Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I - Владимир Карпов

Модернизацией Красной Армии, как я уже говорил, поручили руководить Тухачевскому, причем и само решение о преобразованиях и все мероприятия, связанные с ними, Политбюро обязало всех держать в строгом секрете. И вдруг вскоре после этого поступили сведения, что иностранные разведки, а особенно германская, уже знают о принятом решении но модернизации и усиленно добывают информацию о том, как она осуществляется.

Тухачевский дал задание выяснить, где произошла утечка сведений о наших секретных мерах. В результате проведенного расследования выяснилось, что сведения были получены иностранными дипломатами от самого Сталина, который в полуофициальной беседе с чешскими представителями похвастался, что проводимая под его руководством реорганизация Красной Армии не только поставит Советские Вооруженные Силы на один уровень с европейскими, но и превзойдет последние Он хотел приписать себе и заслуги модернизации.

Узнав об этом, Михаил Николаевич пошел к В. В. Куйбышеву, занимавшему в то время пост первого заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Совета Труда и Обороны. Куйбышев был, кроме того, и членом Политбюро Выслушав Тухачевского, Куйбышев позвонил Г. К. Орджоникидзе, который был тоже членом Политбюро и наркомом тяжелой промышленности. Григорий Константинович, узнав о поступке Сталина, коротко сказал: «ишак». Он согласился с мнением Куйбышева, что вопрос о нетактичном поведении Сталина, о вмешательстве Генерального секретаря партии в государственные дела без достаточной компетенции во многих отраслях, как, например, военной, да и научной тоже, надо поставить на закрытом заседании Политбюро. Валериан Владимирович Куйбышев взял на себя подбор всех фактов, которые должны были быть поставлены в упрек Сталину Тухачевский попросил Куйбышева и Орджоникидзе также ускорить постановление ЦК и Совнаркома о вводе новых воинских званий, так как он считал, что лучше объявить теперь о них официально, дабы пресечь разные слухи, которые будут пущены за рубежом.

Разговор Тухачевского с Куйбышевым и Орджоникидзе произошел в середине сентября 1934 года. В конце того же месяца на закрытом заседании Политбюро Сталину пришлось не только выслушать много неприятных вещей, но и вдруг почувствовать некоторую шаткость своего положения.

Весьма возможно, что это заседание ускорило ход дальнейших событий. Сталин, наверное, решил, что не стоит подвергать себя подобной опасности в будущем.

Правда, за несколько месяцев до этого злополучного заседания умер член ЦК ВКП(б), председатель ОГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский. И Сталин конечно же не мог не знать, что он был связан дружескими отношениями с Чичериным, Рыковым, Куйбышевым, Межлауком, Караханом, Луначарским и Бухариным, что за одиннадцать лет работы в ГПУ, сначала заместителем Дзержинского, а после смерти последнего председателем этого учреждения, Менжинский, вероятно, имел в руках немало компрометирующею материала о нем, о том, как он пробил себе дорогу к посту Генерального секретаря партии, о его методах борьбы со своими политическими противниками. И вполне возможно, рассуждал Сталин, что Менжинский мог передать такие материалы противникам И хотя на место Менжинского был назначен менее образованный, но более услужливый Ягода, не соратник, не друг тех, кого Сталин намеревался отправить на тот свет, вождь не мог оставаться спокойным

1 декабря 1934 года произошло убийство С М. Кирова, одного из наиболее популярных в партии членов Политбюро. Самоубийство, а главное — последовавшие сразу после него аресты людей, известных ветеранов революции, которых объявили заговорщиками и троцкистами, вызвало волнение и возмущение у некоторых членов Политбюро. В В. Куйбышев открыто заявил, что подоплека убийства и методы ведения следствия вызывают сомнения. Он потребовал создания специальной комиссии от ЦК партии, которая имела бы право параллельно со следственными органами вести допросы убийцы Кирова — Николаева и других арестованных.

Это предложение было внесено на заседании Политбюро в конце декабря, а через месяц, 25 января 1935 года, Куйбышев скоропостижно скончался. Утром работал, а вечером принял лекарство и через полчаса умер. Официально было объявлено, что он умер от тромбоза И уже через долгий промежуток времени, на процессе Бухарина, «вдруг выяснилось на следствии», что Куйбышев был отравлен, но вину, конечно, свалили на «зиновьевско-бухаринское охвостье».

Однажды Тухачевскому позвонил Поскребышев и сообщил, что «хозяин» хочет видеть Михаила Николаевича и будет ожидать его в Кремле к шести часам вечера

— Какой хозяин? — возмутился Тухачевский. — Значит, выходит, что мы его холуи? Для меня он является генсеком партии, но в холуях я быть не намерен…

Поскребышев стал оправдываться, что это только шутливое прозвище, но больше никогда в разговоре с Тухачевским не называл Сталина «хозяином».

В 1936 году произошло событие, окончательно решившее участь маршала: в Испании началась гражданская война Сталин предложил послать туда советские войска Ворошилов, привыкший безоговорочно подчиняться, поддержал это предложение.

Тухачевский заявил, что не видит надобности посылать войска в Испанию, что, наоборот, это будет чревато неприятными последствиями в будущем, и наша армия еще вовсе не так богата квалифицированными кадрами, чтобы можно было без ущерба для нее посылать туда лучших летчиков, артиллеристов и танкистов. Сталин был явно недоволен, однако Михаил Николаевич был не из таких, кто обращает внимание на впечатление «начальства». Он продолжил свою аргументацию.

— Наша армия, в общей массе, пока еще не такая, чтобы ее можно было показывать Западу. У нас есть очень большие достижения, но наряду с этим и большие недостатки, которые сразу бросятся в глаза западным военным и снизят наш престиж. Пропаганда — это одно, а с действительностью тоже надо считаться.

— Так что же вы делали все эти годы, если не смогли поднять армию на нужный уровень? — грубо спросил Сталин.

— Из трех лет, запланированных на реорганизацию наших вооруженных сил, минимум полтора ушли на второстепенные и даже третьестепенные дела не по вине руководства армии, — возразил маршал, — и вам, товарищ Сталин, это известно больше, чем кому другому. Второе, наша армия непрерывно растет численно, и для такого роста у нас остро не хватает командного состава, особенно старшего и высшего. Из-за этого у нас слишком быстро идут повышения, и во главе отдельных частей оказываются хотя и способные люди, но недостаточно опытные. Во всех армиях военные кадры проходят военное воспитание и науки с детства, а у нас больше сорока процентов старших командиров не имеют даже законченного общего среднего образования. Как они ни тянутся сами и как их ни тяни, а пробелы остаются пробелами. Для самообразования плюс усовершенствования военных знаний нужен большой срок…

— В гражданскую войну у нас семьдесят пять процентов старших и высших командиров не имели ни среднего, ни военного образования, а победили образованную кадровую царскую армию, состоявшую из офицерских частей, — с усмешкой заметил Сталин.

— Простите, это не совсем верно, — снова возразил Тухачевский — В гражданскую войну помимо того, что во главе большинства дивизий и армий стояли старые военные специалисты со стажем и даже академическим образованием, при выдвинувшихся военачальниках-самородках были опытные начальники штабов, опять-таки в большинстве генштабисты И нельзя нам всю жизнь ориентироваться только на опыт гражданской войны — кататься в карете прошлого, когда кареты уже сданы в утильсырье и вся Европа ездит в автомобилях последней марки Военная стратегия, военная мысль не должны отставать от эпохи. Опыт гражданской войны хорош, но если мы будем воевать, применяя ту же стратегию в будущей войне со внешним врагом, то будем быстро разбиты наголову…

— Что же вы предлагаете конкретно, товарищ зам наркома? — холодно перебил генсек.

— Конкретно я все изложил в сорока шести параграфах моего проекта, но из них пока утверждены только шестнадцать.

— И еще шестнадцать вы сумели уже провести без утверждения, — ядовито заметил Сталин — Остается примерно четырнадцать параграфов В одном из них вы предлагали еще восстановить и старую царскую армейскую форму с погонами.

— Да, предлагал и предлагаю, — спокойно подтвердил Тухачевский. — Форма удобная и красивая. И форма обязывает командира держаться соответственно «Честь мундира» — это не пустые слова…

— И мундир с золотым погоном?

— Можно сделать его без погона, — вмешался Калинин — Но в основном, мне думается, что товарищ Тухачевский прав: мундир надо бы ввести…

— Я считаю, — оборвал дискуссию Сталин, — что вопрос о форме мы можем обсудить потом. Сейчас у нас есть куда более важное дело — это помощь нашим испанским братьям И меня просто поражает, как товарищ Тухачевский, коммунист, мог возражать против оказания им помощи?