Тесные объятья смерти - Маргарита Малинина

– Опять ты за свое!

– Да погоди, – повторился он, – я имею в виду, хулиганов много. Шурик этот… то есть Сашка говорил. Он местный, из Быкова. Сказал, летом раздолье для них. Учеба почти закончилась, праздники, заняться нечем.

– Москва в двух шагах! Это про любой город и село в Московском регионе тогда сказать можно! Но в реальности люди сели на электричку или автобус и попали в столицу. А там уж можно найти себе занятие по душе. Хоть Третьяковка, хоть оперетта.

– Ну, это у тебя такие потребности! А хулиганью ничего не надо. Набухался да и полез в соседний дом кур воровать!

– Откуда у тебя такие познания о деревенской жизни? – Мы оба родились в Подмосковье, в довольно крупном городе. Еще бабушкины родители переехали сюда, даже она о деревне знает лишь понаслышке или когда к дальней родне в гости ездит.

– Я же не совсем темный!

– Ладно. – Я снова поднялась. – Возможно, они уже кого-то нашли за то время, что мы тут спорим и ночные кошмары пересказываем друг другу. – Дядя Паша сморщился от того, что я ужасы, которые он пережил на этих двух сменах, называю всего лишь снами. – А если и не нашли, не факт, что возьмут конкретно меня. Так что этот диспут пока еще ни о чем.

И я ушла в нашу с бабушкой комнату звонить. Она как раз проснулась после укола и пошла на кухню, чтобы мне не мешать. Я, конечно, посоветовала ей пока лежать, но ей самой захотелось подвигаться.

Итак, мои опасения не подтвердились. Ответившая на звонок женщина была рада меня слышать и пригласила на собеседование прямо сейчас. Я прикинула, сколько времени займет дорога (слава богу, я крестному тогда помогала выбирать маршрут и знала это хотя бы примерно), и пообещала быть к трем часам. Самое интересное, что женщина попросила приезжать уже с вещами. «Вдруг я вам не подойду?» – с сомнением спросила я, в фоновом режиме начиная составлять список нужных вещей. До этого я думала над тем, в чем выгоднее являться на собеседование. Но все мы знаем, что красивая и деловая одежда – это совсем не то же самое, что одежда домашняя и комфортная. И если меня сразу там оставляют жить, зачем мне ехать, к примеру, в строгом костюме. Женщина, назвавшаяся Людмилой Львовной, тем временем объясняла мне, что они очень спешат, их поездку сдвинули на два дня вперед, и им позарез сегодня нужен человек. Я не стала уже спорить и предполагать, что именно сегодня вдруг появится кто-то лучше меня. Голос внутри подсказывал, что если я и дальше буду такой стеснительной, ненавязчивой и неуверенной в себе, то я никогда ничего не добьюсь в жизни. Мне приятно было думать в такие моменты, что это голос мамы. Она, по словам бабули, была активным человеком. И когда я выдавала что-то из серии «я чокнутая», «я странная», «я, наверно, не справлюсь», бабуля всегда всплескивала руками и восклицала: «В кого ты такая уродилась?!» К сожалению, из ее высказывания выходило, что я полная мамина противоположность. Об отце нам известно мало. Но если он никак не может решиться позвонить собственной дочери, то он явно та еще размазня.

В общем, я согласилась и, повесив трубку, стала бегом собираться. Эту панику и застала вернувшаяся в комнату бабушка. Я успела сказать Людмиле Львовне, что тогда, скорее всего, немного задержусь, и все равно выходило так, что я опаздываю. Ведь задержусь – это не значит приеду на два часа позже оговоренного времени. Но я никогда нигде не жила, кроме своей квартиры, поэтому даже примерно не представляла, что люди берут с собой в поездки. Единственный пример – бабушка, которая иногда уезжает в санаторий, но даже зная заранее дату, она почему-то всегда собирается накануне в спешке и практически в такой же панике, как и я сейчас, так что поучиться мне было не у кого.

– Что происходит? Что ты ищешь?

– Всё! Я ищу абсолютно все! Ибо мне не ведомо, что мне может пригодиться в чужом доме за целые две недели! – На миг остановившись, я схватила бабушку за плечи. – Как думаешь, там будет еда?! Может быть, мне стоит взять еду?!

– Успокойся! – высказал мне крестный, застав эту картину из коридора. Тоже мне! Чья бы корова мычала. Сам четвертый день кряду пребывает в панике и истерике. – Ты что, не спросила их? В любом случае, если не будет еды в холодильнике, сходишь в магазин. Шурик говорил, что в селе есть продмаг.

– А, точно, – я тут же перевела дыхание и присела на краешек кресла.

– Кто-нибудь может сказать мне, что происходит?

– Она стала этим… как их… бэбиситтером, вот!

– Что?! – Бабуля в ужасе прижала руки к груди. – Ты забеременела, да?! Едешь жить к нему? Кто он? Почему ты нам ничего не рассказываешь?!

Мы с дядей рассмеялись. По мановению волшебной палочки бабулино непонимание развеяло всякий страх. Наши накаленные нервы тут же пришли в нормальное состояние. Я же говорила: бабуля у меня настоящее чудо. Она и внешне напоминает какую-то фею: невысокого роста, полноватая, но не толстая, с блондинистыми прядями (я никогда не была в парикмахерской, но вроде это называют «мелирование») в темно-русых, всегда красиво уложенных волосах, а излюбленная гамма в одежде – розово-коралловая.

Дядя обещал выйти завтра на работу (в ответ на бабушкин немой вопрос махнул рукой, мол, потом расскажу), и я, побросав в объемный пакет по настоянию членов моей семьи полотенце, хлопковую пижаму с носками и сменный комплект одежды, отправилась на остановку.

– Ничего ведь не поела! – прижимая руки к необъятной груди, вздыхала бабушка, провожая меня за порог, а дядя заявил:

– Обязаны кормить! Она ведь жить к ним едет!

– Ничего, я с Пашкой передам! – кричала она мне прямо в лестничный пролет, когда я уже спустилась на два этажа.

«Как будто Пашка может отлучаться с работы, чтобы спасать племянницу от голодной смерти», – думала я по дороге.

…Село выглядело обыкновенно, ничего жуткого и мистического, на первый взгляд, в нем не было. Я городской житель с самого рождения, но на одной из прошлых работ мне довелось поездить по отдаленным уголкам России, да и к родственникам, бывает, на лето приезжаю вместе с бабушкой. И точно могу сказать: ничем Быково не выделяется.

Но так я думала, конечно, пока не дошла до псевдоготической церкви на Колхозной улице. Прямо возле нее стояли ворота в усадьбу, окруженные с двух сторон бетонным забором, но я уже знала,