Елизавета Тюдор. Дочь убийцы - Виктория Балашова

Генрих слушал молча, не перебивая.

   — Если ваше величество женится на католичке, да ещё и близкой родственнице французскому или испанскому королю, мы сможем не опасаться, по крайней мере, одного из своих врагов. Положение наше станет более выгодным.

   — Ещё одну испанку? — Генрих вспомнил свою первую жену. — Нет! Мне не нравится характер испанских женщин. Они слишком упрямы и несговорчивы.

   — Поискать кого-нибудь из француженок? — Сэр Томас посмотрел на короля исподлобья. «Соглашался бы быстрее», — ему надоело уговаривать Генриха заключить нужный для королевства брак, найти невесту, которая будет не столько хороша собой, сколько необходима Англии с точки зрения политики.

   — Хорошо, — король призадумался, — тем не менее, — неожиданно громко продолжил он, — ищите девушку привлекательную. Не пойми на ком я жениться не собираюсь.

Задача, стоявшая перед Томасом Кромвелем, была не так проста. Слишком нелестная слава шла об английском короле по Европе. Три жены — уже сама по себе цифра большая. А тот факт, что все трое ушли из жизни, одна за другой в очень короткий промежуток времени, так и вообще не прибавлял желания становиться четвёртой. Конечно, последняя жена умерла сама по себе во время родов — никто её не травил, никто не отправлял на эшафот. Но кто ж будет задумываться над подобными нюансами. Умерла — и дело с концом. Лишних голов на плечах у европейских невест явно не наблюдалось, ехать на остров желания никто не выказывал.

В какой-то момент показалось, что ситуацию может спасти, как ни странно, французский король. Франциск, прослышав о поисках невест для Генриха, намекнул, что не против породниться с английским королём. Франциску представлялась выгодной подобная партия, он всегда старался соблюдать в отношениях с Англией и Испанией некий баланс, не обещая вечной дружбы и преданности ни одной из сторон. Он испортил в очередной раз отношения с Испанией, и перспектива породниться с Генрихом стала ему представляться совсем уж радужной. Франция в тот момент могла предложить ни много, ни мало пять невест. Все состояли в близком родстве с королём и могли составить прекрасную партию Генриху.

Всё испортил англичанин. Несмотря на то что сам Генрих был толстым, обрюзгшим, не очень здоровым, да ещё и обладавшим пренеприятным характером, он желал выбрать такую невесту, которая ему понравится.

   — Поэтому, — попросил передать французам Генрих, — пусть привезут всех пятерых девиц в Кале, а я выберу ту, что мне больше всех подойдёт.

Франциск от такой наглости недолго приходил в себя. Он тут же сообщил представителям английского короля, что невест для Генриха у него нет.

   — Французские женщины слишком хороши, чтобы терпеть подобное унижение. Мы оказали честь, предложив его величеству прекрасных невест. Но они не кобылы, чтобы их осматривать перед свадьбой, — резко заключил Франциск, закончив обсуждение этого вопроса.

Подданные Генриха вернулись домой ни с чем, продолжив поиски невест в других странах — там где, возможно, ещё существовали не боявшиеся эшафота и не очень гордые дамы. Одна такая нашлась. Звали её Анна, и была она дочерью немецкого герцога Клевского.

   — Она красивая? — спросил Генрих, нетерпеливо постукивая кулаком по креслу. — Пожалуй, надо отправить к ней художника. Пусть Гольбейн съездит и нарисует её портрет. Вы сами-то, сэр Томас, на невесту смотрели? — скривив губы, глянул он на Кромвеля.

   — Да, конечно, — заверил преданный подданный, вспомнив Анну, которая при знакомстве была одета в плотное, закрытое платье, скрывавшее очертания фигуры, а головной убор не давал толком разглядеть её лица, не говоря уж о волосах, — красивая, — покивал Кромвель, — то, что надо.

Король вздохнул. Жениться нужно было срочно. Англия становилась островом не столько географически, сколько политически. Франциск и Карл опять начали сотрудничать, на время забыв старые распри, а Рим во второй раз, проявляя завидное постоянство, отлучил Генриха от церкви. Англии не хватало сторонников. Короля вполне бы устроили и протестанты. Почему бы нет?

   — Анна Киевская не умеет петь, не говорит ни на одном языке, кроме немецкого, не танцует и не ведёт светские беседы, — громко прочёл Генрих, — кроме вас, сэр Томас, слава богу, существуют и другие люди, которые могут доставить мне информацию. Что вы на это скажете?

Кромвель откашлялся и промокнул выступивший на лбу пот. С королём шутки плохи, и он старался об этом не забывать: эшафот, костёр и всякие прелести, поджидавшие человека в Тауэре, не давали расслабиться.

   — Да, воспитана девушка в строгости. Она скромна и застенчива. Но разве это так плохо? Прибыв в Англию, Анна быстро выучит язык и освоится при дворе.

   — Она уже была помолвлена. С этим фактом что делать? — настаивал король.

   — Мы знаем точно: помолвка давно была официально расторгнута. Всё в порядке.

   — Я буду ждать портрет. — И Генрих велел накрывать на стол. Ел он часто и помногу. Разговор был окончен. Гольбейн отправился рисовать невесту...

Художник старался, как мог. Отпуская его в Германию, Кромвель строго велел изобразить Анну в лучшем свете. И нельзя сказать, что она была нехороша собой, но на всякий случай Гольбейн всё-таки придал ей некоторое, едва уловимое сходство с предыдущими жёнами короля, смягчил некоторые черты лица и добавил мягкости и кротости во взоре.

Увидев портрет, Генрих пришёл в восторг.

   — То, что надо! — воскликнул он. — Везите её в Англию.

В декабре Анна прибыла в Кале, где встречавшие её англичане снова сошлись на том, что она хороша, воспитана и очень мила. Генрих не мог откладывать встречу с невестой и тайно поехал в Рочестер.

В отведённой для свидания короля и его будущей жены комнате никого не было — пару оставили наедине. Но говорить им было решительно не о чем, да и при всём желании невозможно: Анна не говорила по-английски, а Генрих, хоть и слыл полиглотом, не снизошёл до беседы по-немецки. Невеста ему не понравилась, и, просидев с ней вместе около часа, он вышел из комнаты с твёрдым намерением помолвку расторгнуть.

   — Вы обманули меня! — кричал король, обрушивая свой гнев на всех, кто был рядом. — Эта страшная кобыла не мила и не прелестна! Она молчит, словно глупая корова! Я на ней жениться не буду!

Король напоминал маленького ребёнка, которому подарили неудачную игрушку. Кромвель кусал губы: расторгнуть помолвку и вернуть невесту обратно на родину означало нажить себе ещё одного смертельного врага. А врагов вокруг было и так предостаточно.

   — Нам она понравилась, ваше величество. Может быть, вам стоит попытаться присмотреться к этой девушке получше. Брачный договор подписан. Если мы вернём Анну назад, то скандал неминуем.

   — Ладно, я попробую к ней привыкнуть. — Генрих понимал, что отделаться от непонравившейся невесты так просто не удастся. — Она не только похожа на кобылу, но от неё и пахнет так же ужасно, — добавил он, передёрнув плечами, — если я не смогу выполнить свой долг в постели, вам всё равно придётся подумать о том, как меня с ней развести. Так что лучше подумайте об этом заранее.

2

После того как Матильда исчезла, Фредерико практически не улыбался. Как рассказывали родственники, она пропала, уехав к нему в Испанию. Якобы приехал какой-то человек от Фредерико и сказал Матильде, что ей надо ехать к мужу. На самом деле Фредерико понятия не имел, кто и зачем приезжал к его жене. Он искал её везде, где мог, но следы Матильды терялись ещё во Франции. До какого-то места Фредерико понимал, где она проезжала, но очень скоро ниточка, которая вела его к цели, обрывалась, не оставляя даже лучика надежды.

   — И зачем она туда поехала? — не переставая, задавал себе вопрос Фредерико. — Послушала непонятно кого.

Прошёл год. И в момент, когда Генрих разочарованно смотрел на свою очередную невесту, Фредерико снова приехал в Англию. Граф де Вилар встречал его в Лондоне.

   — Представь себе, Генрих в четвёртый раз женится! — воскликнул при встрече. — Поговаривают, жена ему не понравилась. А что делать? Вернуть назад не получилось.

На эшафот, — проговорил Фредерико, — и её туда же. Или в монастырь. Или ещё куда-нибудь, — он безучастно перечислял методы избавления от королевы.

   — Что-то мне не нравится твоё настроение, — де Вилар нахмурился, — ты так и не нашёл Матильду? Ты был в Испании?

   — Да, она ехала в Толедо, в дом моих родителей. Так, по крайней мере, мне сказали её родственники. Но до Толедо Матильда не доехала. То есть даже до самой Испании, не знаю, добралась ли? — Фредерико устало махнул рукой.

   — Но зачем было кому-то отправлять её в Испанию, не пойму? — удивился граф. — Странный поступок. У тебя есть враг? Кто-то, кто хочет причинить тебе боль, отомстить?

   — Скорее всего, есть, — кивнул Фредерико. — Я несколько лет выполняю поручения разного толка. С моей помощью отправляют тайные письма, которые я развожу чуть ли не по всей Европе. Оплачиваются мои услуги очень хорошо, но вот только не из-за них ли пропала Матильда?