Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев

В Москве уже царствовал Лжедмитрий, и ему было необходимо, чтобы Марфа признала его своим сыном. Главное действо развивалось при въезде в Москву. Царица ехала в открытой карете, Лжедмитрий с обнаженной головой шел рядом с каретой, царственные мать и сын, как описывает современник, выражали радость встречи, и, видя это, растроганный народ «вопил и плакал».

Для народа это было время надежд — страна наконец-то обрела законного доброго, как надеялись, царя. Тогда почти все поверили, что Дмитрий действительно чудесно спасшийся царский сын, поверили и материнскому слову. До сих пор эта вера жива, и даже некоторые ученые историки разделяют ее.

2 мая 1613 года, в воскресный день, там же освобожденная от польских оккупантов Москва встречала избранного Земским собором и потому законного царя Михаила Романова. В находящейся в Оружейной палате рукописной книге XVII века «Избрание на царство Михаила Федоровича Романова», проиллюстрированной большим количеством миниатюр, среди прочих сюжетов изображена и эта встреча. От самых стен, вдоль дороги с одной стороны выстроены стрелецкие полки с распущенными цветными знаменами, с другой стороны — густая толпа бородатых почтенных купцов, а вокруг юного царя — священство с иконами, бояре.

Но так как книга «Избрание на царство Михаила Федоровича Романова» была написана в середине XVII века, то стены и ворота Деревянного города на этой иллюстрации не соответствуют времени изображенной встречи, они представляют их состояние на время создания книги. Лишь два десятилетия спустя после сожжения поляками, в 1630-е годы кольцо оборонительных укреплений Москвы по линии Деревянного города было полностью восстановлено и усилено. Теперь были возведены укрепления в виде земляного вала со рвом перед ним и за ним. Высокий земляной вал и рвы были основной частью новой оборонительной линии, но по нему, как и прежде, был построен деревянный «острог», то есть крепостные стены и башни. Проездные башни нового острога были выше и мощнее прежних, так как они стояли не на валу, а на материке, и вал примыкал к ним вплотную. С вала был вход на верхний ярус башни, где стояли пушки.

Охрану городских стен и ворот несли стрельцы.

Московские стрельцы. Рисунок ХVII в.

В XVII веке основную часть российских военных сил составляло стрелецкое войско, которое, кроме исполнения своих прямых военных задач, играло значительную роль в общественной и политической жизни страны.

Стрелецкое войско было создано в середине XVI века Иваном Грозным, когда в русской армии получило широкое распространение огнестрельное оружие — пушки и оружие ручного огненного боя — пищали. На Руси это оружие получило название по внешнему сходству с музыкальным духовым инструментом — дудкой-пищалью. Ружье называли просто пищалью, пушку — колесной пищалью. Вооруженные пищалями воины назывались стрельцами.

Московское стрелецкое войско Ивана Грозного состояло из 6 полков по 500 человек, командовали полками стрелецкие головы из боярских детей, и было определено стрельцам жалованье — четыре рубля на год. Стрельцы несли охрану царского дворца, городских стен и ворот. Поселены были стрельцы особыми слободами.

После Ивана Грозного стрелецкое войско перестало быть исключительно царской охраной. Полки стрельцов появились и в других городах. Стрелецкие полки участвовали в походах, в военных действиях, приобретая характер общегосударственной армии. Однако при этом стрелецкое войско сохраняло и некоторые свои особенности, заложенные при его образовании. Организация и правовое положение стрелецкое войско зиждились на принципах, издавна существовавших на Руси и сохранившихся до XX века в казачьих войсках.

Стрельцами могли стать только вольные люди, их служба была пожизненной и наследственной. Стрельцы получали от казны денежное, хлебное жалованье, «сукно на платье из царския казны ежегодь». У них были свои «начальные люди»: головы, полуголовы, полковники, сотники, назначавшиеся из дворян, и пятидесятники и десятники — из рядовых стрельцов. Стрельцы имели льготы по налогам и побочным приработкам — торговле, ремесленничеству, но при этом они были обязаны за свой счет приобретать военное снаряжение, содержать в порядке вверенные им укрепления.

Таким образом, стрельцы представляли собой особое сословие потомственных военных со своими правами, обязанностями, традициями и особым бытовым укладом. Они занимали место между поместным служилым дворянством и городским посадским населением. У каждых городских ворот дежурил один определенный стрелецкий полк, и тут же находилась слобода, в которой стрельцы этого полка жили.

В составе московского населения стрельцы занимали заметное место и в городской общественной жизни играли значительную роль. Стрелецкие полки назывались по фамилии командира-полковника, а стрелецкая слобода получала название по полку.

До сих пор в Москве сохраняется память о дислокации стрелецких полков в названиях улиц и переулков. Например, там, где сейчас находятся Зубовские улица и площадь, стоял стрелецкий полк полковника Ивана Зубова и была стрелецкая слобода Зубово, где Большой и Малый Левшинские переулки — полковника Афанасия Левшина, где Большой и Малый Николоворобинские переулки — полковника Данилы Воробина, где Вишняковский переулок — полковника Матвея Вишнякова. Названия слобод отразились также в названиях слободских церквей: церковь Знамения Пресвятой Богородицы, что в Зубове, Покрова Богородицы, что в старом Левшинском полку, Николая Чудотворца в Воробине и в других.

У Сретенских ворот Земляного города располагался стрелецкий полк полковника, имевшего также придворное звание стольника, Лаврентия Панкратьевича Сухарева.

Стрельцы Сухаревского полка не только несли службу по охране ворот, но также — в очередь — назначались на дежурство в Кремль. Кроме того, у них была обязанность при возвращении царя или царицы из загородного «похода» встречать их поезд у Земляного города «и идти подле царя или царицы, по обе стороны, для проезду и тесноты людской». Поэтому Сухаревский полк был известен при дворе.

Постройка Сухаревой башни

Cухарева башня. Чертеж

Во второй половине XVII века усиливается влияние стрелецкого войска во внутренней политической жизни России. Стрелецкие начальники принимают участие в дворцовых интригах, чувствуя за собой силу своих полков, да и сами стрельцы втягиваются в борьбу общественных сил, защищая свои интересы.

В то же время стрелецкое войско в составе русской армии начинает терять свое значение. Его полувоенные отряды постепенно заменялись профессиональными воинскими частями. При Борисе Годунове появились наемные иностранные офицеры и солдаты, при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче из дворян, боярских детей и вольных людей были созданы солдатские — «рейтарские» — полки, получавшие жалованье; ими командовали иностранные и русские офицеры, обучая их западному строю. Профессиональное войско оказалось более удобным для правительства и в том смысле, что оно было более послушным и управляемым, чем стрельцы.

Постепенно урезались стрелецкие льготы и привилегии, стрелецкие начальники нарушали традиционные права стрельцов. Это было прямо связано с процессами преобразования государственного управления. Бюрократизация государства при царе Алексее Михайловиче, постоянное увеличение управленческого аппарата создали в обществе непропорционально большую прослойку чиновников, контролирующих, распределяющих, руководящих, учитывающих.

Все они в той или иной степени имели возможность красть казенные средства и брать взятки, чем и пользовались. Эти чиновники создали свою мораль, в которой воровство и обман были признаны не пороком и преступлением, а нормой жизни. Взяточничество, лихоимство, воровство поразили всю государственную машину, различие было лишь в том, что большие чины брали больше, мелочь — по мелочи. То же самое было и в армии. Стрелецкое начальство постепенно стало смотреть на стрельцов как на своих холопов, помыкая ими и обирая их, присваивало казенное, государево, стрелецкое жалованье, заставляло стрельцов, их жен и детей работать на себя. Поскольку стрелецкие начальники были помещиками и землевладельцами, то бесплатные рабочие руки требовались и в их имениях. Стрельцы катастрофически нищали, как, впрочем, и весь народ. Они искали защиты в Стрелецких приказах, у вельмож, в суде, но тщетно.

Н. Дмитриев-Оренбургский. Московское восстание 1682 г. Картина 1862 г.

В московских бунтах городских низов — Соляном 1648 года и Медном 1662-го — стрельцы не принимали участия, но наступило время, когда государственные «реформы» прямо коснулись и их, и они взбунтовались. Это произошло в 1682 году, и толчок к выступлению дали политические события. К этому времени большинством доведенных до отчаяния стрельцов и других слобожан овладела мысль, что единственный способ избавиться от грабежа и угнетения начальников — это физически расправиться со «злодеями».