Сталин. Битва за хлеб - Елена Прудникова

Видя такие дивные показатели, на местах радостно сорвались в чрезвычайщину — ура, мы вводим коммунизм! В январе-феврале в деревне творилось чёрт знает что — местные леваки дождались наконец именин сердца!

Вот только одна сценка — но весьма показательная.

«Тов. Муратов заявил: если не идете в колхоз, нам ничего не стоит расстрелять 10 человек из сотни или поджечь вас с четырёх сторон, чтобы никто из вас не выбежал завтра, вам принесем жертву, — стукнул кулаком по столу и закрыл собрание. На второй день после собрания пришли т.т. Преображенский, Дьяконов и Ямилин к крестьянину Михаилу Молофееву этой же деревни, который имеет сельское хозяйство, одну лошадь и одну корову, заявили: „Идём, старик, на гумно“. Старик оделся и ушел с ними. Семья, зная из разговоров вчерашнего собрания, решила что старика повели расстреливать. Старуха, т. е. его жена, с испугу бросилась бежать в другую деревню Булгаково, расположенную в 6 верстах, где была приведена в сознание, после чего осталась полуглухой, а Екатерина Алексеевна той же семьи впала в бессознательное состояние и пролежала весь день, после чего была осмотрена врачом, который установил: если произойдет повторный случай такого испуга, то неизбежно умопомешательство»[267].

Неудивительно, что с такими методами показатели получались просто изумительными. Число районов сплошной коллективизации за два месяца почти удвоилось. Достигнув 1928 (около 2/3 всех районов страны), они сливались в округа, области. Уже в 1929 году Нижне-Волжский край был объявлен краем сплошной коллективизации. К тому времени в колхозах там состояло около половины хозяйств, а в некоторых округах — до 70–80 %.

Выглядело это примерно так[268]:

Районы На 2 января На 1 февраля На 20 февраля На 1 марта СССР 21,6 32,5 52,7 56,0 РСФСР 23,5 34,7 54,4 57,6 Северный Кавказ 46,5 60,7 75,5 76,8 Нижняя Волга 56,0* 58,7 66,1 67,8 Средняя Волга 39,0 48,4 54,3 56,4 Центрально-Черноземная область 40,0 50,0 79,4 81,8 Урал 35,4 47,4 65,9 68,8 Сибирь 14,0 19,0 40,6 46,8 Казахстан 20,5* 24,0 35,3 42,1 Киргизия — — 25,4 49,8 Башкирия 24,0 49,5 76,5 81,2 Дальневосточный край 12,5* 19,1 28,1 36,2 Татария 3,6 42,2 73,9 77,3 Московская область 14,1 36,5 73,6 73,0 Нижегородский край 7,1 18,9 45,3 48,7 Северный край 9,2* 12,2 42,1 45,1 Ленинградская область — 6,6 20,0 23,1 Западная область 6,3 11,8 35,2 38,8 Ивановская промышленная область 5,4 11,2 32,8 33,8 УССР 15,4 29,2 54,1 62,8 Полесье — 3,2 22,0 26,8 Правобережье — 30,8 52,0 71,1 Левобережье — 24,4 48,6 57,5 Степь 25,7 42,6 67,3 70,6 БССР 27,0 38,2 56,4 57,9 ЗСФСР — 8,3 — 49,8 Узбекская ССР — — 26,7 45,5 Туркменская ССР 14,8* 23,6 38,0 36,7,

* Без Якутской АССР.

Естественно, ни к чему хорошему все это привести не могло. С одной стороны, новые колхозники были обозлены насилием, с другой, в раздутых, неготовых организационно к резкому росту колхозах царил т-а-акой бардак! А уж что творилось в новых, насильственно сколоченных хозяйствах — и вовсе не описать. Этим тут же радостно воспользовались все противники коллективизации, от кулаков до засевших по деревням и волостям царских чиновников и белых офицеров.

Правда, почти сразу сведения о беспределе дошли до Кремля и бум начали прекращать. Первый бой административному восторгу был дан в постановлении ЦК от 20 февраля 1930 г. «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах», где получили по мозгам любители устраивать сплошную коллективизацию там, где это вообще не нужно. 25 февраля отдельно врезали по Узбекистану. Затем, исходя из анализа прежних ошибок, был подработан устав сельхозартели. Вообще эволюция колхозов от наивного коммунизма к реальным хозяйствам — это большая и интереснейшая тема, но здесь места для нее уже нет. К сожалению…

2 марта вышла знаменитая сталинская статья «Головокружение от успехов», а 14 марта — Постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».

Из постановления ЦК ВКП(б) от 14 марта:

«…Прежде всего нарушается принцип добровольности в колхозном строительстве. В ряде районов добровольность заменяется принуждением к вступлению в колхозы под угрозой раскулачивания, под угрозой лишения избирательных прав и т. п. В результате в число „раскулаченных“ попадает иногда часть середняков и далее бедняков, причем в некоторых районах процент „раскулаченных“ доходит до 15, а процент лишенных избирательных прав — до 15–20. Наблюдаются факты исключительно грубого, безобразного, преступного обращения с населением со стороны некоторых низовых работников, являющихся иногда жертвой провокации со стороны примазавшихся контрреволюционных элементов (мародерство, делёжка имущества, арест середняков и даже бедняков и т. п.). При этом в ряде районов подготовительная работа по коллективизации и терпеливое разъяснение основ партийной политики как бедноте, так и середнякам подменяются бюрократическим, чиновничьим декретированием сверху раздутых цифровых данных и искусственным выдуванием процента коллективизации (в некоторых районах коллективизация за несколько дней „доходит“ с 10 до 90 %)…