Загадка Фишера - Евгений Мансуров

АЛЕКСАНДР КОТОВ (СССР): «Может быть, это хитрая турнирная тактика, возможно, природный инстинкт, но Фишер всегда выбирает нужный путь борьбы в том или ином соревновании…»

АЛЕКСЕЙ СУЭТИН (СССР): «В матче с Петросяном Фишер понял, что на соперника подспудно давила его ахиллесова пята – неуверенность… Нет, Фишер был не только великим игроком, но и незаурядным психологом».

БОРИС СПАССКИЙ (СССР, Франция): «Особенность Фишера – огромная энергия, работоспособность во время партии. Он умеет бороться до конца, до «последнего солдата». Такая энергия позволяет ему держать противника в напряжении, создавать ему проблемы постоянно. Кроме того, Фишер достаточно тонко чувствует настроение и физическое состояние партнера».

МИХАИЛ ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Ко всем этим энергетическим вещам в плане влияния на партнера я отношусь скептически. Могу выразиться еще определеннее: подобное влияние на шахматного партнера отрицаю. Что же касается самого энергетического потенциала, запаса энергии, – что ж тут спорить, они реально существуют. Первый человек, который дал очувствовать это осязаемо в шахматах, – Фишер».

АРТУР БИСГАЙЕР (США): «Теперь, когда Бобби добавил психологию к своему арсеналу, он стал намного опаснее, чем когда-либо прежде».

ЛЕВ АБРАМОВ (СССР): «Американский гроссмейстер как будто ни к чему не стремится особенному. Он согласен на размены, на упрощение позиции, ни от чего искусственно не уклоняется, однако использует каждую возможность, чтобы усложнить задачу противника, чтобы заставить принимать его трудные решения. Где-нибудь, рассчитывает Фишер, должно казаться, что противник играет хоть чуть-чуть, но слабее, и почти всегда эти надежды оправдываются».

ЕВГЕНИЙ ВАСЮКОВ (СССР): «Это шахматист огромной практической силы, исключительной эрудиции и феноменальной памяти. Фишер выделяется своим характером не только в жизни, но и в шахматах».

ЮРИЙ БАЛАШОВ (СССР): «Просто играть на ничью с Фишером нельзя. Он не согласен! Он играет побую позицию, любой равный эндшпиль. Это неприяно, это давит. Я знаю мнение многих гроссмейстеров: приятно играть с партнером, которому, если ничегo не получишь, можно предложить ничью. Фишер ле таков, он с первого хода играет только на выигрыш».

ВИКТОР КОРЧНОЙ (СССР, Швейцария): «Есть ло крайней мере две причины, почему гроссмейстерам ледует избегать быстрых, «бескровных» ничьих. Прежде всего это ответственность перед шахматным миром. А затем – личная, если можно так выразиться, необходимость… Многое из сказанного относится к Фишеру, чья непримиримость за шахматной доской общеизвестна. Успехи американского гроссмейстера показали, сколь преувеличены разговоры о ничейных тенденциях шахмат, если есть настоящее желание бороться».

ТИГРАН ПЕТРОСЯН (СССР): «Фишера отличала, я бы сказал, чисто шахматная жестокость. Стоило ему почувствовать, что противник чуть дрогнул, как его сила словно удесятерялась. Он стремился как можно быстрее тогда загнать противника в угол и «добить» его».

АЛЕКСАНДР КОТОВ (СССР): «У Роберта Фишера всего лишь одна идея в жизни – шахматы. И он борется в шахматах со всей яростью своего характера и дарования. Фишер, без сомнения, личность сильная, владеющая редкой направленностью в битве, идущая напролом к намеченной цели. А давно уже подмечено: такая личность в состоянии подавлять людей».

ВИКТОР КОРЧНОЙ (СССР, Швейцария): «Волей Фишер обладает немалой: без волевого напора нельзя было бы обыграть крупнейших гроссмейстеров мира с «сухим» счетом…»

ЛЕВ ПОЛУГАЕВСКИИ (СССР): «Его имя и успехи порой действовали на соперников гипнотизирующе. Этот психологический фактор нельзя сбрасывать со счетов. Многие шахматисты приходили на встречу с Фишером с чувством обреченности».

ТИГРАН ПЕТРОСЯН (СССР): «Одна из причин побед Фишера – его боятся! Так же как Таля в зените славы. Идут на игру с ним, заранее дрожа. А это – не лучшая помощь для борьбы».

ЛЕОНИД ШТЕЙН (СССР): «Фишер демонстрирует мощную, почти безукоризненную игру. Ошибаться с ним нельзя – возмездие следует незамедлительно…»

IV «Бобби-компьютер»

АЛЕКСЕЙ СУЭТИН (СССР): «…Когда изучаешь игру Фишера (даже в блицпартиях!), создается впечатление, что он холодно, без колебаний, автоматически отбрасывает все красоты. Зато все усилия он направляет на отыскание истины».

МИХАИЛ ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Фишер и в блиц здорово играет! Игра его носит тот же характер, что и в турнирных партиях: все прочно, цельно, логично, без внешних эффектов. Делает ходы быстро и почти безошибочно».

ДЖЕК КОЛЛИНЗ (США): «Фишер феноменальный игрок вслепую. Он мог бы устраивать публичные сеансы, но Бобби этого не любит. Ему претит все, что может быть воспринято как трюк, как фокус, рассчитанный на внешний эффект. Такие вещи недостойны шахмат, считает он».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Я считаю, что Фишер превзошел всех прежних и ныне живущих гроссмейстеров умением производить и перерабатывать шахматные идеи… Дилетанства по отношению к лахматам Фишер не выносил никогда».

МАКС ЭЙВЕ (Голландия): «В шахматах трудно ;зыделить школу. Лучше говорить о новых идеях. Хороший шахматист аккумулирует эти идеи, придает им.вое собственное звучание. Таков и Фишер. Его отличает простота, рационализм, практицизм, действенность».

АНАТОЛИЙ КАРПОВ (СССР): «Есть некоторые стадии партии, которые Фишер проскакивает автоматически. Выбор плана, например, во многих позициях для него не проблема. Он сыграл и просмотрел тысячи позиций с подобным построением».

БОРИС ВАЙНШТЕЙН (СССР): «Я думаю, что никто из шахматистов всех времен не заходил так далеко, как Фишер, в накоплении богатства технических позиций. Беспрерывный технический расчет вариантов для его противника и непринужденная серия ходов, заранее известная Фишеру, – таково подчас бывало соотношение сил в борьбе с партнерами».

ВЛАДИМИР ТУКМАКОВ (СССР): «У американца четко отработанная турнирная тактика. Против более слабых соперников он избирает острые дебютные варианты, где противника легко запутать. Во встречах же с гроссмейстерами он разыгрывает сложные стратегические схемы и охотно идет на искусственное нарушение равновесия. Возникают позиции, в чоторых его противникам приходится решать трудные проблемы, и с ними порой не справляются даже лучшие гроссмейстеры».

АЛЕКСЕЙ СУЭТИН (СССР): «Словно бы предвосхищая будущее, Фишер играл на редкость быстро и практично… Отличительной чертой Фишера была его способность концентрироваться. Он буквально сверлил доску глазами все пять часов, не отвлекаясь от партии и в те моменты, когда была очередь хода соперника. Даже в самых сложных ситуациях он не позволял себе затрачивать на обдумывание хода более получаса. И я не помню, чтобы он нарушал такой лимит времени».

ЕФИМ ГЕЛЛЕР (СССР): «Действия Фишера на шахматной доске напоминают работу превосходно запрограммированной машины. Ходы его рациональны, постоянно преследуют конкретные цели. Дебютный репертуар американца довольно ограничен, но разработан тщательно. Даже если противник Фишера значительно слабее его и можно, кажется, немножко «порезвиться», американец действует как машина, которой безразлично, кто перед ней сидит».

МИХАИЛ БОТВИННИК (СССР): «Если оценивать шахматистов только с точки зрения того, как они считают варианты, то Фишер как «счетно-решающее устройство» играет очень разумно и очень точно считает варианты… В основном он пользуется идеями уже апробированными, надежными».

БАРРИ ВУД (Великобритания): «Фишер, будучи нервным и неуверенным в себе, хотел бы еще до начала соревнования обеспечить себе некоторые преимущества. Но, бросаясь в игру, он забывает все остальное и становится самой сильной шахматной машиной, которая когда-либо существовала».

ЮРИЙ АВЕРБАХ (СССР): «Эрудиция Фишера в области окончаний была поистине феноменальной. Он удивительно быстро принимал решения и действовал во многих позициях с точностью электронно-счетной машины, причем постоянно стремился расширить диапазон своих знаний».

ТИГРАН ПЕТРОСЯН (СССР): «Фишер играет великолепно и доказал свою силу. Он быстро схватывает все проблемы позиции и немедленно их разрешает, вооружен всеми новыми идеями в шахматах. Его ничем не удивишь. Как только Фишер добивается хотя бы малейшего преимущества, он начинает играть, как машина. Невозможно также рассчитывать на какую-либо его ошибку. Фишер – совершенно необыкновенный шахматист…»

ВИКТОР КОРЧНОЙ (СССР, Швейцария): «Фишер – это машина, которая запрограммирована на победу, но ей не хватает творческого элемента. В спортивном отношении он силен, так как машина не делает ошибок… Стиль Фишера мне не подходит».

МИХАИЛ ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Игру Фишера отличает практическая целесообразность. Он как электронная машина, но талантливая машина!»

V в поисках «ахиллесовой пяты»

МИХАИЛ БОТВИННИК (СССР): «Я остаюсь на своей старой позиции, что хотя Фишер и очень крупный шахматист, но и на солнце есть пятна. У него есть недостатки – и человеческие, и шахматные, – они и могут быть использованы. Нужно только хорошо играть в шахматы».