Александр Блок - Константин Мочульский

В бухте Аберврака Блок видел «скалы и камни причудливых очертаний»; они связались в его воображении с легендой о подводном городе Кэр-Исе — бретонском Китеже. С этим поэтическим преданием он познакомился по книге Villemarquй «Chants populaires de la Bretagne». Содержание его излагается в примечаниях. «История сохранила смутную память о каком-то городе V века, который назывался Хрис или Кэр-Ис. Легенда рассказывает, что Кэр-Ис был столицей Арморики; им правил благочестивый король Граллон, который был дружен со святым Гвеннолэ, первым аббатом первого монастыря, построенного в Арморике; город Кэр-Ис стоял на берегу моря и был отделен от него громадным бассейном, который спасал от наводнений во время приливов; в плотине, отделявшей бассейн от города, была потайная дверь, а ключ от нее хранился у короля… Раз старый король уснул после пира; он спал в пурпурной мантии, с золотой цепью на шее, его седины, белые как снег, струились по плечам. В это время коварная дочь Граллона, прекрасная Дагю (Dahu), проскользнула в его спальню, опустилась на колени, сняла с его шеи цепь и ключ вместе с цепью. Она открыла потайную дверь, чтобы впустить своего любовника, чьи речи текли тихонько, как вода, ей в уши; океан хлынул и затопил город, только лесник слышал потом, как дикий конь Граллона, быстрый, как пламя, промчался в черную ночь; он видел, как водяница расчесывала на берегу под полуденным солнцем золотые волосы; она пела, и песни ее были печальны, как плеск волн; св. Гвеннолэ превратил коварную Дагю в сирену; рыбаки и поныне видят остатки стен и башен, выступающих из воды во время отлива, а в бурю слышат звон колоколов на дне морском».

Песня о Кэр-Исе, написанная на корнваллийском диалекте, начинается словами «Не верьте любви!».

Не верьте безумию!За радостью — страданье.

Из этой бретонской легенды Блок сделал музыкальное сопровождение образа «Странника» Гаэтана, а слова песни «За радостью — страданье» превратились в лейтмотив драмы:

Сердцу закон непреложный:Радость — Страданье одно!

Во втором действии появление Гаэтана подготовлено песнью рыбака:

Не спи, король, не спи, Граллон,Твой город в воду погружен!Кэр-Ис лежит на дне морей,Проклятье дочери твоей!

После поединка с Бертраном Гаэтан привозит его к себе в замок Трауменек и рассказывает о подводном городе:

…И старый король уснул.Тогда коварная дочь,Украв потихоньку ключи,Открыла любовнику дверь…Но дверь в плотине была,Хлынул в нее океан…Так утонул Кэр-Ис,И старый король погиб…

Бертран ведет Странника к Изоре; они проезжают на конях по берегу океана; для Гаэтана сказка реальнее действительности: он видит мир глазами поэта. Его диалог с Бертраном — одно из лучших мест драмы.

ГаэтанТеперь подводный город недалеко.Ты слышишь звон колоколов?БертранЯ слышу,Как море шумное поет.ГаэтанА видишь,Седая риза Гвеннолэ несетсяНад морем?БертранВижу, как седой туманРасходится.ГаэтанТеперь ты видишь,Как розы заиграли на волнах?БертранДа, это солнце всходит за туманом.

Бертран привозит Странника в замок Арчимбаута и прячет его в розовой заросли. Снова звучит мотив Кэр-Иса.

ГаэтанЗначит, завтраЯ буду петь у короля?БертранУ графа,Сказать хотел ты?ГаэтанТак она — не дочьГраллона старого!…………Понимаю!Я должен златокудрую из пленаОсвободить!БертранОна смугла. И косыЧернее ночи у нее.ГаэтанНо все жеЕе зовут Морганой? Или нет?

Легенда о Кэр-Исе как музыкальная волна несет на себе образ рыцаря-«странника». Гаэтан— поэтическое видение, пение волн, далекий шум океана. Автор поручает ему главную лирическую тему драмы: «Радость — страданье одно». Гаэтан не только чудак, пасущий трех петухов на горе Трауменека и рассказывающий непонятные сказки рыбакам, он— мудрое дитя, воспитанное феей и несущее миру таинственное благовестие. Он вспоминает о своем прошлом в беседе с Бертраном:

Возле синего озера юная матьВечером поздним, в тумане,Отошла от моей колыбели…Фея — младенца меняУнесла в свой чертог озернойИ в туманном плену воспитала…И венком из розовых розУкрасила кудри мои.

Прежде чем отпустить ребенка в мир, фея долго сжимала его в своих объятиях и плакала. На прощанье она сказала ему:

Мира восторг беспредельныйВ сердце твое я вложу!Песням внимай океана!В алые зори глядись!Людям будешь ты зовом бесцельным.………………Странником в мире ты будешь!В этом — твое назначенье,Радость — страданье твое.

В этой сказочно-прекрасной сцене вместе с усилением торжественной, победной мелодии вырастает фигура Гаэтана. Жалкое, скудное, смешное спадает с него ветхой чешуей; на берегу синего озера в венке из розовых роз стоит перед нами Поэт, с его беспредельным восторгом и бесцельным зовом, с его Радостью-Страданием. Так подготовлена высокая, патетическая тональность песни на майском празднике. И когда в четвертом акте седой певец выступает перед баронами и прекрасными дамами — мы с новым волнением вслушиваемся в волшебные, уже смутно знакомые нам звуки:

…Сдайся мечте невозможной,Сбудется, что суждено.Сердцу закон непреложный:Радость — Страданье одно.Путь твой грядущий — скитанье,Шумный поет океан.Радость, о Радость — Страданье,Боль неизведанных ран!Всюду — беда и утраты,Что тебя ждет впереди?Ставь же твой парус косматый,Меть твои крепкие латыЗнаком креста на груди!Ревет ураган,Поет океан,Кружится снег,Мчится мгновенный век,Снится блаженный брег!

Песня Гаэтана— вершина русской романтической поэзии. На грани двух миров— солнечного Лангедока и туманной Бретани— стоит главный герой «Рыцарь-Несчастье» Бертран. В статьях и заметках о своей драме Блок постоянно повторяет. «„Роза и Крест“ — есть история неудачника Бертрана». Он поставлен в центре действия, в двойном освещении «действительности» и «мечты»; в нем сосредоточена вся драматическая сила пьесы; остальные действующие лица играют, один он живет. Драма начинается его «глухой песнью». Бертран, стоя на страже во дворе замка, повторяет загадочную песню Гаэтана. Он, как «яблони старой ствол, расшатанный бурей февральской», — урод, осмеянный всеми: