Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

— Помню, — Танюшка кивнула, нахмурилась и выдала: — И выйдем… м-м… где-то за Ту-линовкой. Если мерить нашими мерками. Но вообще там тоже болота вдоль реки.

— Обойдём, — предложил я и, подумав, смущённо извинился: — Ты прости, Тань, но я твои вещи нести не смогу. У меня руки должны быть свободными.

— Ой, глупости какие, — нахмурилась она. — Я и сама отлично могу нести своё.

— Вот и хорошо, — кивнул я и ещё раз огляделся…

…Когда я читал "Хранителей" Толкиена, то всегда внутренне замирал над строч-ками, где описывались Чёрные Всадники. Их безликость была притягательнее и страш-нее, чем самые жуткие описания — пятна тьмы, вокруг которых замирало всё живое. И сейчас, стоя на верхней площадке башни, я испытал то же чувство.

В каком-то километре от башни (не в той стороне, откуда мы пришли, а перпен-дикулярно нашему движению), где плоский холм поднимался над лесом, на его вершине стояли несколько человеческих фигур, казавшихся чёрными. И каким-то… чутьём я хо-рошо ощутил: они смотрят сюда.

— Вниз, Тань! — зашипел я, но она уже и сама заметила чёрные фигуры. Мы ссыпались вниз, соскочили в траву из двери и бросились в лес — как два испуганных кролика, если че-стно. Снаряжение мешало мне бежать, да и сам я держался позади — сжав в руке рево-львер и оглядываясь.

Вроде бы нас никто не преследовал, но мы отмахали по лесу бегом километра два — наверное, с излишним шумом. И остановились только в каком-то глухом буреломе, около ручейка, где толклись комары.

Я встал на колени и долго пил с руки, отгоняя другой мошкару. Танюшка озиралась, потом тихо спросила:

— А чего мы так испугались? Может, это наоборот… какие хорошие?

Я медленно поднялся на ноги, вытер мокрой рукой лицо и так же медленно покачал головой. Я не знал, как описать охватившее меня ощущение при виде тех чёрных фигур.

Но одно знал точно. Ничего "хорошего" в них не было.

Я вновь достал из кобуры револьвер — большой, с вытертым местами воронением. И подумал — а смогу ли я выстрелить из него в человека? Я не был уверен, что сумею это сделать, защищая себя.

30.

Но был почти уверен — сумею, если придётся защищать Танюшку.

С ней, пока я жив, не должно случиться ничего плохого.

— Нет, Тань, — покачал я головой. — Едва ли они хорошие.

* * *

Со смеху мы влетели в болотистую низину ручья. Было душно, под ногами хлюпало, одежда прилипла к телу. Комары висели над нами и наслаждались.

— Знаешь что, Тань? — решился наконец сказал я. — Это неприятно, но это реальность. Ландшафт-то тут такой же, как у нас. А вот природа… Мы от самого Кирсанова идём по лесу, а где у нас такое видать? Вот это болото — я его не помню.

— Я тоже, — призналась Танька и, достав нож, начала чистить ногти. Это я замечал за ней и раньше. И было это признаком волнения. Кроме того, это демонстрировало — я ус-пел изучить — то, что Танюшка перекладывает всю ответственность на меня.

Мда. Очень вовремя.

— Ладно, — я махнул рукой в ту сторону, где вроде бы имелось повышение. — Пойдём ту-да. А там посмотрим.

— Олег, — Танька убрала нож и посмотрела мне прямо в лицо. — А они — ну, эти! Нас не догонят?

— Не знаю, Тань, — честно ответил я. — Сейчас их нет, а потом — нет, не знаю. Пошли…

…Я оказался прав. Мы выбрались из заболоченного бурелома в обычный лес пример-но через полчаса, и я удовлетворённо-гордо огляделся — так, что Танюшка фыркнула:

— Орёл, орёл.

— Орёл не орёл, — скромно ответил я, — а между нами и ими сейчас это болото.

— Часть которого — у нас в обуви, — довольно ехидно добавила Танька.

— Вредный ты всё-таки человек, Тань, — задумчиво сообщил я, убирая наган. — Честное слово.

Она гордо задрала свой прямой носик — я ей, кажется, польстил. Что вполне есте-ственно. Я мысленно поставил себе плюсик и предложил:

— Пошли?..

…В сосновом редколесье почва была песчаная. Я таких сосен не видел никогда в жи-зни — в обхват, не меньше, с медно-красными стройными стволами и раскидистыми кро-нами где-то высоко в небе. Мне вообще-то сосновые леса не нравятся — в них пусто и гу-лко, словно деревья рассорились друг с другом. Но в этом лесу всё было особенным, а воз-дух казался лёгким и пахучим.

Мы разулись и шли, помахивая обувью и носками — сушили их по возможности. Ши-шки и иголки тут почему-то под ноги почти не попадались — не то, что у нас на Прорве, идти было приятно, и мы просто шагали рядом.

— Такое ощущение, — вдруг сказала Таня, — что близко река… Но до Цны ещё ой сколько… Может, мы выходим к Ляде?

— Не может быть, — уверенно сказал я в ответ. — Мы не могли так ошибиться. Это просто потому что в сосняке всегда так кажется.

— Может быть, — кивнула Танюшка и тяжело вздохнула, но ничего не добавила. А я не стал спрашивать. Ясно было, что ничего оптимистичного в ответ я сейчас не услышу.

А песок был тёплым, сухим и сыпучим. Танрюшка обогнала меня и вышагивала впе-реди — ушагала довольно далеко… и вдруг остановилась и как-то напряглась, а потом я услышал её голос:

— Ну, что я говорила — река…

Но голос у неё был странно неуверенный. И через секунду я понял — почему.

* * *

Сперва мне показалось, что мы стоим на высоком озёрном берегу. Налетавший тё-плый ветер ерошил нам волосы, слева и справа метрах в десяти от наших ног лежала во-дная гладь. Но потом до меня дошло, что это не озеро, а река — непредставимо широкая,

31.

чудовищная река, чей противоположный берег терялся у горизонта… и мы стоим в том месте, где она делает петлю. Прямо перед нами — километрах в двух — лежал похожий на запятую лесистый остров, за ним разворачивался широченный, величественный изгиб плёса, красивого, как на фотках. Слева виднелись ещё несколько островков — поменьше.

— Да это же Волга! — ахнула Танюшка и нагнулась вперёд, отставив мягкое место, об-тянутое джинсами. Я на это даже не обратил внимания. Во-первых, я с опаской смот-рел на этот обрыв, стараясь держаться подальше (не терплю высоту!) — и мне хоте-лось оттащить Танюшку.

А во-вторых — до меня дошло, что мы видим.

— Тань, — я сглотнул. — Это я знаю, что это. Это Ергень-река.

— Какая Ергень-река? — сбивчиво спросила Танюшка, наконец (уф!) выпрямляясь и делая шаг назад.

— Егрень-река, — повторил я. — Она текла на месте Цны… только была намного шире и полноводнее… В палеолите. Нам же говорили на географии.

— Не помню, — замотала головой Танюшка. — Мы что же, в прошлом?!

— Н-н… нет, не думаю, — решительно ответил я. — Просто в этом мире эта река уцеле-ла… Какая она огромная!

— И красивая, — добавила Танюшка с теми же нотками восхищения, что звучали и в мо-ём голосе. — Пойдём вдоль неё?

— Знаешь, Тань… — я помедлил. — Нам лучше переправиться.

И подумал — чем больше препятствий будет между нами и теми — тем лучше. По-лезней для здоровья.

— Переправиться?! — Таня удивлённо оглянулась на меня. — Ты что, заболел?! Тут кило-метра четыре!

— Да побольше, — прикинул я. — Но течение слабенькое. Построим плот…

— Чем? — коротко и язвительно спросила девчонка. Мне осталось только издать неопре-делённый звук. — А плаваешь ты…

— Как топор я плаваю, — поспешно добавил я, чтобы не давать Танюшке возможность пространно изложить мою характеристику, как пловца. — Знаю. Значит, будем думать.

— Ой, смотри, Олег! — Таня отвлеклась от темы переправы. — Смотри, кто… это же мамонты!!!

Я повернулся в сторону, куда она вытянула руку — и тоже лишился на какое-то вре-мя дара речи. Танюшка не ошиблась, хотя это было и невероятно. В каком-то полукило-метре от нас — на "нашем" берегу — к воде подходили неспешно шесть огромных рыже-шёрстных животных. Мы видели раскачивающиеся хоботы и загнутые почти в кольцо бивни. Передний мамонт оглушительно затрубил, откинув голову и подняв хобот. Мы с Танюшкой невольно шарахнулись назад, переглянулись и засмеялись.

— Наши слоны — самые лучшие, покупайте русских слонов! — сквозь смех процитировал я фразу из нового мультика "Следствие ведут Колобки", который мы видели недавно.

— А смотри, — полусерьёзно добавила Танюшка, — выходит, и правда, Россия — родина слонов!

Я хотел сказать, что и не сомневался в этом. Но не успел.

Пока я — какую-то секунду — обдумывал, что вижу, Танюшка (ещё раз подтвердив, что реакция у девчонок быстрее, чем у парней) выкинула руку:

— Смотри! Это же…лодки!!!

До меня дошло, что это действительно лодки. Они вышли из-за острова: одна впе-реди, следом — ещё пять… шесть! Из-за дальности расстояния невозможно было понять, кто в них и сколько там людей. Танюшка схватила меня за плечо, и опять я опоздал пон-ять — те шесть лодок настигли первую, окружили…

День был солнечный. Мы не могли — я уже сказал — увидеть людей, но зато увидели острые вспышки над лодками. Словно разбрызгивала искры электросварка, только беззву-