Рок. Искусство или болезнь? - Геннадий Забродин

Ноты прочтет лишь тот, кто обучен нотной грамоте. Слушать пластинку можно, не отличая диеза от бемоля. Естественно, рынок сбыта пластинок куда обширнее нотного рынка. Престиж певца прямо стал зависеть от того, записан ли он на пластинке. Это — условие успеха концертной деятельности.

Перед первой мировой войной в Германии было около ста фирм грамзаписи. К 1926 году осталось лишь шесть фирм-гигантов, монополизировавших дело в стране. Однако вскоре они оказались в зависимости от англоамериканских музыкальных концернов. И наконец, к началу тридцатых годов сложилась мировая система музыкально-развлекательных монополий. Три-четыре концерна, таких, например, как американский суперконцерн «RCA-Victor», охватили влиянием действительно весь мир — от Новой Зеландии до Дании. Но процесс монополизации не заканчивается. В пятидесятых годах, ко времени рождения рока, складывается система совместной эксплуатации рынка несколькими музыкальными концернами, центры которых обосновались в Америке.

И тут происходит любопытное явление. Рок, изначально провозгласивший себя своего рода противовесом общественному устройству, был принят буквально на «ура» концернами грамзаписи. Иначе и быть не могло. Рок не отделим от электроусилительной аппаратуры, без нее его просто-напросто не было бы. А аппаратура эта производилась теми же самыми концернами. И чем дальше развивалась рок-музыка, чем она делалась сложнее, тем в сильнейшую зависимость от фирм попадали музыканты. Ибо без участия фирм нельзя было освоить звуковые эффекты, становившиеся все более значимыми.

Уже ко второй половине шестидесятых годов транснациональные корпорации сформировали систему «циркуляции» популярной музыки. В эту систему входят радио, телевидение, газеты, журналы, производство музыкальных автоматов, проведение фестивалей, финансирование дискотек, клубов, наконец, продажа музыкальных записей. В этой махине, работающей на извлечение прибыли, артист — небольшой винтик.

Между фирмой и рок-певцом или рок-группой заключается контракт. Оговаривается срок, устанавливается плата. В зависимости от популярности исполнитель получает от двух до двенадцати процентов поступлений от каждой проданной пластинки. Остальное — фирме. Она обеспечивает записывающей аппаратурой и обычно берет на себя сбыт продукции. Как вы понимаете, фирма заинтересована в полном сбыте. Значит, надо следить за рынком, за его спросом, требованиями, колебаниями в настроении. Но этого мало: требуется еще и формировать спрос. Публика должна захотеть купить то, что ей предлагают.

Самое лучшее средство для продвижения продукции — использование каналов радио и телевидения. Их влияние на потребителя трудно переоценить. Средний житель Америки проводит перед экраном больше половины свободного времени. Радио же занимает четверть всего времени бодрствования человека, это постоянный музыкально-информационный фон — и за завтраком, и за обедом, и за ужином. Грех было бы не использовать это. Фирмы грамзаписи передают коммерческим радиостанциям и телеканалам бесплатно записи рок-исполнителей. В результате эфир заполнен рок-музыкой. Она сопровождает жизнь людей с рассвета и до рассвета. И не просто сопровождает, но убеждает, переубеждает, меняет ориентацию, а в конечном счете вербует себе покупателей. Казалось бы, ну какая покупателю разница: слышал он данную музыку по радио или не слышал? Видел ролик по телевизору или не видел? Главное, чтоб музыка ему понравилась, не так ли? К сожалению, это рассуждение дилетантов шоу-бизнеса. Западногерманский исследователь С. Боррис писал, что такая неумолимая вещь, как статистика, убеждает: пластинка, не прозвучавшая по радио, наверняка не будет раскуплена. Впрочем, дабы в этом убедиться, не нужно было проводить опросы. Достаточно обратиться к специалистам по психологии торговли. Тогда выяснилось бы (повторим еще раз): чтобы товар раскупался, он должен выглядеть в глазах покупателя привлекательно, а его приобретение — престижно. Вот созданию такой престижности и служат радиопередачи и видеоклипы. Эти деньги окупятся сторицей, вернувшись в виде прибыли к владельцам граммофонного бизнеса.

«РОК — ЯВЛЕНИЕ ПЕРИОДА ЗАСТОЯ…»

Рок — и период, который получил у нас название периода застоя… Не правда ли, странное на первый взгляд сочетание? Но такое ли уж странное? Ведь рок приобрел особую популярность в нашей стране именно в конце шестидесятых годов, не терял ее в семидесятые и начале восьмидесятых. Почему так произошло? Есть ли тут какая-то закономерность? Это вопросы, представляющие интерес как для социологов, так и для психологов и психиатров. И чуть ниже мы об этом поговорим. Но вначале нам хотелось бы привести письмо, опубликованное в марте 1986-го в газете «Правда». Его автор — двадцатисемилетний московский рабочий Г. Кокунько. Бывший поклонник рока, особенно тяжелого рока. Человек, испытавший на себе влияние этой музыки. Поэтому мы и хотим представить его мнение в главе о том, с чего да почему прижился рок у нас в стране. Письмо даем с некоторыми сокращениями.

«Частый аргумент защитников рока — его, мол, «социальная направленность», «активность жизненной позиции» и т. п. Мол, это и есть ритмы перестройки, это и есть наглядное свидетельство гласности и демократии. Категорически возражаю! Рок — явление культуры периода застоя, средство отвлечения от конкретной работы по совершенствованию общества. Он «врубался» раньше нами на полную мощь, чтобы заглушить лившиеся из теле- и радиоприемников надоевшие ложь и полуправду, демагогические призывы и лозунги.

Сегодня — совсем иное время, но рок по-прежнему заглушает, отключает. Теперь — от деятельного личного участия в жизни, он по-прежнему стремится увести в сферу чистой абстрактной развлекательности. Когда нет подлинной обеспокоенности судьбой своей страны — только и остается уходить в личные развлечения.

Говорят, «хороший» рок «зовет» к миру, например. Увы, это очередное опасное заблуждение, всего лишь мимикрия рока, подстраивающегося под требования различных общественных групп и слоев. Спасти мир, человечество от катастрофы может только высокое искусство, красота, — а к ней искусство сегодняшнего дня должно человека поднимать, тянуть вверх. Любое же псевдоискусство, обращающееся к животным инстинктам человека, опускающееся до низменного уровня, — оно как раз и порождает тех духовно неразвитых людей, что окажутся способными нажать на кнопку. А слова, истошно выкрикиваемые в микрофоны, на каком бы языке они ни были, — при этом словами лишь и останутся.

Что-то я не видел, чтобы они приводили ярых пок- лонников рока у нас к реальной полезной деятельности — скажем, на те же субботники по охране памятников или природы. Пока они ведут только на новые концерты и другие развлечения, порой весьма сомнительные.

Не следует забывать, что рок — это не просто музыка, это прежде всего претензия на целый образ жизни. Неспроста связанная мною с периодом застоя рок-музыка всегда шла рука об руку с головокружительным ростом сопутствующих ей алкоголя, курения, наркомании, проституции, половых извращений, психических расстройств.

В последние годы у нас идет именно широкая пропаганда псевдокультуры, в чем легко убедиться, включив телевизор» Говорят, правда, что и классической музыки передают не меньше. Но вся беда в том, что классическая музыка, не говоря уж о малоизвестной нам настоящей народной, в электронной подаче ТВ очень много теряет, искажается. Рок же, современная эстрада, построенные сами по себе на использовании электроники, не теряют ничего, приобретая разнообразные телеэффекты.

И все бы ладно еще — взрослеющий человек (как это случилось со мной), кто постепенно, кто резче, может, и откажется от слепого поклонения идолу западной массовой культуры. Так, кстати, случилось с большинством моих знакомых сверстников (хотя не всех, конечно) и особенно сверстниц. Но что будет с теми, кто растет под влиянием постоянного телеоблучения роком, с детсадовскими и школьными дискотеками? Оправятся ли они от грохота псевдокультуры или так и останутся, в лучшем случае, лицемерами, выкрикивающими «социально направленные» или «жизненно активные» слова, но заглушившими в себе совесть, боль и тревоги своего народа, своей культуры?

Поймите меня правильно: я не призываю устроить гонения на проповедников некой особой «молодежной» (подразумевается — рок) культуры, не склонен, подобно им, пугать ярлыками (как, например, «консерватор», «враг перестройки», «зажимщик» и т. д.). Но мое глубокое убеждение: говорю, потому что испытал на себе, — необходимо полностью прекратить пропаганду и навязывание современной эстрады и рок-музыки через средства массовой информации, и прежде всего телевидение…»

Согласитесь, серьезное письмо, заставляющее задуматься. Не со всеми мыслями автора его можно согласиться. Например, вряд ли стоит говорить о том, что рок вовсе не имеет никакого отношения к искусству, поскольку обращается к низменным инстинктам человека.