Сталин. Битва за хлеб - Елена Прудникова

Банки лишились средств, промышленность — банковских кредитов и собственных оборотных средств. Акции „Юнайтед стил“ упали в 17 раз, „Дженерал моторс“ — почти в 80 раз, „Радиокорпорейшн“ — в 33 раза, „Крайслер“ — в 27 раз. Общая цена акций упала в 4,5 раза. К концу года обесценились акции на 40 млрд. долларов. Это значило не только разорение вкладчиков. Теперь у компаний не было средств на развитие производства. Обескровленное производство останавливалось, массы работников оказывались на улице…»

Это было только начало. В течение ближайших четырех лет кризис, одну за другой, будет охватывать все новые и новые страны. И только одно государство, защищенное от всех мировых бурь стеной полностью национализированной плановой экономики, сумеет опереться на кризис и рванется вверх с огромной скоростью. Когда Великая депрессия закончится, это будет уже совершенно другая страна.

Но это ещё только будет. А пока, сразу вслед за первыми признаками надвигающегося краха, советское правительство сорвало предохранители, задействовало все ресурсы — административные, идеологические, кадровые — и бросило их в деревню — готовить индустриализацию, пока еще есть хоть немного времени…

Низкий старт

Но ты зацветаешь,

Моя дорогая земля.

Ты зацветешь

(или буду я трижды проклят)

на серных болванках железа,

на пирамидах угля,

на пепле

сожжённой соломенной кровли.

Владимир Луговской. Пепел

Итак, до лета 1929 года всё шло достаточно спокойно и по плану. Дальше началась кампания, и, как обычно бывает при любых кампаниях, хоть при царе Петре, хоть при генсеке Сталине, процесс состоял из двух встречных потоков: плановых руководящих указаний сверху и низовой стихии, как ее ни называй — хоть волюнтаризмом, хоть административным восторгом, хоть усердием не по разуму. Многочисленные местные леваки, которых за несколько послевоенных лет не успели ни научить, ни перевоспитать, радостно рванули вперёд.

Но о них чуть позже, а пока вернемся в Чапаевский район, один из очагов коллективизации. Уже к сентябрю там было организовано 500 колхозов, однако вовсе не тех, где курей сгоняют на общий двор, а по преимуществу ТОЗов, коих из общего числа насчитывалась 461 штука, а кроме того, 34 артели и всего 5 коммун. Они объединяли 6441 хозяйство из 10 275 (63 %) и обобществили 131 тыс. га из 220 тыс., в том числе 82 га пашни (почти 50 % из того, что имелось в районе). Простым подсчетом мы получим, что средний размер пашни на одно вошедшее в колхоз хозяйство — 1,3 га. То есть объединялись действительно бедные из бедных, что и требовалось получить.

Районы сплошной коллективизации стали появляться и в других местах. В августе 1929 года о ней объявил уже целый округ — Хоперский в Нижне-Волжском крае. 27 августа вопрос был рассмотрен окружным комитетом ВКП(б), 4 сентября — Колхозцентром. Однако срок ставился вполне разумный: коллективизацию округа предполагалось закончить в течение пятилетки и только четырех передовых районов — в ближайший год. С 15 сентября в округе был объявлен месячник по проведению коллективизации — и работа началась.

Это была именно работа, продвигаемая и направляемая сверху, обкатка механизма, которому предстоит вскоре закрутиться по всей стране. В станицы и села округа выехали 11 бригад организаторов из партийных и профсоюзных работников общей численностью 216 человек — то есть по 20 человек на бригаду — и почти столько же партийных работников из районов. Они созывали собрания бедняков и батраков, бывших красногвардейцев и партизан, комсомольцев и женщин — всех, на кого могла хоть как-то опереться власть. В августе колхозы объединяли около 12 тыс. хозяйств, в октябре уже втрое больше, а процент коллективизации поднялся до 38 %. Что еще более важно, примерно в 6 раз выросли размеры колхозов. Контингент они охватывали тот, который нужно: 56 % колхозников составляли бедняки и батраки, 42 % — середняки. Среди мелких хозяйств преобладали ТОЗы, среди крупных почти все были артелями и коммунами, где почти полностью был обобществлен рабочий скот и наполовину — коровы и овцы.

Потихоньку процесс начали раскручивать по всем сельскохозяйственным регионам, придерживая потребляющие: не ради них эта затея. Впереди шли зерновые районы, ради которых все и начиналось. Именно там были собраны и главные агитсредства в пользу колхозов. Думаете, политагитаторы из центра? Ага, конечно! Лучше всех за новые формы хозяйства агитировал Его Величество трактор.

В то время в СССР насчитывалось около 27 тысяч тракторов. Практически все они теперь были объединены в МТС и тракторные колонны, которых к тому времени на территории РСФСР и Украины насчитывалось уже около сотни — мобилизация техники потихоньку давала плоды. 17 МТС действовали на Северном Кавказе, 17 — в Центрально-Черноземной области, 16 — в Поволжье. Именно они и служили центрами коллективизации. Всего один пример: в Мамлютском районе в Сибири до организации МТС в колхозах состояло 26 % крестьянских хозяйств, а после одного сезона работы станции этот процент подскочил до 88 %. Административным нажимом этого никак не объяснишь, а вот наглядным примером — очень даже просто. То же происходило и вокруг других МТС и колонн — где-то процент коллективизации был выше, где-то ниже, но всегда больше, чем в удаленных от МТС районах.

Группировались коллективные хозяйства и возле успешных совхозов. Что тоже неудивительно — оказывал свое действие пример крупного интенсивного хозяйства. Так, вокруг 14 совхозов Северного Кавказа в 1929 году появилось 125 колхозов, в Пугачевском округе Нижне-Волжского края, где было создано 8 крупных зерновых хозяйств, в конце 1929 года уровень коллективизации был 42,6 %, а в соседних районах — от 9 до 16 %.

В октябре успехи первого рывка выглядели следующим образом[264]:

Районы Число колхозов Число крестьянских хозяйств (семейств и одиночек) в колхозах, тыс. Удельный вес коллективизированных хозяйств, % 1 июня 1 октября 1 июня 1 октября 1 июня 1 октября СССР* 57 045 67 446 1007,7 1919,4 3,9 7,6 РСФСР* 38 460 46 117 659,4 1290,4 3,7 7,4 Северный край 731 1318 9,4 20,8 2,1 4,5 Карельская АССР 23 36 0,2 0,3 0.5 0,7 Ленинградская область 652 1005 6,8 13,3 0,9 1,9 Западная область 1011 1395 11,4 20,7 1,0 1,8 Московская область 1709 2288 26,7 48,9 1,8 3,3 Ивановская промышленная область 668 811 8,5 12,6 1,0 1,6 Нижегородский край 2197 2646 33,8 50,2 2,5 3,7 Уральская область 3026 3520 61,6 116,4 5,2 10,0 Башкирская АССР 1577 1789 27,9 42,8 5,5 8,6 Татарская АССР 431 647 7,8 21,3 1,5 4,0 Средне-Волжский край 2812 3568 50,4 112,5 3,9 8,5 Центрально-Черноземная область 3301 3756 68,0 123,0 3,2 5,9 Нижне-Волжский край 3220 3715 57,1 174,2 5,9 18,3 Северо-Кавказский край 6542 7618 105,3 271,0 7,3 19,0 Дагестанская АССР 311 333 4,2 10,1 2,3 5,6 Крымская АССР 1104 1086 15,0 19,6 16,7 21,8 Казахская АССР 4088 5144 65,4 92,0 5,3 7,4 Киргизская АССР 479 570 11,1 13,2 5,1 6,3 Сибирский край 3340 3558 68,4 102,1 4,5 6,7 Бурят-Монгольская АССР 302 327 5,8 6,0 5,7 6,0 Дальне-Восточный край 936 987 14,6 19,5 6,1 8,1 УССР 14 303 15 801 234,8 522,5 5,6 10,4 Полесье 511 617 8,3 13,3 1,6 2,6 Правобережье 4438 4958 93,4 183,7 5,3 10,6 Левобережье 2312 2844 45,1 72,9 3,8 6,2 Степь 7045 7382 138,0 252,6 8,6 16,0 БССР 1027 1631 10,7 28,0 1,4 3,6 ЗСФСР 1345 1972 23,1 40,7 2,6 4,4 Туркменская ССР 247 280 5,2 5,8 2,7 4,0 Узбекская ССР 1452 1406 21,7 29,1 2,6 3,5 Таджикская ССР 208 209 2,8 2,9 1,9 2,0

* Без Якутской АССР.