Снежная королева - Джоан Виндж

- Черт побери! - Бладуэд убрала оружие. - Я же предупреждала его, что он очень пожалеет, если попытается что-нибудь сделать с тобой. - Вскинув голову, она посмотрела на Мун и Гундалину с каким-то более глубоким чувством, чем простой инстинкт собственницы, и более сильным, чем тоска. - Ладно, черт с вами! Теперь вы своего добились! Как только Ма узнает, что Тарид Рох сдох из-за вас, она потребует, чтоб с вас живьем кожу содрали, а здесь всегда делают так, как она хочет, и я пока что ничего изменить не могу: здесь все ее святой считают. А на самом деле она просто сумасшедшая! - Бладуэд вытерла нос рукой. - Да ладно! Только не смотри ты на меня так! Я же сказала, что отпущу вас.

Мун пошатнулась, постепенно осознавая происходящее, и медленно сползла на пол.

***

Хищный предрассветный холод кусал даже сквозь теплую одежду и шерстяную, бурого цвета маску, прикрывавшую лицо. Казалось, звезды на черном куполе небосвода потрескивают от мороза. Перед разинутой черной пастью пещеры снег лежал серебряным покрывалом при свете почти полной луны.

- Никогда не видела более, прекрасной ночи!

- Я тоже. Ни на одной из планет. - Гундалину слабо шевельнулся под одеялами с термоподогревом; он лежал среди груды припасов в передней части аэросаней. - И никогда не увижу, даже если доживу до Новой эры. - Он глубоко вздохнул и мучительно закашлялся - ледяной ветер раздражал его слабые еще легкие.

- Заткнись уж, а? - Бладуэд снова возникла рядом с ними. - Ты что, хочешь всех перебудить? На вот. - Она сунула что-то ему на колени. Мун увидела три маленькие переносные клетки. - Отвезете их в Звездный порт. Они больны, а я здесь не сумею их вылечить. - Голос ее был напряжен, как стиснутый кулак. Гундалину тут же завозился, пристраивая клетки рядом с собой под одеялом.

Бладуэд отошла к другим клеткам, которые успела подтащить к выходу из пещеры, и, выбрав первую попавшуюся, отперла ее.

- А сейчас я выпущу всех остальных дикарей - все равно они никого, даже тебя, не любят! - Она старалась говорить равнодушным тоном. Серокрылые птицы с шумом выбрались из клетки на снег, поудивлялись и, быстро разобравшись, в чем дело, улетели прочь, криками приветствуя неожиданную свободу. Бладуэд рывком отворила дверцу следующей клетки. Белые кролики гурьбой высыпали оттуда навстречу лунному свету и, неслышно ступая мягкими, точно обутыми в снегоступы лапками, тут же исчезли.

Обитателя последней клетки Бладуэд пришлось вытряхивать силой; карликовый лисенок, негодующе ворча, выкатился оттуда клубочком. Бладуэд пнула его так, что он отлетел в сугроб.

- Ну, давай же, черт тебя побери!

Лисенок сел, по-прежнему ворча от неудовольствия; его серебристая шерстка стояла дыбом; потом он, весь дрожа, попробовал осторожненько снова залезть в клетку, где было тепло и безопасно, но путь ему преградил сапог Бладуэд, и он, скуля, полез вверх по меховому отвороту сапога.

Бладуэд выругалась и взяла его на руки.

- Ну ладно, раз уж... - Голос у нее вдруг сорвался. - Остальных я оставлю! - Она вызывающе посмотрела на Мун. - Теперь я уже гораздо лучше умею за ними ухаживать, верно? Они сами захотели остаться со мной...

Мун молча кивнула: она боялась расплакаться.

- По-моему, теперь у вас есть все, что нужно. - Бладуэд, сама того не замечая, погладила лисенка по голове. - Даже дистанциометр. Надеюсь, ты его хорошо починил, легавый?

- Что же ты теперь будешь делать? - спросил Гундалину. - Теперь ведь некому будет чинить твои механические игрушки - и негде будет добыть новые. А ваши люди совсем позабыли, как живут настоящие кочевники и охотники - как вообще все нормальные люди живут!

- Я не забыла! - Бладуэд гордо вскинула голову. - Я все старые законы знаю. Ма ведь не будет жить вечно, что бы она там на этот счет ни думала. Я отлично могу позаботиться и о себе, и обо всех, за кого отвечаю. И ты, чужеземец, мне вовсе не нужен! - Она смахнула с глаз слезинки. - И ты тоже! Она вдруг бросилась Мун на шею. - Так что вы лучше поскорее убирайтесь отсюда, пока я не передумала. И непременно найдите его, пока еще не поздно!

Мун обнимала ее, забыв все свои злоключения и все простив, и слышала, как у их ног скулит лисенок.

- Мы непременно его найдем!

Вдвоем они вытолкнули аэросани на открытую площадку, и Мун уселась за руль. Она включила двигатель, следуя ворчливым указаниям смирившегося со своей ролью пассажира Гундалину.

- Эй, Бладуэд, - Гундалину глянул на нее через плечо. - На вот, держи. Он протянул ей потрепанную книжку. - Не думаю, чтобы мне когда-нибудь снова захотелось читать ее. - Он смотрел на Бладуэд без улыбки.

- Но я же не смогу это прочитать, это ведь на твоем языке написано!

- Ничего, незнание моего языка тебя прежде никогда не останавливало.

- Убирайся отсюда немедленно, пока цел! - Бладуэд замахнулась на него книгой, как камнем, но было видно, что она улыбается.

Мун включила фары, и они начали свое последнее путешествие на север.

Глава 34

Ариенрод сидела на троне в том самом зале, где вскоре должна будет принимать премьер-министра Гегемонии во время его официального визита на Тиамат по случаю Смены Времен Года. Она лениво размышляла, способен ли премьер-министр по-человечески пожалеть ее. Сегодня у нее испросила аудиенции комиссар полиции ПалаТион, и не требовалось слишком большого воображения, чтобы догадаться о настоящей причине ее визита. Что ж, это наглядное доказательство того, насколько хорошо Звездный Бык справился со своим заданием.

Эта ПалаТион снова оставила сопровождавших ее полицейских на противоположном конце зала, в толпе придворных - по всей вероятности для того, чтобы им не пришлось преклонять колена перед Снежной королевой. Сама она больше этого не делала, ибо стала комиссаром полиции - крошечная победа и одна-единственная! Ариенрод улыбнулась про себя, когда ПалаТион, сняв шлем, церемонно поклонилась ей.

- Ваше величество...

- Комиссар ПалаТион... Но вы ужасно выглядите, комиссар! Должно быть, слишком много работаете? Отъезд представителей Гегемонии с Тиамат - еще не конец света, знаете ли. Вам следует позаботиться о себе, иначе вы состаритесь раньше времени.

ПалаТион посмотрела на нее с плохо скрываемой ненавистью и каким-то невнятным отчаянием.

- Существуют и более ужасные вещи, чем старость, ваше величество.

- Ну такого я не могу себе вообразить. - Ариенрод откинулась на спинку трона. - Чем я обязана вашему визиту, комиссар?

- ..Две вещи, по-моему, куда хуже старости, ваше величество: убийство людей и охота на меров. - Судя по ее тону, она была абсолютно уверена, что это одно и то же. - У меня имеется ордер на арест вашего Звездного Быка; он обвиняется в убийстве инопланетянина и зверском уничтожении целой колонии меров на территории, принадлежащей гражданину Гегемонии Нгенету. В его заказнике охота на меров, как известно, давно запрещена. - Ее обвиняющие глаза жгли огнем.