Карабас и Ко.Т - Kagami

— Как грустно, не правда ли?

Она сидела на песке пляжа, обхватив колени, не глядя на меня, и ее черные волосы драпировали стройное тело, подчеркивая разницу между Ночью и абсолютным Мраком. Темная вода ласково шипела, накатываясь на берег, дробясь разноцветными брызгами, под светом алой, нефритовой и золотой лун.

Грустно? Я был счастлив. Счастлив от того, что снова вижу Ее, могу к ней прикоснуться, если наберусь смелости.

— Конечно, грустно! — Она повернула ко мне лицо, и я смог разглядеть, что уголки пухлых, изогнутых луком губ скорбно опущены, в фиолетовых до черноты глазах плещется боль. — Нельзя увидеть мрак. Можно лишь сравнить его со светом. Посмотри вокруг, — она обвела рукой окружающий пейзаж. — Что ты видишь? Какого цвета это море? А этот песок? Лес? Птицы, цветы, небо? — Она покачала головой и сама ответила на свой странный вопрос: — Того, который отвоевал Свет. Того, который отстояла Тьма. Им никогда не примириться. Это сражение — вечность. Это сражение — я.

— Этернидад! — сорвалось с моих губ всплывшее вдруг в памяти имя, наполняя меня восторгом, щемящей нежностью и безысходностью.

— Ты… — Она вскочила напуганной ланью, застыла на секунду, а в следующий миг уже обнимала меня за шею. Руки мои сами собой сомкнулись у Нее на талии, я почувствовал, что тону в Ее глазах. — Ты готов разделить со мной вечность, мой спаситель?

— Этернидад! — прошептал я, склоняясь все ближе к Ее лицу, к Ее губам. Птичкой в клетке на краю сознания билась отчаянная мысль, что я творю безумство, последствия которого могут стать роковыми, но разум застило искушение. — Этернидад!

Сладкая нега поцелуя прервалась резкой болью. Звонкая, хлесткая и очень болезненная пощечина вырвала меня из прекрасного сна, как пробку из бутылки. Я взвыл и открыл глаза. Вой сразу же перешел в рычание. Клыкастая вампирская улыбка была отнюдь не лучшей заменой дивному лику Повелительницы.

— Ты что творишь?! — Винсент тряс меня за плечи, как тряпичную куклу. — Ты что делаешь, недоумок?! Ты с кем целоваться удумал?!

— Ты сам виноват! — заорал я, тщетно пытаясь избавиться от его хватки. — Не фиг было так меня пугать! И вообще, чего ты летать вздумал?! На вампиров же магия не действует!

Винс резко отпустил мои плечи и недоуменно уставился мне в лицо. Потряс головой.

— Ты о чем? — наконец растерянно спросил он.

— Сам виноват, — уже успокаиваясь, повторил я. — Можно подумать, для тебя новость, что у меня апгрейды со страху случаются. Ты так подкрался…

— Постой, постой! — Винсент нахмурился. — Значит, я тебя напугал, у тебя случился апгрейд, потом ты отрубился и снова видел сон? Один из тех?

— А… ну… да, — честно говоря, я совершенно не понимал, к чему он клонит.

Пару долгих минут вампир задумчиво молчал. Потом хмуро посмотрел на меня.

— Плохо дело, Ася.

— Почему?

— Потому что это не просто сны. Даже не просто пророческие сны или сны о реальных событиях. Она привязывает тебя к себе. Ты… ты звал Ее по имени…

— Да?! — я даже подскочил. После такой жестокой побудки я, разумеется, опять не мог вспомнить, как Ее зовут. — Как?! — потребовал я, хватая Винса за грудки. — Скажи, как?!

— Ася, Ася… — вампир покачал головой. — Во-первых, я лишь узнал Ее имя, но, как и ты, не запомнил. А во-вторых, лучше бы тебе его не вспоминать. Я же объяснял, что знать его могут лишь подданные Ночи. Разве ты сам не понимаешь, что в этих своих снах принадлежишь Ей?

— Принадлежу? — растерялся я.

— Вот именно. И мне, знаешь ли, совсем не улыбается опасаться, что в нашем походе против угрозы целой галактике ты можешь в любой момент всадить мне нож в спину.

— Да ты что! — возмутился я. — Винс, ты что, правда, так обо мне думаешь?!

— О тебе, маркиз в" Асилий де Карабас — пожалуй, нет, а о подданном Ночи — запросто.

— И… и что теперь делать? — Винс говорил настолько серьезно, без своих вечных подколок, что я ему поверил. Не мог не поверить.

— Ну, для начала, сколько всего апргрейдов бывает у мага?

— А?

— Сколько раз ты еще можешь откинуться в обморок и ненароком попасть под ее власть, дубина? Если мы будем это знать, просто какое-то время не будем оставлять тебя без присмотра, не будем давать тебе долго валяться в отключке.

— Ну… — я откровенно удивился. Над этим вопросом я никогда не задумывался просто потому, что не предполагал, что когда-нибудь доживу до максимального числа прорывов. Тут мне пришло в голову, что, наверное, это можно определить по поясу с метками Магистерии. Должны же они все на него помещаться! Недолго думая, я принялся расстегивать и вытаскивать его из штанов. Из-за значков пояс все время цеплялся за шлейки и вытаскиваться не хотел.

— Ася, милый, я, конечно, ценю, что произвел на тебя столь сильное впечатление, но выпрыгивать из штанов повода, кажется, не давал, — скалясь, изрек вампир. — Один поцелуй — еще не повод для знакомства. Ты бы хоть сначала убедился, что я отвечу тебе взаимностью.

— Винс, ты извращенец! — выдавил я, воюя с непослушным поясом. — Лучше помог бы.

— Ага, а ты решишь, что я тебя домогаюсь!

— Нужен ты мне! Я, если помнишь, на Леринее жениться подумывал, — не остался я в долгу.

— Ну-ка, ну-ка, отсюда поподробнее, — подобрался Винсент, и в его оскале сверкнули клыки.

— Она, в отличие от тебя, готовить умеет! — я, наконец, справился с поясом, поднес его к глазам и уставился на значки.

— И что ты там хочешь разглядеть, фетишист? — поинтересовался вампир, видимо, сообразив, что я больше не собираюсь участвовать в перепалке.

Значков было тринадцать. С тех пор, как я в последний раз озаботился поинтересоваться, что там у меня есть, прибавились заткнутое пальцем ухо, глядя на которое я, почему-то подумал о Рике, мерцание телепорта, костерок, клетка и тучка с надутыми щеками, очевидно, символизирующая ветер. Так это я упыря сдул, что ли? Усаженные вплотную друг к другу значки занимали чуть меньше трети длины кожаной полосы. Меня это не утешило. Винса, когда я ему объяснил, что пытался выяснить, тоже.

— Выходит, не на нашем веку… — пробормотал он и похлопал меня по плечу. — Вставай, женишок, пойдем, испробуем, что моя ученица наготовила.

— О-о-о! — мечтательно протянул я. — Там такой салатик куриный…

Салатика, однако, на законном месте, то бишь в миске, не оказалось. Судя по довольной физиономии развалившегося прямо на столе Сириуса, блюдо давно сменило место жительства на утробу усато-хвостатого.

— А ты-то тут откуда взялся?! — опешил я. — Ты же вроде за Киниадой хвостом бегал?