Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Мазур Степан Александрович

«Потому что далеко ходить не надо!» — добавил внутренний голос и Боря едва в кювет не свернул.

Палочка полосатая на дороге тут как тут. Глобальный моргнул, но в последний момент патрульного заметил. Свернул на обочину. Тот представился, документы попросил, а после заметил:

— Чего же вы, гражданин Глобальный, машину как пьяный водите? Принимали? У… запашок чую в салоне. Пройдёмте…

Боря на Рому с укором посмотрел.

— Водички ему… в следующий раз из лужи пей, останавливать не буду.

— Я не козёл, это обстоятельства! — крикнул вдогонку рыжий в окно опущенное. — А ты жлоб! Брату воды пожалел!

Постовой, на рыжего посмотрев, лёгкий тест провёл: полосу начертил мелом, пальцем до носа заставил достать. А когда Боря прошёлся по прямой ровно-ровно, добавил с сомнением, на напарника поглядев:

— Вроде трезв. Но детектора нет, сразу и не скажешь.

— Конечно трезвый, это брат бухает на природе… строитель года, — буркнул Боря. — Я с самой армии ни-ни.

— Служил?

Боря кивнул. Полицейский на рыжего посмотрел, на заднее сиденье заглянул, до багажника прошёлся, тоже кивнул и спросил:

— Бывает… Что везёте?

А Боря тут же и вспомнил что везёт. И глаза быстрее губ ответ дали. Капитан реакцию удивления оценил, на багажник тут же указал:

— Открывайте.

Покраснел Боря, замер. Не спешит открывать.

— Так, понятно… — протянул полицейский и напарнику в рацию заявил. — Бобрышев, останавливай понятых.

— Зачем понятых? — тут же нарисовался рядом Рома и тоже про коробки вспомнил. — О-о-о, всё! Я не с ним короче! Я вообще за минералочкой ехал. А это всё — не моё!

Телефон заиграл. Боря зубы стиснул. Опять Коба звонит. А полицейские уже оба тут как тут. Лейтенант Бобрышев пару пожилых людей остановил. К машине подозвал и положение зачитал. Из которого выходило, что визуальный осмотр на фактический досмотр перешёл в связи с подозрением.

Со звуком «бля-я-я» от Романа и пунцовыми щеками Бориса, багажник открылся. Полицейский в звании капитана коробку первую достал, содержимое в багажник высыпал, а лейтенант уже уговаривал деда с бабкой поближе подойти и рассмотреть, что увидят.

Они и увидели… Сначала конский дилдо чёрного цвета, что на самом дне коробки оказался. А затем всякое до кучи с массажёрами, но не для шеи.

Бабка заохала сразу «что делается?!», дед за сердце схватился. Впечатлительный. А полицейский с погонами лейтенанта, глазам не поверив, дилдо конский взял, перед напарником потряс.

— Артём Палыч, он в пятнах каких-то что ли. Или струпьях. Может на ДНК возьмём? Мало ли…

Боря присмотрелся. А дилдо без упаковки почему-то. Только в пакетике был, да и из того выпал.

«Будучи в употреблении, значит», — подсказал внутренний голос.

Капитан зубы стиснул, на Глобального зыркнул, потом на Романа взгляд перевёл и прошептал тихо:

— Бобрышев, не трогай это… дурак что ли?

— Бля, — протянул напарник, осознав ошибку слишком поздно. — Когда нам уже выдадут перчатки на смену?

Рыжий тут же истерично ржать начал, бабка забормотала «в наши времена такой только у председателя был», дед испариной пошёл, не выдерживая конкуренции.

Боря попытался сквозь землю провалиться, но проклятая отсыпанная грунтовой земля даже на болото не походила.

— Тебе же сказали — с отдыха люди едут… «строительством» занимались, — добавил капитан, пока лейтенант елдак обратно положил и руки с такой интенсивностью отряхивать друг о друга начал, словно припадок случился.

Капитан тут же багажник закрыл и заявил грустно:

— Проезжайте, не задерживайте… без протокола обойдёмся.

Зыркнув в последний раз на Глобального, добавил только:

— А ещё служил… называется.

Боря за руль вернулся и с минуту в пространство смотрел, пытаясь в себя прийти. Тут всё-таки движение нельзя задерживать. Это там, в какой-то паралельной реальности есть мир другой. Гомомассонский почти, где власть не через рупопожатие передают. А то и в рыцари иначе возводят.

«Ага, мало ли чем по плечу похлопать можно», — вновь добавил внутренний голос.

От двоякости мировой и тайной жизни общества не по себе становилось. От того все силы куда-то делись. А может и пообедать следовало. Да как-то аппетит пропал.

— С каких пор тебя заботит, что с отцом станется? — наконец, заявил Боря. — Ты его не знаешь совсем. Ты вроде ко всем мамкиным пихарям одинаково относился. А теперь — батя, батя. Только увидел и сразу принял?

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? — переспросил Рома, слёзы смеха смахнув в который раз на дню. — Он же меня учит! Мы с ним копали, понимаешь. Пока я черенком кроссовок не порезал. Потом таскали даже, полные руки заноз набрав. Как теперь на гитаре играть? Потом смс-оповещение это. В магазин сгоняли, а дальше, — рыжик вздохнул, припоминая подробности. — Дальше что-то пошло не так. Может и у этого Ансерга твоего что-то пошло не так, а? Судя по размеру дилдо, берегов он не знает.

Боря к брату повернулся и признался:

— Зато судя по тому месту, где он сейчас находится, ему должно даже понравиться.

— Внутренний карман завёл?

— Да… звонил даже. Но это не точно.

Теперь уже Рому передёрнуло, забарабанил ладонями по панели.

— Братан, поехали, куда скажешь, главное попить купи, — и тут же добавил важное уточнение. — Только если это не гей-бар!

Боря как в тумане ехал. В голове перемешалось. Коба названивал. Но какая теперь работа, когда перед глазами жизнь переосмыслением пошла.

— Работать надо. Тогда всё хорошо будет. Поехали сверлить тебя буду учить. Но сначала в место одно заеду… на пару слов.

— Какое ещё место?

— Ты поправь меня, если ошибаюсь, — начал Боря, слова подбирая. — Ты вроде говорил, что целовался с Ленкой.

— Да, целовался! — гордо заявил Роман.

— Так ты… — протянул Боря и тут же все пазлы сошлись в голове. Одна рок-группа чего стоила. — Ну, точно. Ты же девственник!

— Чего сразу девственник-то? — набычился Рома и тут же добавил. — Ну а что, если девственник? Я по крайней мере, хер конский не вожу в багажнике. А чем ты занимаешься, у меня теперь вообще большие сомнения. Мамку только не трогай.

Боря вздохнул. Губу пожевал и скорости добавил. Скорее, скорее к Оксанке надо. Во-первых, поговорить. А во-вторых, за старшего брата отработать. Если отец только бухать учит и хуйней на огороде страдать, а своей толстой проститутки у рок-группы нет, то кто ж его ещё мудрости то житейской научит, как не братюня?

— Значит так, Роман. Девственником в Германию я тебя не отпущу, — вновь начала издалека Боря и Рома посмотрел на него почти со страхом.

— Так… а вот сейчас поподробнее, а то может я сам за минералочкой, а?

— Да не бойся… Оксана толк в это знает, — ответил Глобальный и понял, что до обеда на объект точно не успеет.

Но дела семейные — в приоритете. А заодно и поинтересоваться за Антона можно. Может они просто всё не так поняли и это один сплошной розыгрыш?

«С другой стороны, даже для замшело геюги контейнер фетиша и секс-игрушек — это слишком», — тут же подчеркнул внутренний голос.

И просто чтобы не сойти с ума от информационного потока в голове, Боря включил радио. То затянуло хриплым голосом старого алкаша, что скорее обоссыт со сцены слушателей, чем кого-нибудь вдохновит своим творчеством на великие подвиги.

А может ну его нахуй?

Махнём на Таити!

Дёрнем стопки по две

И всю жизнь на репите.

— М-да, группа «Санкт-Петербург» уже не та, — заявил Рома и выключил радио. — Что ж, с ментами мы сегодня уже порамсовали, хером померились, а теперь перейдём к десерту. У меня к тебе пара вопросов.

Песни его больше не интересовали… Его интересовала Оксана.

Боря невольно улыбнулся, вспоминая Анжелу — дай ей бог здоровья — и не ответил ни на один вопрос из потока.

Теория мертва без практики.

«Просто швырни его к Оксане на постель и закрой дверь», — тут же добавил внутренний голос: «Если из рода Глобальных, сам как-нибудь выплывет. Главное — создать прецедент».