в теле, не вызывала своими размерами оторопи, как Галина. Вась-Вась иногда терялся на жениных просторах и от этого у него возникал дефект в психике. «Чем меньше вес тела, тем больше удельный вес удовольствия», – математически точно сформулировал свой вывод любящий всякие подсчеты Василий Васильевич и налил себе четвертую стопку, чтобы отметить свою формулу. В это время раздался звонок в дверь.

– Кого это? Без пяти одиннадцать, – пробурчал Кукуев и, откусив мяса, пошел к двери.

В глазке было темно. Лампочку Федула, понятно, не вкрутит, а ему не до лампочки все было.

– Кто там? – спросил он.

– К вам, откройте, – послышался детский голос.

«Кто это? Санька из сороковой? Чего на ночь глядя?»

Кукуев открыл. На пороге стояла миловидная девчушка, невысокого роста, в маечке и джинсиках, плотно обтягивающих тугие красивые формы. Не девочка, а картинка. Пышечка радостно смотрела ему в глаза, слегка задрав свою кучерявую головку, и от нее крепко несло духами.

– Здравствуйте! – улыбнулась она и наклонила головку.

– Здравствуйте, – с полным ртом ответил Кукуев.

– А вот и я, – снова улыбнулась гостья.

– А это я, – ответил Василий Васильевич и проглотил недожеванный кобург. Кобург в отместку застрял где-то под ложечкой.

– Так я зайду? – спросила девушка, уже зайдя в квартиру.

Кукуев откашлялся, но не смог произнести ничего, так как девушка уже шла мимо него в зал.

– Закройте дверь! – бросила она.

Василий Васильевич закрыл дверь и тоже пошел в зал.

– О! Эммануэль! Классный фильм. И место это потрясное. Как он ее трахает, а? Нравится? Можно? – она налила себе водки и выпила. Закусила и несколько минут смотрела на французские страсти. – Ты что стоишь? Достань еще рюмку. Жарко.

Девушка стащила майку и осталась без ничего. Груди нахально торчали вперед и вверх. У Кукуева ослабли ноги, он достал рюмку, сел и выпил, не отрывая взгляда от роскошной груди незнакомки. Девушка пару минут посмотрела на Эммануэль, вздохнула и пересела на колени Кукуеву.

– Время идет, котик. Давай ближе к делу.

– Простите… А как вас звать? Звать тебя как? – дурея, спросил Вась-Вась.

Пышечка поцеловала его за ухом, а руку запустила в штаны.

– Да не все ли равно как? – сказала она. – Зови Татьяной. Где будем-то? Тут, что ли? Хочешь, как они?

Кукуев сорвался, как стальная пружина, смял девчушку и яростно терзал ее прямо на полу добрых двадцать минут.

– Да-а, – сказала Татьяна и голая прошла в ванную. Помылась, вышла из ванной и встала перед зеркалом, поправляя прическу. Кукуев приложил руку к ее круглой попке и почувствовал, как его вновь переполняет желание. И он тут же дал ему волю.

– Ну, дядя, ты черт, а не мужик. Вот не ожидала! Опять мыться?

– Слушай, Танюха, классно! – сказал он ей, когда она вышла из ванной и стала одеваться. – Откуда ты такая?

– Откуда, откуда? От «Феи». А может, от «Меркурия». Я сама еще толком не разобралась. Начинающая я! – засмеялась Танюха. – Подготовительная группа! Дали адресок, вот и пришла.

– Кто дал адресок? – не понял Кукуев и снова потянулся к девушке. Та мягко отстранила его. Взглянула на часы. Заторопилась.

– О! Ты гляди, час скоро. Как быстро времечко минуло! Меня следующий дядечка ждет. Чего смотришь? Баксы гони и в квитанции распишись, – она достала из сумочки смятую квитанцию.

– Какие баксы? Какая квитанция? – оторопел Вась-Вась.

– Мы, дядя, по квитанции работаем. Отчетность у нас такая.