Король Лир. Антоний и Клеопатра - Уильям Шекспир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она тебя жалеет.
Шут
(поет)
Если умишко отпущен тебе,
Тра-ла-ла, тут ветер и дождь,
Ты всегда благодарен будешь судьбе,
Хоть бы дождь шел весь день и всю ночь.
Лир
Ты прав, дружок. Веди нас в свой шалаш.
Уходят Лир и Кент.
Шут
Славная ночь, чтобы охладить куртизанку. Перед уходом скажу пророчество:
Когда попы всё врут народу,
И льет кабатчик в пиво воду,
Заказчик – образец портному,
Не ведьм сжигают, а солому,
Когда в судах наступит толк,
А рыцарь не полезет в долг,
И сплетник вдруг – без языка,
Карманник вдруг – без простака,
Процентщик деньги в лес несет,
А сводня строить храм начнет, —
Тут станет думать Альбион,
Что снится непонятный сон.
Пора та может удивить:
Все станут на ногах ходить.
Это пророчество сделает Мерлин, потому что я живу донего.
Уходит.
Сцена третья
Замок Глостера. Входят Глостер и Эдмунд.
Глостер
Увы, увы, Эдмунд, не нравится мне это бесчеловечное обращение. Когда я попросил позволенья оказать ему посильную помощь, они отняли у меня право располагать собственным домом. Под угрозой вечной немилости они запретили мне говорить о нем, просить за него и каким бы то ни было образом поддерживать его.
Эдмунд
Чудовищно и противоестественно!
Глостер
Вот что, ничего не говори. Между герцогами раздор, но дело обстоит еще хуже. Сегодня ночью я получил письмо, – опасно говорить об этом, – я спрятал его у себя. Все эти обиды, причиняемые королю, будут тяжко отомщены. Часть войск уже высадилась. Мы должны стать на сторону короля. Пойду поищу его и утешу тайком. Вы пойдите к герцогу и займите его разговором, чтобы он не заметил моего отсутствия. Если спросят обо мне, скажите, что я болен, лег в постель. Пусть я умру, – все равно мне угрожает смерть, – но я должен помочь королю, моему старому господину. Странные дела происходят, Эдмунд; пожалуйста, будьте осторожны.
Уходит.
Эдмунд
О преданности этой донесу я
Сейчас же герцогу и о письме.
Такая очевидная услуга
Доставит мне имущество и власть.
Там молодым расти, где старым – пасть.
Уходит.
Сцена четвертая
Степь. Перед шалашом. Входят Лир, Кент и шут.
Кент
Вот и шалаш. Войдите, государь, – Жестокость этой ночи невозможно Терпеть на воздухе.
Буря продолжается.
Лир
Оставь меня.
Кент
Войдите, сэр.
Лир
Разбить мне хочешь сердце?
Кент
Скорей свое я разобью. Войдите.
Лир
Считаешь важным, что такая буря Коснется нашей кожи? Да, твоей… Но раз владеет нами не́дуг больший, На меньший мы не смотрим. От медведя Спасаясь, по дороге встретим море, – И к зверю в пасть вернемся. Ум свободен – И в теле чувство есть. Мой ум бушует – И ощущенья притупились, кроме Того, что бьется здесь. Неблагодарность! Похоже, словно рот кусал бы руку, Которая подносит пищу. – Мщенье! Нет, плакать я не буду. – В бурю, в ночь Прогнать меня? – Лей! Выдержу я ливень. – В такую ночь! Регана, Гонерилья! – Отца, что вам от сердца отдал все… О, я с ума сойду! Не допускайте. Довольно.
Кент
Государь, войдите внутрь.
Лир
Войди, прошу я, сам и отдохни там. Такая буря мне мешает думать О худшем зле. Но все же я войду.
(Шуту.)
Иди, дружок, вперед. Бездомен ты… Иди, прошу. Я помолюсь и лягу.
Шут входит в шалаш.
Несчастные и голые созданья, Гонимые суровой непогодой, Что впроголодь блуждаете без крова, Как защитят дырявые лохмотья Вас от такой вот бури? Слишком мало О вас радел я! Исцелися, роскошь, Изведай то, что чувствуют они, И беднякам излишек свой отдай, Чтоб оправдать тем небо.
Эдгар
(за сценой)
Девять футов, девять футов глубины. Бедный Том!
Шут выбегает из шалаша.
Шут
Не ходи туда, дяденька, там злой дух. Помогите, помогите!
Кент
Дай руку. Кто там есть?
Шут
Дух, дух; он говорит, что его зовут Бедный Том.
Кент
Кто там сидит в соломе и ворчит? Поди наружу.
Входит Эдгар, переодетый сумасшедшим.
Эдгар
Назад, нечистый меня преследует!
«Сквозь колючий боярышник дует ветер…»
Хм! Ложись в холодную постель и согрейся.
Лир
Ты своим двум дочерям все отдал и теперь сделался таким?
Эдгар
Не дадите ли чего-нибудь бедному Тому? Нечистая сила его таскала по огню, по пламени, по броду, по омутам, по болотам, по трясинам; клала ножи под подушку, веревочную петлю на скамейку, мышьяк возле его похлебки; вселяла гордость в сердце; заставляла скакать на гнедом рысаке по четырехдюймовому мосту за собственной тенью, как за предателем. Благословенны твои пять способностей ума. Тому холодно, брр… брр… Упаси тебя бог от ветра, пагубного влияния звезд и колдовства! Дай Тому милостыньку; его нечистая сила мучит. Здесь вот он теперь, и здесь, и опять здесь, и здесь.
Буря продолжается.
Лир
И дочери во всем этом виновны? Ты ничего не сохранил, все отдал?
Шут
Он одеяло сохранил, чтобы нам не так стыдно было смотреть на него.
Лир
Пускай чума, что в воздухе таится Для грешников, на дочерей падет!
Кент
Он не имел их, сэр.
Лир
Ты лжешь! Ведь в мире ничего не может Гнуснее быть жестоких дочерей. Теперь такой обычай завелся, Чтоб прогонять отцов без состраданья? И правильно: зачем они родили Отродье пеликана?
Эдгар
Сидел Пиликок на холме Пиликок. Ату, ату! Эй, эй!
Шут
В такую ночь от холода мы все с ума сойдем.
Эдгар
Берегись нечистой силы. Слушайся родителей, держи слово свято, не клянись, не связывайся с чужой женой, не подбивай свою милую к франтовству. То́му холодно.
Лир
Кем ты был?
Эдгар
Волокитой. В сердце и уме горд был, волосы завивал, в шляпе перчатки носил, с дамой сердца любострастию предавался и дела тьмы творил с нею. Что ни слово, то клялся и пред чистым небесным ликом клятвы нарушал. Засыпая, обдумывал, как усладить похоть, просыпаясь – исполнял это. Вино любил крепко, игру цепко, на женский пол ярился хуже турецкого султана; сердцем лжив, слухом легковерен, на руку кровав; свинья по лени, лисица по вороватости, волк по прожорливости, пес по ярости, лев по жадности. Не допускай, чтобы скрип башмачка и шуршанье шелка влекло бедное твое сердце к женщинам, держи стопы твои подальше от публичных домов, руки от юбок, перо от ростовщичьих книг и борись с нечистой силой.
