Поворот Колеса - Тэд Уильямс

— Женщины тоже сражаются.

— Но женщин-рыцарей не бывает. А я собираюсь стать рыцарем.

— Ну, поскольку я, к счастью, не твой отец, то не могу отправить тебя спать. Кроме того, я не хочу, чтобы ты подумал, что я пытаюсь отделаться от тебя. Так что можешь пойти со мной и рассказать мне немного об этом месте.

Обрадованный Пасваллес несколько раз подпрыгнул, как игривый щенок. Потом, совершенно неожиданно, он замер и подозрительно посмотрел на Изгримнура.

— А вы нам не враг? — спросил он настороженно. — Потому что, если вы враг, сир чужеземный рыцарь, я не смогу показать вам ничего такого, что может принести вред моему дяде.

Изгримнур кисло улыбнулся.

— В эти проклятые дни, парень, трудно сказать, кто кому враг. Но я могу обещать тебе, что мой сеньор принц Джошуа не причинит никакого вреда никому, кто живет в Метессе.

Пасваллес немного подумал.

— Я верю вам, — сказал он наконец. — Я думаю, вы говорите правду. Но если это не так — тогда вы не рыцарь, раз можете обмануть ребенка.

Изгримнур широко улыбнулся.

Ребенок! Этот человечек может давать Эолеру уроки политики.

— Не говори мне ничего, что могло бы пойти на пользу врагам твоего дяди, и я постараюсь не спрашивать тебя ни о чем, что могло бы поставить под угрозу твою честь, будь я врагом.

— Это честно, — серьезно сказал мальчик, — это по-рыцарски.

Метесса была одним из пограничных баронств Наббана. Эта обширная и процветающая часть страны с широкими лугами и зелеными холмами соседствовала с дальними границами тритингов. Даже теперь, после долгих холодных дней, поля поражали буйной зеленью. Серебристая лента одного из притоков Стефлода бежала через луга и под сумрачными серыми небесами оставаясь яркой и сверкающей. На склонах холмов паслись коровы и овцы.

Хасу Метесса, резиденция нынешнего барона, со времен последнего императора стояла на вершине одного из самых высоких холмов, наблюдая за жизнью маленьких фермерских хозяйств в долине. Тем же занимался сейчас и Изгримнур.

Отвернувшись от окна, герцог увидел, что Пасваллес нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

— Пойдем посмотрим оружие, — просительно сказал мальчик.

— Может, мне не стоит смотреть на него?

— Нет, это древнее оружие. — Пасваллес был возмущен недогадливостью Изгримнура. — Очень древнее.

Риммер позволил оттащить себя от окна. Энергия ребенка казалась неиссякаемой.

Если бы у моего Изорна был такой характер, кисло подумал он, я бы, пожалуй, отвел его на Фростмарш и оставил там, как делали в старину, когда в семье было слишком много ртов.

Пасваллес провел его через анфиладу залов, мимо испуганных обитателей резиденции, с тревогой смотревших на бородатого чужестранца, к высокой угловой башне, которая казалась более поздним добавлением к древней крепости на холме. После того как они поднялись по бесчисленным ступеням — их оказалось слишком много для больной спины Изгримнура, — взгляду герцога открылась маленькая загроможденная комнатка под самой крышей. Потолок давно не чистили, так что навес паутины касался головы; пол и неуклюжую мебель покрывал толстый слой пыли — но Изгримнур все равно был потрясен. Ряды деревянных панелей с оружием выстроились вдоль стен подобно стражам. В отличие от всего остального в этой комнате, оружие было сравнительно чистым. Пасваллес был прав — шлемы, нагрудники и причудливые кольчуги такого типа Изгримнур видел прежде только на картинках в очень старых книгах Санкеллана Магистревиса.

— Это оружие империи, — восхищенно сказал он, — или дьявольски точные копии.

Пасваллес вытянулся в струнку.

— Это не копии. Здесь все настоящее. Еще мой дед купил все это в большом городе.

— В Наббане. — Изгримнур задумался.

Он медленно пошел вдоль рядов, рассматривая доспехи. Его глаз воина сразу отмечал, где когда-то был допущен брак, а где куски просто потерялись со временем. Металл, который использовали императорские оружейники, был тяжелее нынешнего, но сделаны все доспехи были великолепно. Герцог нагнулся, разглядывая шлем с двуглавым морским драконом на гребне. Чтобы как следует изучить все детали, ему пришлось сдуть толстый слой пыли.

— Давненько их никто не чистил, — рассеянно проговорил он.

— Мой отец болен. — В голосе маленького Пасваллеса неожиданно послышалось раздражение. — Я стараюсь держать их в чистоте, но многие слишком высоки для меня и слишком тяжелы, чтобы мне удалось их снять.

Изгримнур, размышляя, оглядел комнату. Разумеется, он потерял уже достаточно времени с этим мальчиком. Он подошел к бойнице и посмотрел на серое западное небо.

— У нас есть еще немного времени до ужина, — сказал он наконец, — и твой дядя и принц Джошуа пока не станут обсуждать важные вещи, ради которых мы здесь. Так что пойди и принеси то, чем обычно пользуется твой отец — ну хотя бы веник, — чтобы смахнуть пыль. Мы с тобой немного поработаем, хорошо?

Мальчик расширил глаза:

— Правда?!

— Правда. В любом случае у меня нет никакого желания снова спускаться по всем этим ступенькам. — Мальчик по прежнему обалдело смотрел на него. — Ну же, дитя, ступай. И захвати лампу, а лучше две. Скоро стемнеет.

Мальчик выскочил из комнаты и пулей понесся вниз по лестнице. Изгримнур покачал головой.

В каждой стене банкетного зала Хасу Метессы было по камину, так что здесь всегда было тепло и светло — даже в холодную погоду. Сидящие за столом мелкие помещики со всей долины, казалось, надели свои лучшие наряды: многие женщины щеголяли в мерцающих платьях и шляпах, сделанных не менее изобретательно, чем те, которые они сами видели в Санкеллане Магистревисе. Изгримнур по-прежнему чувствовал некоторую нервозность собравшихся, висевшую, словно туман, под высоким потолком банкетного зала. Дамы много болтали и смеялись по пустякам. Мужчины больше молчали; то немногое, что они говорили, почти невозможно было расслышать.

Бочонок телигурского вина откупорили в самом начале, и его содержимое разнесли по залу. Изгримнур заметил, что принц Джошуа, сидевший по правую руку от хозяина, барона Сориддана, неоднократно подносил свой кубок к губам, но еще ни разу не предложил стоявшему сзади пажу добавить в него вина. Герцог одобрил сдержанность принца. Джошуа никогда не отличался особой склонностью к спиртному, но, поскольку вероятность смещения Бенигариса с герцогского трона во многом зависела от событий этой ночи, было вдвойне важно, чтобы ум принца оставался острым и проницательным, а язык — осторожным.

Осматривая комнату, Изгримнур на мгновение задержал взгляд на маленьком светлом пятне в дальнем углу. Поняв, в чем дело, герцог широко улыбнулся в бороду. Это был Пасваллес, несомненно, снова удравший от матери и ее подруг. Изгримнур не сомневался, что он явился посмотреть на настоящих Рыцарей, Сидящих за Столом. Мальчик запросто может получить по уху. Барон Сориддан встал со своего места во главе стола и поднял кубок. За его спиной на знамени распростер широкие крылья голубой журавль — герб дома Метессинов.