Кровные братья (СИ) - Черников Константин

- Благодарю тебя! – крикнул ему князь, - Я твой должник.

- Надо отходить, княже, - ответил Чекуня, перекрикивая шум боя, - Их слишком много. Погибнешь!

Натиск тартарцев и их союзников всё усиливался. Неся большие потери, стали отступать сунеи и столичные дружинники. Только ярл Агонар в окружении своих берсерков продолжал упорно сражаться в центре, прикрывая, тем самым, отход остальных. Ратимир бросил в центр все свои силы. Берсерки с криками: «Ола! Ассгард!» падали один за другим в неравной битве. Смерть они принимали с радостью. Последним пал Агонар, пронзённый сразу несколькими копьями. На лице его навсегда застыла удовлетворённая улыбка. Он обеспечил своей душе почётное место за пиршеским столом Великих Ассов. Много славных воинов полегло в ту ночь с обеих сторон.

Союзники уже бежали и, скрепя сердце, Яррила приказал трубить отход. Во многом благодаря стойкости сунеев и столичных дружин удалось избежать паники, всеобщего хаоса и полного разгрома. Сильно потрёпанные остатки войска Яррилы сумели организовано отступить под сень густого леса. Как по заказу, тьма и ливень усилились, образуя дополнительную маскировку в густом лесу. Ратимир не решился их там преследовать в такую погоду и протрубил отбой. Довершить разгром противника он так и не смог, но поле битвы осталось за ним.

* * * * *

Едва шум сражения стих вдали, как Яррила, тут же в лесу, собрал военный совет. Битва была проиграна. Надо было решить, что делать дальше.

- Войско изрядно поредело. Много раненых, - коротко подвел итоги ночного сражения Путянич, - Новой сечи завтра нам не сдюжить. Надо отходить, чтобы сохранить хотя бы остатки наших сил. Много народу полегло. Не отступим – по утру ляжем здесь все.

Сам он был бледен, дважды ранен и еле держался на ногах, всё время поправляя окровавленную повязку на голове, которая так и норовила съехать на бок.

- Присядь, Путянич, отдохни, - сказал Яррила и невесело улыбнулся, - Это уже напасть какая-то – всяк, кто только становится Каганом, тут же терпит поражение. Сначала Севолод, а тепереча вот и я, - с грустью закончил он.

- Не кручинься, государь, - поддержал его кто-то из воевод, - Севолод был полностью разгромлен и бежал. А мы только отступили, но ещё не побеждены. За нами весь Святоград.

- Да, только путь туда нам теперь отрезан, - вставил Путянич, - Ратимир теперча как раз меж нами и столицей. Боюсь, он в Святограде будет первым.

- А ты, что же молчишь, дядя, - обратился князь к Будаю, - Скажи своё разуменье.

Первый боярин действительно всё время угрюмо молчал. Казалось, он напряжённо думает о чём-то своём, мало обращая внимание на то, что происходит вокруг. Это было на него не похоже. Голос князя вернул его к действительности.

- Путянич прав, - сказал, наконец, он, - Дорога на Святоград нам закрыта.

- Так, что же делать? Присоветуй.

- Ничто сейчас не может помешать твоему брату сесть на каганский престол, - продолжал мрачно Будай, - А нам надобно начинать всё с начала. Север за нас. Там есть ещё союзники. Конунг Ульф завсегда тебе поможет. Надо возвращаться в Стар-град и снова собираться с силами. Хвала Светлому Духу, ты жив, государь и мы тоже, а значит - это ещё не конец. Борьба будет долгой.

Решение было принято. Яррила с остатками своего войска направился на Север, в Стар-град. На первом же привале, ночью боярин Будай, встав по-тихому, отошёл на пару сотен саженей от лагеря. Там, в густых дебрях, его уже поджидал Черный воин. Боярин был весьма раздосадован.

- Как же так, господин? – первым начал он, - Мы же ведь уговорились, что я сподоблю князя на поход супротив его брата, а вы обеспечите ему победу.

- Не беспокойся, победа будет за твоим воспитанником, - спокойно отвечал Мотон, не обращая внимания на упрёки.

- Да где же она, победа эта? – воскликнул в сердцах боярин, - Разбили нас! Али не ведаешь об том? Обманул ты нас, супостат!

- Не смей так со мной говорить, ничтожный смертный! – глаза демона блеснули недобрым огнём.

Он, вдруг, выбросил ладонь вперёд, и боярин попятился, хватаясь обеими руками за горло. Дыхание его перехватило, лицо стало пунцовым, а глаза округлились. Мотон медленно поднял руку вверх и Будай почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Казалось, ещё миг и душа покинет его тело навсегда. Он буквально ощущал это ледяное дыхание смерти.

В последний момент Мотон опустил руки, и боярин тяжело рухнул на землю, хрипя и жадно хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег.

- Прости меня, господин… - еле просипел он.

- Так-то лучше, - удовлетворённо сказал демон уже более миролюбиво, - Смирение – лучшее качество для смертного. Сегодня я прощаю двою дерзость, но впредь никогда больше не смей сомневаться в моих словах или в чём-то упрекать.

- Да, господин.

- Теперь о деле, - как ни в чём ни бывало продолжал Чёрный воин, - Наш тёмный Владыка доволен тобой. Ты своё дело сделал, и мы наш уговор тоже выполним. Мы обещали твоему князю победу. Но вы, людишки, ничего не видите дальше своего носа. Победа или поражение в какой-то стычке – это ерунда. Это не главное.

- Победа в решающей битве – не главное? – удивился Будай, продолжая стоять на коленях, - А что же тогда главное?

- Какие вы примитивные существа, - поморщился демон, - Не буду вдаваться во все планы моего Властелина, тебе всё равно не постичь этого, скажу только, что главное – это долгое и счастливое правление твоего Яррилы. Вот это мы скоро и обеспечим. Вот, что главное.

- Каким же образом?

- Это не твоего ума дело, - отрезал Мотон, - Всё будет, как я обещал. Но в своё время. Возвращайся к своему господину. Служи ему верно, чтоб ценил тебя и прислушивался. А когда понадобишься, мы найдём тебя.

* * * * *

Наступило ветреное и хмурое утро. Грозовая облачность начала понемногу рассеиваться. Небо прояснилось. Взошедшее солнце осветило поле ночной битвы. Картина была ужасающая.

Земля было вспахана и изрыта тысячами копыт и ног. Повсюду, сколько хватало взгляда, высились горы трупов людей и лошадей, среди которых стонали многочисленные раненые. Реки крови смешались с мокрой от ливня грязью. Земля приобрела кроваво-бурый оттенок и была сплошь усеяна обломками оружия, разбитыми щитами и отрубленными частями тел. Привлечённые запахом смерти, отовсюду стали слетаться стаи воронья. Но не у всех в это утро было печально на душе.

- Победа, князь! Враг разбит и бежал! – радостно выкрикнул статный воин, командовавший хурузатами, резко осаживая коня возле Ратимира, - Это конец!

Он снял шлем и густые чёрные, как смоль, волосы рассыпались на его плечах. Лицо его было ещё разгорячено битвой, пот по нему струился ручьями, но воин улыбался.

- Нет, мой друг, Мансур, - отвечал князь, - Боюсь, что это только начало. Мой брат отступил, но ещё не разбит. Я его знаю, он не отступится, - и продолжал раздавать команды, - Готовьтесь к битве. Раненых в обоз. Подтянуть резервы. Выставить караулы.

- Государь, - окликнул Ратимира воевода Булгак, - Наши лазутчики сообщают – лес пуст. Там никого! Святоградцы ушли.

- Вот видишь, князь – это победа, - улыбнулся Мансур, - Святоградский Каган бежал. Теперь это уж точно.

- Не ожидал я от него, - удивился Ратимир, - Хорошо ли вы всё проверили, Булгак? Может это хитрость такая? Может они схоронились где-нибудь и выжидают в засаде?

- Не думаю, государь. Мы всё осмотрели.

- Да ты не думай, а проверь ещё раз, - распорядился князь, - А пока боевые порядки сохранять. Всем быть наготове.

Булгак ещё раз послал на разведку своих лучших лазутчиков, а затем быстрых галанских и чемерисских всадников. Они прочесали всё на много вёрст вокруг. Святоградской рати нигде не было.

- Итак, Яррила ушёл, - спустя несколько часов, говорил Ратимир на военном совете в своём шатре, - Но наш спор с братом ещё не окончен. Он не смирится. Что говорят лазутчики?