Кровные братья (СИ) - Черников Константин

- Ответ я дам скорый. Такой же какой был и Севолоду дан. Тартария отныне свободна и независима. Мы не признаём никакой власти над собой, кроме божеской. Нет более здесь власти ни Кагана Святограда, ни кого-нибудь ещё. Так и передай своему господину. Готов я жить с ним в братской любви и союзе. Ак коли он власти надо мной хочет, то пусть придёт сюда сам и попробует её взять, ежели сможет. Я всё сказал.

- Отпишешь ли грамоту? – осмелился спросить гонец.

- Нечего мне своему брату писать. Не стану даже речи вести ни о какой дани. Мы больше не его данники. Так, на словах всё ему и передашь.

Князь встал и, не говоря больше ни слова, вышел из гридницы. Гонцу ничего не оставалось, как отправляться восвояси.

* * * * *

Погода испортилась. С вечера небо начало хмуриться и крепкий ветер стал усиленно нагонять грозовые тучи, словно пастух, сгонявший стадо в одно место. Небо затянулось сплошной чернотой. Ещё немного и пошёл сильный дождь. Казалось, что сама природа предвещала надвигавшуюся беду и заранее оплакивала её предстоящие жертвы.

В тридцати верстах от небольшого городка под названием Лесной, на обширной равнине встали напротив друг друга два огромных войска. Рядом с дремучим лесом, начинавшимся сразу за равниной, выросли ещё два искусственных леса – леса копий, вставших один против другого. Плотные ряды воинов заполняли всё пространство, сколько хватало взгляда.

Очередная распря между братьями-велимировичами в их непримиримой борьбе за власть ждала своего кровавого разрешения.

Место у Лесного обоими полководцами было выбрано не случайно. Здесь было где развернуться десяткам тысяч людей. Давно уже в Склавинии не помнили, когда в последний раз кому-то удавалось собрать столь большие рати. Наверное, ещё со времён походов князя Судислава на Кесарь-град и первых походов его сына Велимира.

Теперь же два их внука и сына приготовились к смертельной схватке. Два кровных брата. Два последних претендента на первенство в Святограде и во всей Склавинии. Княжеские рати и их многочисленные союзники застыли в ожидании решающей битвы. Всё должно было свершиться здесь и сегодня.

Получив ответ из Тартарии, новоявленный святоградский Каган Яррила тотчас же отправился в поход на непокорного брата. К такому ответу тартарского князя он был готов, этого и следовало ожидать. А потому Яррила уже заранее готовился к очередной войне. Будай и другие советники всячески его поощряли. Ратимир же немедля выступил навстречу. И вот теперь два войска сошлись у Лесного.

И в том и в другом стане нашлось разумные люди, которые всячески призывали князей решить спор полюбовно и не проливать братской крови. Им удалось уговорить обоих князей пойти на переговоры.

И накануне сражения оба брата встретились, наконец, лицом к лицу на нейтральной территории, каждый в сопровождении своих бояр и воевод. Они не виделись друг с другом уже несколько лет. Но тёплой встречи и пространного разговора не получилось. Каждый упорно стоял на своём, не желая ни в чём уступать. В итоге – оба раздосадованными вернулись в свой лагерь, чтобы готовиться к битве. Теперь их спор мог быть разрешён только мечом.

Наступила ночь. Дождь усилился и началась настоящая гроза. Раскаты грома и сверкание молний сотрясали всю округу. Погода для сражения стояла самая, что ни наесть неблагоприятная. Яррила думал дождаться утра, но Ратимир не стал ждать. Он хотел застать своего врага врасплох и нанести неожиданный удар, несмотря на ночь и непогоду.

Протрубили боевые рога и его войско решительно двинулось на врага. Это было весьма неожиданно, но и Яррила был начеку. Святоградский Каган поставил в центре своего войска сунейских наёмников во главе с Агонаром и столичную дружину, которые должны были первыми принять на себя главный удар противника. Родовые ополчения и союзные отряды, ставшие полками Левой и Правой руки, он расположил на флангах, по бокам от Большого полка в центре.

В этом не было ничего необычного. Лучшие силы всегда ставились в центре. Остальные их лишь прикрывали и выполняли вспомогательные функции. Исход открытой битвы на широком поле, как правило решался в схватке двух центров, где были сосредоточены сильнейшие бойцы. Конница у склавинов не играла большой роли. Она использовалась для охраны флангов и, для быстрого преследования разбитого и бегущего врага. В большинстве своём склавины были крепкими и упорными пешими воинами.

И вот, в ночи ударил оглушительный раскат грома. И тотчас же, словно по его сигналу обе рати пришли в движение, битва началась. Посреди бушующий природной стихии бушевала стихия людская - две рати сошлись лоб в лоб. Одна стена щитов с лязгом и треском столкнулась с другой. Зрелище было страшное и величественное! В почти кромешной ночной темноте, освещаемой лишь вспышками молний, под проливным дождём и бесконечными раскатами грома воины неистово рубили и кололи друг друга. Земля раскисла от дождя, превратившись в месиво, в котором вязли и скользили ноги ратников. Звон металла, треск копий, яростные крики, вопли и звуки труб сливались в единый несмолкаемый гул, порой перекрывавший раскаты грома. С обеих сторон ежесекундно падали десятки убитых и раненых, которых тут же затаптывали и о которых спотыкались остальные сражавшиеся. Упавшие задыхались или тонули в грязи.

Битва была упорной. Ни те, ни другие не желали уступать. Жестокая сеча длилась уже около часа. Постепенно сунеи своей несгибаемой стеной щитов стали шаг за шагом теснить центр тартарского войска. Наметился перелом. Помня битву на озере Лыбедь против Севолода, Яррила отдал приказ родовым ополчениям начать постепенный охват противника по бокам. Но его опередили. В сплошной завесе дождя, сквозь ночную мглу бесшумно выступили многочисленные неясные тени. Это были хурузатские панцирные всадники, а также галаны и чемерисы – лихие наездники и новые союзники тартарского князя. Таких воинов доселе ещё никто не видывал в центральных уделах Склавинии. Вёл их высокий статный воин в дорогих доспехах. Всадники обмотали копыта своих коней плотными слоями кожи и ткани, чтобы лошади меньше скользили в грязи.

Гнусаво завыла боевая труба, загрохотали большие хурузатские барабаны, и они с диким криком и визгом бросились в атаку. Мало кто мог на широком просторе выдержать свирепый удар тяжёлой конницы, закованной в панцири и вооружённой длинными копьями. Подобно урагану, сметая всё на своём пути, панцирники быстро опрокинули фланги святоградского войска и нанесли удар по их центру с боков. Стена щитов сунеев и княжеских дружинников распалась. Одновременно лучшие лучники Ратимира обрушили град стрел на задние ряды врага, расстраивая их боевые порядки.

Этот смелый манёвр и решил исход битвы. Первыми побежали племенные ополчения союзников Яррилы. Но центр ещё держался. Видя сложившуюся ситуацию, Яррила обнажил меч и бесстрашно ринулся в самую гущу сечи, чтобы личным примером воодушевить своих воинов. На него из темноты тут же наскочил хурузатский конник. Уклонившись от удара его копья, Яррила, встав на стремена, с силой рубанул противника мечом сверху вниз. Удар опытной руки был страшен. Разрубленный почти пополам, хурузатин молча рухнул с коня.

- За мной, други! Не робей! – зычно крикнул князь, - В атаку!

За ним последовала его личная дружина. Но спасти битву уже было нельзя. Центр каганского войска под ударами хурузатской конницы и тартарской рати смешался. На самого Кагана набросились сразу несколько воинов. Вертясь на коне волчком, он отражал удары щитом и сразил ещё одного из нападавших. Рядом бились и умирали его дружинники. От сильнейшего удара хурузатского копья разлетелся вдребезги щит князя. Яррила покачнулся, но удержался в седле. Извернувшись он пронзил нападавшего мечом. Однако, извлечь оружие из тела врага он не успел. И тут над ним из темноты, точно призрак смерти, возник другой хурузатин с занесённым кривым мечом. Казалось, ещё миг и гибели не миновать! Но тут, какой-то княжеский воин с быстротой молнии сумел опередить панцирника и в последний момент сразил его ловким ударом боевого топора. Яррила обернулся. Это был Чекуня, бывший дружинник Севолода, помилованный и перешедший на службу к старградскому князю после битвы на озере Лыбедь.