Школа для вождя. Книга первая. Таинственные Мысы - Ирина Нилова

Надо еще подумать или спросить потом у Старца.

Теперь энергия Солнца виделась Александру уже везде.

«Боже, какие мы маленькие и зависимые от величия и щедрости Солнца!» – думал Александр. Он уже всем своим существом понял, что нет конца явлению присутствия энергии Солнца в окружающей его жизни. Вся природа трепетала солнечной энергией…

Он постепенно так переполнился этим размышлением над солнечными тайнами, что его ум просто стал отказывается воспринимать многое из того, что приходило в сознание, связанное с Солнцем.

Александр даже не подозревал, что так трудно принять солнечный мир в сердце, наполненное реалиями Мира Физического, просто так, без подготовки …

Матушка вышла во двор «управляться», так она сама называла все хлопоты во дворе. Сейчас она ласково оглаживала корову, стоящую посреди двора. Та мотала хвостом по своим широким бокам, шумно дышала, втягивая ноздрями весенний воздух. Ее грузное, крупное тело было теплым и благодатным, источающим молочный и одновременно навозный запах. Рядом крутились собачки, кудахтали куры, в застрехах сходили с ума от весенней любви воробьи… Двор на селе – это целая система жизни, которая происходит на самых разных уровнях. Все здесь наполнено смыслом и глубоким сакральным значением. И во всем есть тайна солнечной энергии в действии, к которой Александр только что прикоснулся.

Матушка увела корову под навес, а Александр решил занять свой размякший организм физической работой. Он вытащил из сарая широкую, видавшую виды чурку, выбрал подходящий топор и стал колоть дрова.

Березовое полено лопалось под ударом топора и становилось сначала половинкой, а затем и четвертью. Александр рубил дрова так страстно и напряженно, что не заметил, что за ним наблюдают.

Соседка Зина стояла у забора снаружи и заглядывала в их двор. Ее дом был следующим по счету на короткой деревенской улице. Она обычно приносила матушке свежий хлеб из магазина, но сегодня остановилась, чтобы полюбоваться Александром.

В ее дворе мужика не было вовсе. Сын давно уже вырос и уехал из деревни в город. А во время перестройки попал в тюрьму, откуда больше не выходил вот уже последние двадцать лет.

– Здравствуй, Сашенька! – приветливо окликнула она сына своей соседки.

– Здравствуй, Прокофьевна! – оглянувшись, ответил Александр. Ему было приятно увидеть соседку, впрочем, как всякого другого односельчанина. Здесь все чувствовали себя словно родственники.

– Как поживаешь, Саш?

Дежурный вопрос всегда требовал и дежурного ответа.

– Так, живу помаленьку, – ответил Александр.

Разговор бы не продолжился, если бы из дверей стайки не вышла матушка. Она приветливо обратилась к соседке:

– Ну что, Зин, будешь ли нынче кабанчика колоть? Вижу, большой он у тебя да толстый, и жрет, уж не в пользу будет.

– Да заколоть-то уж пора, а некому. Вот может твой Саша мне заколет кабанчика, а я уж ему за это от живота отрежу, да лопатки кусок в придачу отдам? Александр поморщился от неприятной перспективы, но пока еще не отвечал на предложение соседки. Колоть животинку ему, конечно, приходилось, ведь село живет тем, что выращивает на своих подворьях. Но вот резать громадного хряка ему совсем не хотелось.

Матушка почему-то ухватилась за это выгодное предложение соседки и уже почти с уверенностью, что Александр согласится непременно, пообещала:

– Вот порубит Саша дрова, да и зайдет к тебе заколоть твоего Ваську (так завали, пожалуй, всех хряков в деревне).

Александр хотел было возразить, но решил, что не станет огорчать матушку. Видимо, посуленная свеженина была матери нужна, а ослушаться он тоже не захотел.

Александр воткнул топор в чурку и вышел за ворота, где поджидала соседка. Она засуетилась и начала искать в сумке ключ от ворот или калитки. Наконец калитка заскрипела и открылась. Александр вошел в соседский двор вслед за хозяйкой. В углу двора стоял сарай, повернутый своими задними окнами в палисадник матушкиного дома. Сколько помнит себя Александр, из этих окон всегда летели большие зеленые мухи, слышался визг и хрюканье соседских свиней. В глубине Души матушка всегда была обижена на соседку за то, что та построила свой свинарник, не согласовав с соседями таких неприятных последствий.

Спор из-за свинарника был таким застарелым, что Александру даже не хотелось думать о нем. Сейчас надо было посмотреть свинью, которую соседка наметила к убою. Мысль эта была неприятна Александру, но отказывать соседям в помощи в их деревне было не принято.

Хряк был и правда здоровенный. Его огромное рыло повернулось к пришедшим и стало шевелиться, принюхиваясь к запахам, принесенным посетителями. Ничем съестным явно не пахло, поэтому хряк заверещал тонким и надсадным голосом, который, в конце концов, сорвался на разъяренный рев. Хрюканье-рев стало совершенно невыносимым, и Александр выскочил из свинарника, чтобы перевести дух еще и от запахов этого специфического заведения. Соседка вышла за ним и виновато пожаловалась:

– Да, вот такой здоровенный уже вырос, а колоть-то некому…

Она стояла возле хряка и старалась его задобрить, щекоча за огромным волосатым ухом. Хряк притих, засопел, завертел хвостиком и стал тереться всем телом о доски загородки.

Александр решил подойти к этому вопросу по-деловому.

– Давай-ка, Зина, неси мне нож, да побольше. Наточить его, да заколем твоего Ваську без шума и пыли.

Александр пытался шутить и храбриться, но в Душе уже чувствовал, что это испытание ему дано неспроста.

– А может еще не поздно отвертеться как-нибудь? – мелькнуло у него в голове.

Но Зина уже принесла большой и очень острый нож. Такой есть в каждом доме, где держат скотину.

– Подожди немного, я тут приготовлю все, что нужно еще.

То, что было нужно – это большой старый эмалированный таз, солома для обжига, большой крюк для подвешивания свиньи на перекладине.

Александр вливался в дело, которое было ему не по Душе, и казалось, что оно его затягивает в свой водоворот со страшной силой.

– Интересно, почему это я, как бычок на веревочке иду в русле чьих-то чужих планов, и не могу сделать ни одного шага в сторону? Что движет мной? Неужели эта Зинка заворожила меня? – с недовольством думал Александр. Ведь он невольно стал делать то, чего сам не намечал и не планировал. Как Зинаиде удалось вот так просто увлечь его своими собственными планами? Почему он так легко им подчинился?

Между тем, события шли по нарастающей.

Хряк был выпущен в загон, а у Александра в руках оказал острый нож. Попасть хряку между ребер даже самым острым ножом было мудрено, ведь он крутился по загону как заводной. Александр решил сначала оглушить его и повернулся к соседке Зине с намерением получить от нее большой молот. Но прямо за его спиной она стояла уже с молотом!

Александр растерянно опустил руки и взял увесистый предмет. Теперь отступать было некуда.

Хряк с жадностью наворачивал какую-то стряпню, которую жалостливо принесла своему ненасытному питомцу соседка, а Александр стоял и примеривался к его лбу, чтобы выбрать место, куда прилетит кувалда.

Момент был важный. В таком деле, как убийство свиньи, нельзя было промахнуться, ведь если он сразу не оглушит хряка, то хряк оглушит всю округу страшным визгом, от которого содрогнется сердце даже у самого сильного мужика.

Александр таковым себя не почитал и поэтому решил сделать только одно, но верное движение. Хряк помаргивал своими маленьким мутными глазками, вертел хвостиком, чесался о доски боком. Казалось, совершенно не подозревал, что именно замышляют против него хозяйка и этот посторонний человек.

В момент, когда Александр вошел в загон, чтобы подойти к хряку сбоку, тот вдруг повернулся к нему задом и сделал маневр подхода совсем невозможным. Тогда Александр стал заходить к нему с другого бока, чтобы вновь оказаться перед рылом хряка. Сделать это в загаженном загоне оказалось не так уж удобно. Пришлось отвлечься от самого намерения и поискать относительно чистое место, чтобы можно было поставить уверенно ноги и только потом нанести роковой для хряка удар.

Все повторилось вновь. Хряк вдруг вывернул свое рыло в сторону Александра и тут же довольно ловко повернулся к нему своим широким и грязным задом.

Такое хождение вокруг хряка показалось для Александра унизительным. Он начал уже злиться на этого поворотливого хряка, поэтому одним прыжком, разбрызгивая жидкий навоз, перелетел к голове хряка с кувалдой наготове и тут же нанес ему удар. Тот пришелся ровно в темя хряка, от чего оно хрустнуло, как расколотый орех, и хряк сначала обмяк, упав на колени передних ног, а потом и завалился на бок…

Самое страшное было позади. Хряк несколько раз еще вздрогнул ногами и… испустил дух. Теперь он стал похож на обыкновенную свиную тушу, которая требовала только умения ее разделки. Освежевывать тушу предстояло еще много часов подряд, но самые неприятные минуты после убийства животного были еще в сердце. Александр расслабился, присел перед тушей и заглянул в мертвые мутные глаза свиньи.