Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира

— Недавно развелся, не хочет там никого искать, говорит, немки все страшные.

— Я тоже страшная, — рассеянно переложила журналы с места на место, пытаясь понять, что я забыла и чем надо сразу с утра заняться.

— Но не настолько! — Ксанка осеклась и смутилась. — В смысле, Сонь, он вообще про другое. Они там все феминистки независимые, ни котлет, ни детей. А ты нормальная, семью вот хочешь. Ты ему подойдешь. Его бывшая, кстати, тоже была пухлик. Он таких любит.

— Ну спасибо.

— Ой, Сонь, не обижайся, ты же сама не хочешь худеть. Вот и поклонник у тебя… большой. Ему, наверное, все равно, — и она сделала лицо «ну расскажи все скорее».

— Ксан, давай поработаем?

Вчера я не расставила книги по местам, запуталась, забыла. И надо подготовить место — днем тут кружок английского для пенсионеров.

— Ни слова из тебя не вытянешь, а еще подруга! — Ксанка надула губы, но всерьез она обижаться не умела. — Где подцепила такого? Или тебе мой жених теперь не нужен? А то смотри, себе оставлю! — она подсунула мне под нос экран телефона с фотографией.

Мужик был хоть и не маленький, но до Юлиана не дотягивал, конечно. И не сказать, чтобы худенький. Зато с отпечатком интеллекта на лице и длинными волосами.

— Ты права, симпатичный, — вынуждена была согласиться я. — Правда, с бородой.

— Твой поклонник тоже бородатый.

— И мне не нравится.

— А у Кости сейчас бороды нет! — возликовала Ксанка.

Акции неведомого Кости моментально взлетели на моей внутренней бирже. А уж когда она пролистнула и показала фото, где он в образе аристократического героя на коне, так и вовсе захотела с ним познакомиться побыстрее. В Берлине, опять же, живет. Вдруг да сбудутся Асины мечты и я еще и за границу уеду? Эх, мечты, мечты…

Но вообще странно, что я не подумала о такой стратегии раньше — поспрашивать родственников и друзей, нет ли у них знакомых свободных мужчин. Правда, я не сказать чтобы ценный приз. Но вот Косте же нравятся «пухлики»?

— Так что, дашь от ворот поворот своему Валуеву? — потеребила меня Ксанка. Про предложение поработать она уже благополучно забыла. — Или придержишь на всякий случай? Ты смотри, Костя наш, хоть и хорош, и работает в медицинской индустрии, а твой побогаче будет. Ты его тачку видела?

— Это, Ксан, еще один минус помимо бороды, — вздохнула я.

— Да ты совсем с ума сошла, какой это минус? — возмутилась она. — Даже если она кредитная, прикинь, сколько он зашибает, если такой кредит дали?

— И ты думаешь, он ищет что-то серьезное? Я в жены таким не гожусь, сама понимаешь. У него выбор ого-го.

— Зато ты добрая, хозяйственная и умная!

— К нему очередь выстроится добрых, умных, хозяйственных, а в нагрузку — красивых, стройных и с красным дипломом по «Камасутре». Или девственниц — кому что нравится.

— Нет, ну слушай, есть же всякие знаменитости, которые не на красавицах женились. Этот, Росомаха, который с когтями. Ты его жену видела? Щас покажу! — Ксанка снова полезла в телефон, искать «этого с когтями» и его жену, а я воспользовалась паузой, чтобы подхватить стопку книг и отправиться их разносить.

— Твой Росомаха не в России живет, Ксан! — оставила я за собой последнее слово. — Кыш работать!

Часа в два, когда я уже была готова выставить табличку «Перерыв» и спрятаться в подсобке с чайником и своими бутербродами, в зал абонемента вдруг вошел курьер в ярко-красной куртке и с огромным букетом разноцветных роз.

— Здравствуйте, вы Соня? — улыбаясь, спросил он. Хорошо, наверное, работать доставщиком радости.

— Я Соня, — кивнула я.

— А у меня как раз букет для Сони! — обрадовался курьер. — Распишитесь!

И он оставил меня считать розы. Их было тридцать пять. Желтых, белых, розовых, алых, темных как кровь, зеленоватых, оранжевых и даже синих. И маленькая квадратная карточка с одной буквой Ю, как будто я бы и без этого не догадалась, от кого такое.

Вот тут я заподозрила, что просто так от него не отделаюсь. Одна надежда — свалить в Берлин.

В подсобке нашлась банка подходящего размера. Но как нести его домой? Ксанка же заметит и снова начнет спрашивать, где я подцепила такого настырного Юлиана. А дома мама, и она тоже не упустит случая прокомментировать. Придется оставить на работе, забегать сюда иногда и любоваться.

Пусть Юлиан и не герой моего романа, а все равно приятно. Ужасно приятно, если честно.

Ксанка сегодня бежала домой пораньше: дочь сидела на продленке, надо было забрать. Мама ее взбунтовалась и наотрез отказывалась оставаться с внучкой, пока Ксанка не представит «своего мужчину» родителям. А кого представлять? Женатого кобеля?

— Я Косте дала твой скайп, позвонит вечером, жди! — прокричала она мне напоследок.

Я надеялась обойтись пока просто перепиской… Ну да ладно.

Вышла из библиотеки и тут же наткнулась — сложно было не заметить! — на Юлиана, ждавшего меня, прислонившись к машине.

Я ожидала, что он спросит про букет. Или снова начнет приглашать в ресторан. Или хотя бы возьмет за руку. Но он вообще ничего не делал. Просто шел рядом, а потом начал рассказывать, что книгу уже прочитал, что конечно это не совсем НФ, хотя подробностей технологического плана достаточно много, чтобы можно было сравнить даже с «Марсианином», я что-то такое угукала в ответ, но думала о том, какая у него была в тот раз теплая ладонь. Такая… уютная и надежная, как будто кто-то взял за меня ответственность и теперь будет защищать. Непривычное ощущение.

Так что всю дорогу вещал Юлиан. И попрощался у подъезда как в тот раз. Только в этот момент я вспомнила, что меня ждет разговор с… как его? Костей?

Прикольное ощущение — быть востребованной. Интересной мужчине. Мужчинам. Не одному.

Я успела только разогреть ужин, а поесть уже не успела — телефон запиликал вызовом в скайпе.

Под упрекающим взглядом мамы — ужин готовила она, и сегодня была ее фирменная курица на соли, я смоталась в свою комнату.

— Привет, — раздался мужской голос, и сразу замигало требование видеозвонка.

— У меня интернет плохой, — соврала я и приняла только аудио-вызов.

Но Костя все равно включил свою камеру.

За столом сидел вполне себе симпатичный мужик. Прямо совсем окей, — и волосы длинные, и вместо черной эспаньолки, что была на фотографиях — просто сексуальная небритость. Можно было, конечно, поискать в нем недостатки, но я решила не зажираться.

— Костя, — его руки вертели, крутили, перекладывали предметы на столе, за которым он сидел. — А ты, наверное, Соня? Я буду на ты, хорошо? Я как-то отвык от ваших церемоний. Ну что, Соня…

Он посмотрел в камеру на одну секунду, а потом снова уставился на свои беспокойные руки.

— Привет, — сказала я.

— О, какой приятный голосок, — он откинулся на стуле и как будто расслабился. — Ну что, Соня, расскажи мне, как тебе живется. Была замужем?

— Нет, — поежилась я.

Я помнила истину про то, что после тридцати свидания больше напоминают собеседования, но как-то он совсем прямо…

— А я вот был. Не замужем, а женат, конечно, ты не думай, я тут не совсем оевропеился. Но условия развода тут такие, что ой. Права женщин, ты понимаешь, у мужчин все отобрать и им отдать.

— Угу, — сказала я. Ну пострадал человек, бывает.

— Понимаешь… — он устроился поудобнее, а пальцы наконец обрели цель — появилась упаковка табака, пачка бумаги, машинка для самокруток, и Костя стал вертеть их автоматически, почти не глядя. Зато было ясно, что это раньше была за суета — он делал то же самое, но в воображении, как актерское упражнение. — Я ведь первый сюда приехал, ее потом привез. Мне все говорили, зачем тебе свой самовар, найди тут нормальную, восточные немки почти как наши. Но я же обещал ей, что наши дети вырастут в нормальной стране. Через год она уже не носила каблуки и не красилась. Через два даже платья перестала надевать, нашла работу, стала на меня покрикивать. Через три оказалось, что я, оказывается, не могу составить конкуренцию самому паршивому дойчу. А ведь в России за ней очереди тоже не стояли!