Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

Если бы герцог де Грамон внял совету Горчакова и удовлетворился победой французской дипломатии над интригами Бисмарка, то войны, наверно, можно было бы избежать. Но ему этого оказалось мало. Он приказал послу, все еще находившемуся в Бад-Эмсе, получить от короля обещание, что Пруссия никогда не предпримет подобных действий в будущем. 13 июля, когда Бисмарк, Мольтке и Роон сидели вместе за обедом, из Бад-Эмса от Вильгельма пришла телеграмма: посол Бенедетти действительно потребовал от короля твердо пообещать, что ничего подобного больше не произойдет. Оскорбленный король не только отказался давать такое обещание, но и отверг просьбу французского посла принять его еще раз для обсуждения этой темы. Вильгельм спрашивал Бисмарка: «Не следовало ли бы информацию о новом требовании и моем отказе передать в наши посольства за рубежом и в прессу?»105

Бисмарк получил в руки то, что хотел. Он взял карандаш и отредактировал послание короля, придав ему более наступательный характер. В письме Вильгельма говорилось: он «распорядился через адъютанта передать послу, что от князя теперь получено подтверждение известия, полученного Бенедетти из Парижа, и ему нечего более сообщить послу». Бисмарк внес в него провокационную тональность. В его интерпретации оно звучало так: «Его величество затем отказался еще раз принимать французского посла и поставил его в известность через адъютанта о том, что его величеству более нечего сообщить послу»106.

Многие годы спустя Люциус фон Балльхаузен присутствовал на встрече трех конспираторов вечером в доме на Вильгельмштрассе, вспоминавших события 1870 года:

...

«После обеда мы сидели и курили сигары. Появился фельдмаршал Роон, кашляя, пыхтя и задыхаясь. Его мучила астма… Чуть позже пришел граф Мольтке… Он встретил его очень радушно и сказал, похлопывая по колену: «Последний раз мы сидели втроем 13 июля 1870 года. Какая удача, что французы тогда обнаглели! Как трудно было бы найти другую столь же благоприятную возможность! Мы не меняли текст депеши Бенедетти, лишь уплотнили его, с тем чтобы усилить впечатление от французских претензий. Мы пошли на уступки относительно кандидатуры Гогенцоллерна и уступили бы еще больше, если бы французы не стали требовать от нас обещания никогда впредь не вести себя таким же образом. Я спросил вас обоих: “Вы готовы?” Вы ответили: “Мы готовы”»107.

14 июля 1870 года французский совет министров объявил мобилизацию, а 19 июля – войну. Позднее Бисмарк заявлял, что именно отредактированная им «эмсская депеша» побудила Наполеона III ввязаться в войну, хотя имеются свидетельства, указывающие на то, что Франция приняла решение воевать несколько раньше. Как и в случае с Австрией, Пруссии противостояло дезорганизованное государство с неадекватно мобилизованной армией.

В самой Пруссии даже кронпринцесса заразилась антифранцузскими настроениями, вызванными высокомерной наглостью соседа. 16 июля она писала королеве Виктории:

...

«Нам бесстыдно навязали войну, и возмущение столь вопиющей несправедливостью за два дня приняло такой размах, какой вы не можете себе и представить; по всей стране раздаются призывы подняться с оружием в руках на врага, так нагло оскорбляющего нас»108.

Первым днем мобилизации прусской армии было назначено 16 июля. Сроки мобилизационного развертывания значительно сократились. Арден Бухольц отметил в книге о Мольтке:

...

«К январю 1870 года на железнодорожную мобилизацию уже требовалось двадцать суток, на 260 процентов меньше, чем в 1867 году, при почти втрое более значительных вооруженных силах и в семь раз возросшем мобилизационном пространстве по сравнению с 1866 годом. Это позволяло перебрасывать германские войска к французской границе, как по заводскому конвейеру. Временне рамки, установленные Мольтке, определяли ход войны… На десятый день мобилизационного развертывания у французской границы выгрузились первые части, на тринадцатый день прибыли войска Второй армии, на восемнадцатый день численность войск уже составляла 300 тысяч человек»109.

19 июля были призваны из резерва офицеры. В рейхстаге Люциус фон Балльхаузен, офицер резерва Бранденбургского кирасирского полка, подошел к министерскому столу и спросил Роона и Мольтке: следует ли ему оставаться в парламенте или пойти по призыву в армию? Роон, улыбнувшись, ответил: «Не спешите. Вы можете оставаться здесь. Пройдет еще немало времени, прежде чем на вражеской территории сформируется Etappen. Мы навалимся на французов через восемь-десять дней»110.

Прусские военачальники полностью доверяли своему генеральному штабу и его главе Хельмуту фон Мольтке. О настроениях при королевском дворе на второй день после объявления Францией войны мы узнаем из дневниковой записи Вальдерзе:

...

«Сегодня утром я приехал парижским экспрессом в хорошей физической форме, но уставший от жары и пыльный. На перроне мне встретился принц Фридрих Карл. Он дружески поприветствовал меня и сказал, чтобы я сразу же ехал к Мольтке на совещание. Я так и сделал, меня любезно приняли, и там я увидел, помимо Мольтке, генерала фон Подбельского и трех начальников департаментов – Бронзарта, Верди и Бранденштейна. Мольтке выразил мне свое почтение и попросил выступить с информацией. После этого я быстро сменил свое одеяние и отправился в королевский дворец. Дежурил Радзивилл, и меня приняли сразу же. Король был, как всегда, оживлен и любезен, подал мне руку и поблагодарил за доклады. Задав мне несколько вопросов о военной готовности Франции, он сказал: «Вы останетесь со мной». Итак, моя судьба на ближайшее будущее была решена. Мне представлялась чудесная возможность идти на войну в роли спутника этого превосходнейшего командующего»111.

Не так давно прусская армия нанесла поражение Австрии. В 1866 году пруссаки рассчитывали на длительную и кровопролитную войну, но она оказалась недолгой. Теперь они имели все основания надеяться на то, что им удастся повторить свой успех и в 1870 году, и на первом этапе войны их ожидания оправдывались. Мольтке в кратком описании истории этой войны дал крайне негативную оценку готовности к ней французов. Они, по его мнению, объявили войну в припадке коллективного безумия. «Полки отправлялись из мест своей дислокации мирного времени без доукомплектования людьми и снаряжением. Призванные резервисты скапливались в центрах формирования, на железнодорожных станциях и закупоривали движение». Запланированный бросок через Черный Лес так и не был осуществлен. В то же время в результате доверительных переговоров южногерманские государства поддержали Пруссию, и войска Баварии, Вюртемберга и Бадена превосходно показали себя в боях. Мобилизационное развертывание прусской армии происходило четко, в соответствии с планом. Король объявил войну 16 июля 1870 года. Через четырнадцать дней прусские и союзные войска общей численностью 300 тысяч человек уже находились в районе Майнца в полной боевой готовности. Поскольку французы не предприняли флангового удара из Страсбурга через Рейн, то Мольтке мог выстроить свой фронт более компактно. Мобилизационный план предусматривал такое же трехкомпонентное разделение сил, какое было с успехом применено при фланговом охвате австрийцев в 1866 году. Три армии под командованием генерала фон Штейнмеца (Первая армия), принца Фридриха Карла Прусского (Вторая армия) и кронпринца Фридриха Вильгельма (Третья армия – в нее входили также корпуса Бадена, Вюртемберга, Баварии и 11-й корпус Гессена, Нассау и Саксен-Веймара) к началу августа заняли отведенные им позиции. Боевое расписание на 1 августа 1870 года представляет особый интерес для историка Пруссии. Все командующие корпусами, дивизиями или бригадами на передовых линиях Первой и Второй армий в своих именах имели аристократические приставки «фон». Среди них я могу назвать такие прославленные в прусской истории имена, как фон Клейст (трое командующих), фон дер Гольц (двое), Нейдхардт фон Гнейзенау, фон Белов (двое), фон дер Остен, фон Зенфт-Пильзах, фон Мантейфель, фон Бюлов (двое), фон Ведель, фон Бранденбург (двое), полковник фон Бисмарк, фон Вартенслебен, фон Альвенслебен. В Первой и Второй армиях не имели дворянского титула только генерал-майор Баумгарт, командующий 2-й кавалерийской бригадой в Первой армии, подполковник Леман, командующий 37-й бригадой в ганноверском 10-м корпусе, и генерал-майор Таушер, командующий саксонской 3-й пехотной бригадой. Ни один из командующих инженерными корпусами не был дворянином, и многие генералы артиллерии в корпусах и дивизиях принадлежали к буржуазии112. Старая Пруссия вступала в войну, оснащенная новыми технологиями, вооружениями, средствами транспорта и коммуникаций.