Особый район Китая. 1942-1945 гг. - Петр Владимиров

Непонимание американцами реальной обстановки приводит Мао Цзэ-дуна в крайнее раздражение. Он сделал все, чтобы обосновать им правомерность и необходимость союза. Он достаточно откровенно развил перед ними свои взгляды на настоящее и будущее Китая и роль КПК на всех этапах борьбы за власть.

В позиции американцев (с их точки зрения) есть, конечно, свой резон. Они прекрасно учитывают и желание Мао использовать момент, чтобы сорвать куш. Этот элемент, безусловно, присутствует в политике Мао. Данный прием у него в особенном почете: используя обстоятельства, брать где только можно (не скупясь при том на обещания и не ограничивая себя принципами). Для Мао важно брать, чтобы стать сильным. А уж как применить силу, это он спрашивать не будет ни у кого. Его цель — сила! Сила через репрессии чжэнфына, в оружии американцев, в демагогических спекуляциях освободительным порывом народов Востока, марксизмом и якобы интернациональной дружбой с ВКП(б).

Сила — главный пункт его политики. Через силу он хочет заполучить право на беспринципность.

Однако ноябрьские переговоры в Яньани между генералом Хэрли и председателем ЦК КПК породили ряд непредвиденных (для союзников) предпосылок, кои непременно скажутся на отношениях Гоминьдана и Компартии. На данном этапе они обострят, а вероятно, и резко ухудшат отношения — это факт. И виноват в этом не кто иной, как генерал Хэрли. Именно его посредничество дало Мао Цзэ-дуну такие козыри в политической игре с Чунцином. [397]

Мао Цзэ-дун имеет формальный повод для собственных политических акций. И, действительно, не кто иной, как посланец президента Соединенных Штатов здесь, в Яньани, одобрил платформу политического урегулирования между КПК и Гоминьданом. Теперь же под нажимом Чан Кай-ши эта платформа признана неприемлемой.

Мао выжмет из головотяпства американского генерала-политика все, что может. И это доказывает яньаньская дипломатия, направленная на раскол национальных сил.

Мао Цзэ-дун наметил на предстоящем партийном съезде принять решение об образовании так называемого Объединенного комитета Освобожденных антияпонских демократических районов Китая. Это тоже результат неуклюжего посредничества Хэрли, который сам расчистил для сего дорогу, признав на яньаньских переговорах необходимость такого органа верховной власти для Китая. И если не случится ничего из ряда вон выходящего, Мао Цзэ-дун подобный комитет создаст.

Но пока это только проект, о котором американцы соответствующим образом уведомлены. Проект, которым Мао их будет пугать с тем, чтобы склонить на свою сторону и в итоге добиться оружия. Если союзники и тут не проявят сговорчивости, то Мао намерен расколоть страну, повернув дело к гражданской войне.

В Яньани никого не волнует, что эта возня идет под грохот японских пушек и рев «банзай» на занимаемых оккупантами землях Китая.

Манипулируя ошибками Хэрли, яньаньское руководство форсирует подготовку VII съезда Компартии. Нет сомнений, что съезд будет проведен в ближайшие месяцы. Отказ Хэрли от проекта соглашения, подписанного в Яньани, сразу вооружает Мао целым рядом мощных аргументов, главный из которых в том, что союз Компартии с Гоминьданом невозможен. Этот аргумент имеет далеко идущие выводы. Он задним числом оправдывает всю политику Мао 1941–1944 годов (отказ от активной борьбы с японскими захватчиками, тактика развала единого антияпонского фронта, кампания по разоблачению «гоминьдановской агентуры», курс на гражданскую войну в условиях военного наступления японцев и т. д.), т. е. оправдывает все его сектантские действия.

Теперь Мао открыто утверждает, что союз с реакционером Чан Кай-ши невозможен. При этом он сознательно допускает смешение целей такого союза. Он представляет дело таким образом, что это противоестественный союз с [398] классовым врагом (союз с буржуазией и империалистами) и не подчеркивает качественные отличия такого союза в целях сопротивления агрессору. Во всем мире в борьбе с фашизмом объединились национальные силы каждой страны. Но об этом Мао ничего не говорит. Он твердит о нелепости союза с Чан Кай-ши как классовым врагом, о недальновидности группы Ван Мина, ставшей на позицию «примиренчества» с Гоминьданом. Он выставил тактику Коминтерна как «прокапитулянтскую» (тактику единого антияпонского фронта).

Мао любит щегольнуть классовым подходом к событиям, но всюду, где этот анализ вступает в противоречие с его целями, сбивается на чистейшую демагогию. Но и в этой демагогии есть своя система. Она основывается на националистических принципах, подаваемых то под видом патриотизма, то исторических особенностей Китая, то «марксизма реальности»...

Конечно, Мао Цзэ-дун заявит всему миру, что Объединенный комитет — это не правительство Китая. Он-де не может создать такое правительство без риска разрушить единый антияпонский фронт. И снова демагогия! Здесь, в Яньани, уже приготовлены свои объяснения. Объединенный комитет, мол, всего лишь активное средство демократизации страны, которая будет способствовать общей победе над японцами. И правда и ложь смешиваются в этих словах.

Объединенный комитет будет не чем иным, как вторым правительством Китая (не считая, разумеется, правительство японской марионетки в Нанкине). И его создание будет означать глубочайший раскол Китая. Раскол в условиях войны. Раскол, усугубляющий народные бедствия...

Зато сбудутся сокровенные цели Мао — он станет главой правительства и сделает самый решительный шаг навстречу гражданской войне.

Над Хэрли в Яньани издеваются. Но с американцами, несмотря ни на что, контакты не прерывают. А вдруг что-то случится...

15 декабря

Не может не бросаться в глаза разница в настроениях руководства КПК и рядовых партийных работников. Я замечал, что последние часто отрицательно относятся к попыткам руководства Особого района решить национальную проблему с помощью американцев. Эти коммунисты с недоверием [399] принимают политические авансы самой мощной капиталистической державы.

Нередко слышишь и такое мнение: «Американцы не могут быть заинтересованы в справедливом урегулировании китайского вопроса. Для коммунистов они враги, временно ставшие союзниками. Эти союзники открыли второй фронт в конце войны, обманув русских, когда Германия и без того сокрушена Красной Армией...»

16 декабря

Мао Цзэ-дун заявил по крестьянскому вопросу следующее: в деревнях опора должна быть на бедняка при прочном союзе с середняком.

Он снова попрекал руководство Компартии 1931–1934 годов за левацкую политику в деревне. Это попреки в адрес Бо Гу, Ло Фу и других.