Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

– О, это вечные вопросы! – проговорил Евсевий. – Но ты должен понимать, что рано или поздно все империи движутся к закату, и твоя держава не исключение.

– Возможно, золотой век Великой Армении закончился, но она вступает в свой серебряный век.

– Тигран, ты хотел изменить мир, но история пока не знает примеров удачного исхода таких попыток.

– Все равно мы многого добились: великие государства Аккад, Кносс, Вавилония, Ассирия, Урарту, Карфаген, Македония, Пергам и многие другие канули в историческое небытие, а Армения живет уже несколько тысяч лет и будет жить вечно, – твердо сказал царь.

– Тигран, я не такой оптимист, как ты. Когда-нибудь зло освободится из заключения и завладеет всем миром! – сказал Евсевий. – Мир всегда будет на грани исчезновения.

– Надеюсь, появится новый герой, чтобы запереть его в черной пещере на горе Арарат. Пока меч Ваагна будет там, есть надежда, что мировое зло не вырвется!

С башни дворца раздался сигнал – удар колокола. Полночь. Собеседники посмотрели на зеркало: оно помутнело, затем возник металлический блеск, поверхность зеркала волнообразно заколыхалась, переливаясь от серебристого до белого цвета, и вдруг из него вырвалась рука, потом нога, и в зал шагнул Гурас, бледный, одетый в римскую белую тунику. Вот он пришел в себя и, увидев Тиграна, улыбнулся и бросился обниматься:

– Тигран, я так рад видеть тебя! Евсевий, мудрец и учитель, приветствую тебя!

– Как ты, Гурас? – с нетерпением спросил Тигран.

– Все в порядке, Тигран, мне не верится, что все получилось!

– Да, все прошло прекрасно. Но я ожидал, что ты вернешься из Рима в тоге, а ты лишь в тунике.

– Тога – знак римского гражданина, владыки мира. Но мой армянский кафтан произвел в Риме большое впечатление. После того как ты изгнал римлян с нашей земли, там смотрели на меня с нескрываемым интересом и неподдельным удивлением. Чтобы незаметно пройти к порталу, пришлось переодеться в римскую тунику.

– Что ж, нас ждут наверху, пойдем! – Тигран направился к выходу, за ним остальные.

Когда царь и его спутники вошли в зал приемов, все разговоры смолкли. Внимание обратилось к царю и Гурасу.

– Гурас только что прибыл из Рима. Недолгое пребывание в республике, и он, как коренной римлянин, полюбил носить тунику. Каково! – пошутил Тигран.

В зале прошел гул одобрения шутки, но повод встречи был настолько серьезным, что все в почтительном молчании застыли в напряженных позах.

– Вопрос войны и мира – вот что нас сегодня волнует, – сказал царь. – Гурас, доложи свои выводы нашему собранию.

Гурас, взволнованный происходящим, окинул взглядом всех присутствующих и начал:

– Государь, военная мощь римлян растет быстро. Я не мог понять, какие силы этому способствуют и почему, но ясно, что без магии здесь не обходится. Их увлекла грандиозность, роскошь, помпезность, вседозволенность. Им требуется все больше богатств и рабов. Мы можем одолеть одну армию, но ей на смену тут же придет другая.

– Да, Гурас, нужен более сильный ход, чтобы противостоять Риму! – воскликнул царь.

– В Римской республике началась борьба за власть, причем за власть абсолютную, – продолжал Гурас. – Я встречался с четырьмя наиболее важными государственными деятелями. Это Марк Цицерон, Гней Помпей, Марк Красс и Юлий Цезарь. Думаю, борьба за власть развернется между ними.

– Красс и Помпей – два самых умелых римских полководца, – сообщил Мамиконян.

– Цицерон – глава сената, а кто такой Юлий Цезарь? – спросил Гнуни.

– Цезарь – сенатор, – пояснил Гурас, – который сегодня практически невидим, но это – трезвомыслящий, способный манипулировать людьми человек. Думаю, Цезарь, одолев остальных, станет первым в Риме. Он мне сказал: «Пока вы нас боитесь, можете ненавидеть сколько угодно. Сдерживать честолюбие Тиграна II, путем ли переговоров, путем ли военного вмешательства, мы продолжим и никогда не престанем контролировать ситуацию на жизненно важной для нас территории Малой Азии».

Послышались возмущенные голоса. Гурас сделал паузу, дождавшись, пока все успокоятся, и продолжил:

– Должен сказать, что, по сравнению с другими, он взвешенно оценивает потенциал Великой Армении и с большим уважением отзывается о царе Тигране. Он не хочет с нами войны.

– А что остальные? – спросил царь.

– Через народное собрание проведены два закона. По одному Помпей получил неограниченные права и финансирование, а по второму – назначен на место Лукулла.

– Значит сумасшедшего Лукулла отзывают? – торопливо спросил Айказ.

– Да, – ответил Гурас, – но это ничего не меняет. На войну с Митридатом и Тиграном рвется Помпей, надменный, жадный и беспринципный вояка. Все его претензии через сенат проводит Цицерон. Другой полководец, Красс, тоже ищет повод развязать войну с кем угодно.

– Война будет! – произнес побледневший Метродор.

– Я почувствовал по мимике, жестам, недоговоренностям, – продолжал Гурас, – что Помпей, Красс и Цезарь остро соперничают друг с другом. Каждый желает быть в Риме диктатором, причем пожизненно.

– Надо сделать так, чтобы Рим был занят своими внутренними проблемами и забыл об Армении! – громко произнес Тигран.

– А кто из этих троих наиболее выгоден для Великой Армении? – вдруг спросил Вараздат.

– Все трое хороши! – ехидно произнес Евсевий.

– Вараздат прав, – сказал Тигран. – Мы можем содействовать одному из них, прибавив ему лавры победителя Востока, и тем самым усилить разногласия и обострить борьбу за первую роль в государстве.

– Если Помпей в войне с нами проиграет, придет Красс; если и он потерпит поражение, придет Цезарь, – сказал Амфикрат.

– Цезарь и Красс надеются, что ты, государь, разобьешь Помпея и тем самым поможешь одному из них стать диктатором Рима, – сказал Артавазд, – а потом они развяжут новую войну.

– Нужен договор с Римом! – свое веское слово сказал верховный жрец Спандуни.

– Да, верховный жрец! – произнес Тигран. – Но мне нужен также и договор с Парфией: два мощных государства смогут противостоять Риму.

– Парфяне всегда нас обманывали, – сказал Евсевий. – Не верю я им!

Разговор получился полезным и содержательным. Царь похлопал по плечу брата и сказал:

– Поблагодарим Гураса. Хорошая работа! Мы не можем обещать Риму спокойную жизнь!

– Да, именно так! – сказал Гурас.

Все разошлись, а Тигран и Артавазд пошли на террасу на втором этаже дворца, где их ждали любимые женщины. В теплом свете мерцающих огней небольших масляных светильников красивые лица Анаит и Аревик выглядели романтично. Две невероятно притягательные женщины в этот поздний час выглядели как высеченные из мрамора богини любви и красоты.

– Вы нас заждались, – услышали они голос Тиграна. – Дело мужчин – превозносить женщин, дарить им подарки, а когда их нет рядом, страдать, но никогда не оставлять надолго!

– Моя Анаит, – сказал Артавазд, – моя доля – поклоняться тебе, бросать к твоим ногам все богатства мира, страстно любить тебя, но никогда не забывать, что твои желания – закон.

– О, государь, сегодня и впрямь ночь чудес! – воскликнула Анаит, жена Артавазда. – Мой муж заговорил высоким слогом, как актер. Чем он так вдохновлен?

– Дорогая Анаит, – улыбнулся Тигран, – ты дарована моему сыну богами, и он до сих пор без ума от тебя. Целомудрие и красота женщины – это подарок мужчине, а ее ум и кротость – это великие добродетели, окрыляющие его.

– Я люблю тебя, Артавазд, ты – настоящий мужчина! – Анаит посмотрела на мужа влюбленными глазами.

Аревик, одарив Тиграна своей прекрасной улыбкой, произнесла:

– Настоящий мужчина должен убить дракона, победить непобедимого соперника и прийти на помощь тем, кто страдает!

– Если рядом со мной желанная женщина, значит, я настоящий мужчина, – засмеялся Тигран.

Анаит, хитро посмотрев на мужа, сказала:

– Настоящий мужчина должен знать, чего хочет от жизни, уметь вдохновить народ и непоколебимо вести его к цели.

– Ох уж эти женщины! – рассмеялся царь.

– Благодаря мужчинам мы, женщины, чувствуем себя повелительницами пламени и льда одновременно! – Аревик продолжала смотреть на Тиграна восхищенными глазами.

– А благодаря женщинам мы, мужчины, становимся совершеннее и делаем мир лучше. – Артавазд доверительно посмотрел на жену.

– Пойдемте в диванную, выпьем. У меня есть тост, – весело сказал Тигран.

Они зашли в диванную которую освещал вечно горящий светильник, давая слабый, но ровный, теплый и таинственный свет, и расселись парами на диваны. Тигран пояснил:

– Мастер Оганез установил здесь свою «вечную лампу». Энергию для нее дает горшок с медью, железом и винным уксусом. Правда, необычно?

Все закивали. Вошел слуга, исключительно преданный царю человек, и подал всем вино в золотых кубках. Тигран, подняв свой кубок, произнес тост: