Загадка Фишера - Евгений Мансуров

РОБЕРТ БИРН (США): «Шахматы для Фишера – прежде всего искусство. Воспитанный на идеях Капабланки, он отстаивал принципы классической школы Он мастерски играл все стадии шахматной партии».

ВЛАДАС МИКЕНАС (СССР, Литва): «Фишер почти не делает ошибок. Он, как Капабланка в молодые годы, играет легко, уверенно и почти не бывает в цейтнотах».

ДРАГОЛЮБ ЧИРИЧ (Югославия): «Фишер – лучший шахматист в истории. В нынешних шахматах, которые неизмеримо сложнее игры времен Капабланки и Алехина, Бобби – совершенство!»

ЭДМАР МЕДНИС (США): «Ходы Бобби, столь простые, ясные и очевидные ретроспективно, были на самом деле результатом тщательной дебютной подготовки (в этом ему нет равных), железной капаблановской логики и высочайших алехинских боевых качеств».

МИЛУНКА ЛАЗАРЕВИЧ (Югославия): «Только два человека могли бы выиграть по заказу решающую партию: Алехин, который этого не сделал, и Фишер, у которого не было такой необходимости».

ГАРРИ ГОЛОМБЕК (Великобритания): «Что можно сказать о чемпионах мира, с десятью из которых я знаком лично?.. Алехин, например, был так страстно увлечен игрой, что сказать, будто шахматы ему нравились, – значит ничего не сказать. Они были для него всем – хлебом и молоком, жизнью и смертью. После Алехина подобное шахматное самоотречение демонстрировал Бобби Фишер».

МАРК ТАИМАНОВ (СССР): «Играя с Фишером не чувствуешь большой опасности. Каждый его ход можно предугадать. Другое дело, что каждый его ход, может быть, чуть сильнее, чем он выглядит, как это бывало у Смыслова, но тем не менее такого панического ужаса, который вызывали ходы и жертвы Таля, а раньше Алехина, во время игры с Фишером не испытываешь. В этом и сила его, и слабость…»

ЮРИЙ БАЛАШОВ (СССР): «Во время партии Фишер почти не встает с места, думает при ходе противника. А. Котов говорил, что по концентрации сил во время игры до Фишера было лишь двое таких шахматистов: М. Ботвинник и В. Корчной. Наверное, он прав».

МИХАИЛ БОТВИННИК (СССР): «Каков Фишер-шахматист? В чем состоит его незаурядная сила?.. Когда фигур на доске много и они подвижны, решают счетные способности. Это качество роднит Фишера с прежним Талем. Но Фишер сочетает это с известной осторожностью, высокой техникой, трезвой оценкой позиции – это сближает его с молодым Смысловым».

АЛЕКСАНДР КОТОВ (СССР): «Мы толковали об игре Фишера с Максом Эйве и Гидеоном Штальбергом. Всех нас – опытных «турнирных волков» – удивляло искусство игры Фишера в эндшпиле. Когда юный шахматист хорошо атакует, комбинирует, это понятно, но безукоризненная техника в эндшпиле – явление редкое. Я могу припомнить только одного шахматиста, который с юности уже владел подобным искусством игры в эндшпиле – Василия Смыслова».

ЮРИЙ БАЛАШОВ (СССР): «Мне кажется, что стиль игры А. Карпова имеет немало общего с творческим почерком бывшего чемпиона мира Р. Фишера: их сближает не только безупречно точный и быстрый расчет вариантов, но и умение сразу увидеть в позиции ее скрытые особенности».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Разница между мною и Фишером в том, что американскому гроссмейстеру всегда казалось недостаточным просто победить. Он пытался еще и поразить, ошеломить соперников. Меня же, когда я играю в турнире, вполне устраивает и просто первое место».

СВЕТОЗАР ГЛИГОРИЧ (Югославия): «Можно ли сравнить качество игры Каспарова и Фишера? Вопрос сложный. Фишер в матчах со своими соперниками имел подавляющее преимущество. Каспаров во встречах с Карповым такого преимущества не имеет. Но Фишер-то с Карповым не играл…»

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Сколько лет прошло, а я снова и снова слышу один и тот же вопрос: как соотносятся, разумеется, на мой взгляд, мои и Фишера шахматные силы. Я считаю этот вопрос неправомерным. Прежде всего потому, что силу чемпиона мира следует оценивать по игре в его лучшие годы. И, во-вторых, ее следует оценивать только в сравнении с теми шахматистами, с которыми он играл, с которыми боролся, из среды которых поднялся на высочайшую шахматную вершину. Вот почему я не вижу объективного критерия, чтобы сравнивать мои и Фишера шахматные силы. Точно так же, как невозможно сравнивать меня с Капабланкой или Ласкером. Стили – да, стили можно сравнивать сколько угодно. Для этого материала более чем достаточно. А силы – нет. Потому что соперники у нас были разные».

ИОСИФ ДОРФМАН (СССР): «Можно ли уже сейчас говорить о «стиле Каспарова»? Безусловно. А если брать в мировом масштабе, то сравнение может быть только с Фишером. У них есть определенная общность и в стиле, и в беззаветной преданности шахматному искусству».

МИХАИЛ ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Фишер и Каспаров – жуткие максималисты: им непременно нужно на дистанции всего в десять туров опередить ближайшего конкурента на два, а то и на три очка! Тут дело не только в том, что они так сильно играют, – они выкладываются в каждой партии на полную катушку».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Сравнивать шахматную силу Фишера с силой Каспарова еще более нелепо, чем сравнивать Фишера и меня. Каждый из нас сделал для шахмат немало. Я горжусь своим вкладом, да и Каспаров уже немало успел. Но равняться с Фишером…»

МИХАИЛ БОТВИННИК (СССР): «Думаю, что и Каспаров, и Фишер – исключительные шахматисты. Они похожи по остроте счета вариантов. По комбинационному зрению, полагаю, Каспаров превосходит Фишера. Но по игре в эндшпиле Фишер был сильнее. Вообще же, их нелья сравнивать. Это то же самое, что говорить о лучшем шахматисте всех времен».

ЖОЭЛЬ ЛОТЬЕ (Франция): «У Фишера был свой стиль, лишенный крайностей, поразительно уравновешенный. Я понимаю его как совершенный синтез, скажем, стилей Каспарова и Карпова».

ГАРРИ КАСПАРОВ (СССР): «Вспоминая с любовью времена Фишера, говорят, что он всегда играл на выигрыш. Карпов стремится выиграть ровно столько, сколько нужно. Я нахожусь где-то посередине между ними. По натуре я тоже максималист, но не обладаю решительностью Фишера. Конечно, жаль, но что поделаешь».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Я не знаю никого другого в истории шахмат, кому бы наша игра была бы так обязана. До Фишера популярность шахмат была весьма ограниченной – Фишер сделал их всемирной игрой. Он поднял популярность шахмат на столь невероятную высоту, что вот уже второй десяток лет мы тратим накопленный им капитал (иногда и приращиваем после утрат), но все же ни нашему поколению шахматистов, ни следующим не стоит забывать, что мы живем на дивиденты, которые обеспечил нам Роберт Джеймс Фишер».

VIII на стыке эпох

АЛЕКСЕЙ СУЭТИН (СССР): «Сейчас можно нередко слышать, что шахматы стали совсем другими, чем были еще 20 – 30 лет назад. Установлен даже отсчет времени: «новые» идут от Р. Фишера».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Шахматы обязаны Фишеру тем, что он возродил к ним интерес во всем мире. Они были популярны в Советском Союзе и еще в нескольких странах, но всемирной популярности у них не было, поскольку в них отсутствовала спортивность. Миру было практически безразлично, кто получит шахматную корону – Спасский или Петросян, кто победит в турнире претендентов – Таль или Керес, Бронштейн или Корчной. А когда началось триумфальное шествие Фишера к шахматной вершине, возник спортивно-политический ажиотаж – кто возьмет верх: одиночка Фишер или сплоченная фаланга сильнейших советских гроссмейстеров. Любимый сюжет человека из толпы – один против всех! Это настолько подогревало интерес, что на какое-то время шахматы стали в мире спортом номер один».

ПОЛЬ ВАЛЕРИ (Франция): «Доминируя на международной арене в послевоенные годы, советская шахматная школа выработала научный стиль игры, основанный на минимальном риске. Все тогдашние советские гроссмейстеры предпочитали конструировать на шахматной доске солидные, но часто бесцветные позиции. Фишер отказался от бетонной логики. Всегда в поисках наиболее мощного удара он с блеском взрывал неприступные бастионы и прорывал самую плотную оборону соперников. Его сверкающий романтический стиль очаровал заскучавших было любителей шахмат».

ГАРРИ КАСПАРОВ (СССР): «Матч Петросян – Спасский в 1969 году явился, по-моему, последним матчем «прошлых шахмат». Это я для себя называю те шахматы «прошлыми»: они накопили огромный заряд некой потенциальной энергии, которая должна была выплеснуться… Словом, идеи, знания, вклад в теорию, игровой опыт пяти советских чемпионов создали огромный количественный запас, который вот-вот должен был дать сдвиг в качестве игры, найти свое новое воплощение. И следующего чемпиона мира Роберта Фишера я считаю таким воплощением и, как это ни парадоксально, продолжателем советских шахматных традиций. Потому что он рос на тех накоплениях, которые подарила миру наша отечественная шахматная школа. Именно с Фишера, на мой взгляд, начались современные шахматы. Он понимал их на уровне 80-х годов – это сейчас стало особенно видно…»

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «При Петросяне и Спасском шахматы «помягчели». Шахматисты стали слишком уважать друг друга за доской, позволяли себе передышки и в ходе партии, и в соревновании. И тут явился Фишер и заставил их играть так, как это было при Ботвиннике (только на более высоком уровне), отчего они уже успели отвыкнуть: все пять часов – в напряженнейшей борьбе. Этого не ждали. Возможно, именно этим, главным образом, и объясняются разгромы, которые терпели от Фишера большие шахматисты.