Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

Он проследил за переменами на моей физиономии, одобрительно кивнул и нетерпеливо сказал:

– Слушай, сэр Макс, ты давай решай. Или ты жив – тогда поднимайся на ноги и пошли, у нас каждая минута на счету! – или ты мертв. В таком случае лежи и оживай, а я побежал.

– Без меня? Фигушки! – заупрямился я. – Жив я там или мертв – это мы потом разберемся. Помогите-ка мне встать.

– Запросто.

Джуффин протянул мне руку, и через мгновение моя задница оторвалась от пола, а коленки обиженно хрустнули, принимая на себя всю тяжесть непослушного тела. Я с удовольствием осмотрел пейзаж своей бывшей спальни с высоты человеческого роста, и тут мой взгляд упал на большое зеркало, которое осталось здесь с тех незапамятных времен, когда это помещение было просто спальней и ничем другим, а я – начинающим Тайным сыщиком и вообще новичком в этом изумительном Мире. В то время я, помнится, прикладывал массу усилий, драпируясь в тонкую ткань лоохи. А потом еще и тюрбан примерял. Словом, зеркало в спальне было необходимо мне позарез.

Теперь из обманчивой глубины посеребренной поверхности на меня взирало такое страшилище, что я удержался на ногах исключительно благодаря собственной рассеянности. Как-то забыл, что у людей в подобных случаях принято падать в обморок.

– Что это? – наконец спросил я Джуффина. – Это я?

Он смущенно вздохнул.

– Моя вина, мальчик. Надо было завесить эту красоту какой-нибудь тряпкой – до лучших времен. Не паникуй, сэр Макс, сейчас ты выглядишь совершенно нормально. Просто зеркало очень испугалось твоего давешнего облика. Настолько, что перестало быть зеркалом. Так бывает. Боюсь, это дивное изображение поселилось в нем навсегда. Ничего, мы заклеим его цветной бумагой, будет очень мило.

– Сейчас тоже довольно мило, – с вымученным сарказмом сказал я. И снова уставился на чудовищное зрелище – как загипнотизированный, честное слово.

Парень, который смотрел на меня из зеркала, отличался огромным ростом и роскошной мускулатурой – мне такая и не снилась! Впрочем, вся эта гора мышц была задрапирована в мою Мантию Смерти, так что не оставалось никаких сомнений – именно так я и выглядел пару часов назад. Кисти рук показались мне неправдоподобно красивыми: длинные, узкие, сверкающие какой-то противоестественной алебастровой белизной. Их не портили даже длинные острые когти. Напротив, они придавали конечностям существа некое нечеловеческое изящество. Зато с лицом у моего портрета была полная лажа. Лица, собственно говоря, не было. Зато имелась в наличии чудовищная звериная харя – скорее волчья, чем собачья. Во всяком случае, на добродушную лохматую морду Друппи она совершенно не походила. Особенно жуткими казались длинные глаза хищника: один живой и пронзительный, сияющий ярким зеленым светом, а другой – переполненный вязкой густой темнотой, без зрачка и радужной оболочки.

– Видела бы это моя бедная мама! – нервно рассмеялся я. – Бедняжке и так не слишком нравилось то, что у нее случайно получилось… Слушайте, Джуффин, а вы знаете, на что это похоже?

– Что – твоя мама? – усмехнулся он.

– Да нет, этот парень, в которого вы нас превратили. Несколько тысячелетий назад в моем мире жили такие веселые ребята, древние египтяне. Впрочем, сами они называли свою землю не Египтом, а страной Кемет. И многочисленные боги, которым они поклонялись, выглядели примерно так. Во всяком случае, так их изображали: с человеческим телом и звериной головой. Или птичьей. А одного из этих богов звали Анубис, и у него была голова шакала. Вы превратили меня в его точную копию. И знаете, чем он занимался? Был проводником умерших по царству смерти. Так что вы меня очень правильно превратили. Такая хорошая получилась цитата. Жаль, что вам не смешно.

– Между прочим, вполне возможно, что ты попал не совсем пальцем в небо, – задумчиво сказал Джуффин. – Этому заклинанию научил меня Махи, который утверждал, будто его придумали диковинные древние колдуны из какого-то иного Мира, специально для путешествий через Хумгат. В то время я не слишком раздумывал над его словами – просто потому, что почти ничего не понимал. Знаешь, а ведь вполне может оказаться, что вы с Махи – земляки!

– Ага, – ядовито поддакнул я. – Вылезли из одной темной бездны, на горе всем человечествам сразу. Ладно уж, идемте отсюда. Или лучше потерять еще несколько минут и заклеить это грешное зеркало прямо сейчас? А то, не ровен час, придет сюда наш главный заговорщик, Его Величество Гуриг. Он хоть и потомок эльфов, но нервы-то не железные.

– Король сюда больше не придет, – совершенно серьезно возразил Джуффин. – Одно из основных условий существования нашего общества – никогда не собираться дважды в одном помещении. И никогда – в одном и том же составе.

– Все равно надо как-то прикрыть эту красоту, – решительно сказал я. – Сюда может прийти Меламори. Увидит эту прелесть, сразу же вспомнит, как шарахалась от меня в начале нашего знакомства, и, чего доброго, решит, что не зря шарахалась. Глядишь, возобновит эту занимательную духовную практику. И вообще, сюда может прийти кто угодно. Это же не квартира, а проходной двор какой-то…

– С твоей, между прочим, легкой руки, – проворчал шеф. – Ладно уж, сейчас исправим.

Элегантным жестом фокусника он извлек из воздуха тонкий лист полупрозрачной ярко-оранжевой бумаги и одним точным движением закрыл чудовищный портрет Анубиса. Отошел на несколько шагов, полюбовался делом своих рук и удовлетворенно кивнул.

– И это все? – растерянно спросил я.

– А чего тебе еще?

– Оно не отклеится?

– А ты проверь, – самодовольно усмехнулся он.

Я старательно подергал уголок оранжевой бумаги. Она и не думала отклеиваться.

– Ты доволен, горе мое? – нетерпеливо спросил Джуффин. – А теперь пошли.

Нам вслед раздалось жалобное поскуливание Друппи. Пес явно не хотел оставаться в одиночестве – после такого-то приключения.

– Надо взять его с собой, – растерянно сказал я. – А то свинство какое-то получается. Ему же страшно небось.

– Надо, так бери, – невозмутимо согласился шеф. – Только быстро. И учти, если наш прекрасный Мир все-таки рухнет, это произойдет исключительно благодаря твой милой привычке растягивать любое удовольствие на долгие часы.

– Сейчас.

Я вернулся к Друппи и ласково сказал ему:

– Уговорил, дружище. Пошли с нами.

Пес тут же вскочил, немного помотал ушами от полноты чувств и поспешно устремился за нами.

– Теперь-то вы согласитесь совершить небольшую поездку на амобилере, господа? – осведомился Джуффин, галантно распахивая перед нами входную дверь.

– А что, с этим у нас были проблемы? – удивился я. И тут же вспомнил: да, действительно были.

– С чем только их не было, – насмешливо вздохнул шеф. – А самая большая проблема у нас возникла с сэром Мелифаро. Помнишь, мы его встретили по дороге?

Я помотал головой и уселся за рычаг служебного амобилера, благо какая-то добрая душа успела его сюда пригнать. Друппи, не дожидаясь приглашения, устроился на заднем сиденье, Джуффин одобрительно потрепал его загривок и занял место рядом со мной.

– Неужели ты не помнишь эту чудесную встречу? Учти, сэр Макс, я тебя не просто так тормошу. Будет лучше, если ты вспомнишь все, что с тобой случилось. В противном случае непонятно, зачем оно вообще было нужно.

– Как – зачем? Чтобы привести сюда Йонги Мелихаиса.

– Неужели тебе не интересно? – не отставал шеф.

Я уже понял, что Джуффин не оставит меня в покое. Его знаменитая мертвая хватка, как же.

– Мне интересно, – вежливо сказал я. – Но я пока ничего не могу вспомнить. Почти ничего. Может быть, потом?..

– Ага, твоя коронная отмазка: «Очень вкусно, большое спасибо, но мне что-то пока не хочется», – насмешливо заметил Джуффин.

Я покосился на него с изрядным удивлением. Насколько я мог припомнить, я ни разу не употреблял эту фразу после того, как поселился в Ехо. Но это действительно была моя палочка-выручалочка – когда-то очень давно, в детстве, я прибегал к ней, если неуправляемые взрослые люди пытались накормить меня какой-нибудь полезной, по их мнению, пакостью. Я быстро заметил, что вежливость вполне способна нейтрализовать их активность – по крайней мере, на какое-то время.

– Макс, я действительно знаю о тебе абсолютно все – иногда, если очень припечет, – примирительно улыбнулся Джуффин. – С этим просто надо смириться. Учти, еще неизвестно, кому из нас хуже.

– Это правда, – я одарил его кривой улыбкой, а потом с надеждой спросил: – Так может быть, вы знаете, что было со мной этой ночью, и мне ничего не нужно вспоминать?

– Знаю, – согласился он. – Но вспоминать тебе все равно придется самому. Если ты получишь информацию от меня, в ней не будет никакой ценности. С таким же успехом ты мог бы сидеть дома и читать книжки о фантастических приключениях, вместо того чтобы обременять себя переездом в Ехо.