Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - Джон Толкин

В «Повести лет» под 2851 годом упоминается Белый Совет, на котором Гэндальф говорил о необходимости нападения на Дол–Гулдур, но Саруман выступил против и настоял на своем. В примечании к этой записи говорится: «Впоследствии стало ясно, что Саруман тогда начал стремиться к тому, чтобы самому завладеть Единым Кольцом, и надеялся, что Кольцо проявится, ища своего хозяина, если Саурона на некоторое время оставят в покое». Приведенный выше отрывок показывает, что во время Совета 2851 года Гэндальф уже заподозрил Сарумана в корыстных намерениях; хотя впоследствии отец замечал, что, судя по тому, что Гэндальф рассказывал на совете у Эльронда о своей встрече с Радагастом, всерьез он не подозревал Сарумана в предательстве (или стремлении завладеть Единым Кольцом) до того самого момента, пока не оказался заточен в Ортанке.

Битвы у бродов Изена

Главным препятствием к легкому завоеванию Рохана для Сарумана оказались Теодред и Эомер, люди сильные и преданные королю. Король был очень привязан к ним, — ведь это были его единственный сын и сын его сестры. И они изо всех сил старались противостоять тому влиянию, которое приобрел Грима, когда здоровье короля пошатнулось. Это произошло вначале 3014 года, когда Теодену уже исполнилось шестьдесят шесть лет; так что он вполне мог занемочь по естественным причинам, хотя обычно рохиррим жили лет до восьмидесяти. Но не исключено, что болезнь короля была вызвана или усилена неким тайнодействующим ядом, который подсыпал ему Грима. В любом случае, то, что Теоден чувствовал себя таким беспомощным и все больше впадал в зависимость от Гримы, в значительной степени было обусловлено коварством королевского советника, искусно наводившего короля на выгодные для себя мысли. Грима стремился добиться, чтобы его главные противники оказались в немилости у Теодена, а если получится, то и вовсе избавиться от них. Но восстановить их друг против друга оказалось очень трудно: до «болезни» Теоден был горячо любим и своими родственниками, и всем народом, и верность Теодреда и Эомера своему королю оставалась нерушимой, несмотря на то, что Теоден, по всей видимости, впал в старческое слабоумие. Кроме того, Эомер не был честолюбив и относился к Теодреду (который был на тринадцать лет старше его) почти с такой же любовью и уважением, как и к своему приемному отцу[261]. Поэтому Грима пытался хотя бы сделать так, чтобы Теодену казалось, будто его сын и племянник не ладят между собой, и наговаривал на Эомера, утверждая, что тот стремится усилить свое влияние и действует, не советуясь ни с королем, ни с его наследником. В этом Грима достиг некоторых успехов, и эти успехи принесли свои плоды, когда Саруману наконец удалось погубить Теодреда.

Когда в Рохане стала известна вся правда о сражениях на Бродах, всем сделалось очевидно, что Саруман специально распорядился во что бы то ни стало убить Теодреда. В ходе первого сражения самые свирепые воины Сарумана очертя голову атаковали Теодреда и его личную стражу, не обращая внимания на общий ход битвы — в противном случае потери рохиррим были бы куда серьезнее. Когда же наконец Теодред пал, командующий войсками Сарумана (несомненно, в соответствии с полученным им приказом), по всей видимости, счел, что этого довольно. И Саруман допустил ошибку — роковую для него, как оказалось позже. Он не послал сразу вслед за этим подкрепления своим войскам и не начал массированного вторжения в Вестфолд[262] — хотя отчасти причиной его медлительности была доблесть Гримболда и Эльфхельма. Если бы вторжение в Вестфолд началось пятью днями раньше, то тогда, несомненно, подкрепление из Эдораса не успело бы дойти до Хельмова ущелья. Их бы окружили и разгромили где–нибудь на равнине. А возможно, и сам Эдорас был бы осажден и пал до того, как Гэндальф успел бы туда добраться[263].

Как уже было сказано, доблесть Гримболда и Эльфхельма помешала продвижению войск Сарумана, что оказалось гибельным для него. Однако сказать только это — значит недооценить значение их деяний.

Изен брал начало немного выше Изенгарда, и в верхнем течении был быстрым, но на равнине Врат Рохана он замедлял свой бег до тех пор, пока не поворачивал на запад; дальше Изен тек по землям, которые постепенно понижались и переходили в низинное побережье дальнего Гондора и Энедвайта, и снова становился быстрым и глубоким. Чуть выше того места, где река сворачивала к западу, находились Броды Изена. Здесь Изен широко разливался и делался мелким. Река разделялась на два рукава, огибающих большую отмель, что образовалась на выступе скалы из камней и гальки, принесенных рекой с севера. Это было единственное место южнее Изенгарда, где через реку мог переправиться большой отряд, особенно тяжело вооруженный или конный. Это давало Саруману определенные преимущества: он имел возможность послать свои войска по обоим берегам Изена и напасть на защитников Бродов одновременно с двух сторон. К тому же все его войска к западу от Изена могли при необходимости отойти к Изенгарду. С другой стороны, Теодред мог послать своих людей за Броды в нужном количестве, чтобы противостоять отрядам Сарумана либо с достаточными силами защищать подход к Бродам с запада. Но если бы роханцы были побеждены, единственный путь отступления лежал обратно через Броды. При этом враги преследовали бы их по пятам, а возможно, и поджидали бы на восточном берегу. На юг и на запад вдоль Изена пути домой не было[264] — разве что у них хватило бы провианта на долгий путь до западных земель Гондора.

Нападение Сарумана не было непредвиденным, но произошло раньше, чем его ожидали. Разведчики Теодреда предупреждали его, что у врат Изенгарда собираются войска, — в основном (по всей видимости) на западном берегу Изена. Теодред выставил на подступах к Бродам, как восточных, так и западных, крепких пехотинцев из вестфолдского ополчения. Оставив на восточном берегу три отряда всадников и табунщиков с запасными верховыми лошадьми, сам Теодред с главными силами своей конницы переправился через реку. У него было восемь отрядов всадников и отряд лучников. Теодред собирался нанести упреждающий удар по войскам Сарумана, пока те еще не полностью приготовились к войне.

Но Саруман не обнаруживал своих намерений и сокрыл большую часть своих сил. Когда Теодред двинулся в путь, армия Сарумана уже выступила в поход. Примерно в двадцати милях севернее Бродов Теодред столкнулся с передовым отрядом этой армии и рассеял его, нанеся врагу потери. Но когда он атаковал главные силы, сопротивление возросло. Враги заняли заранее подготовленные позиции, обнесенные рвом и защищаемые копейщиками. Передовой эоред, в котором находился и сам Теодред, был вынужден остановиться и едва не попал в окружение — с запада ему во фланг зашли новые силы из Изенгарда.