Страсть по-итальянски - Пенни Джордан

Потому что в номер свой она вернуться не могла. Не могла сидеть так в одиночестве, позволяя страху пожирать себя. Она знала, что такие, как Антон, питаются страхом своих жертв, но ничего не могла с собой поделать.

Тут дверь в спальню распахнулась. На пороге возвышалась фигура разгневанного Марко.

– Я не пойду к себе, – упрямо заявила Лили. – Я останусь здесь. С вами.

Последние два слова оказались теми каплями, что переполнили чашу терпения Марко. Сдерживаемый доселе гнев перерос в неистовую ярость. Да как она смеет валяться в его кровати и спокойно так открытым текстом заявлять, что он должен присоединиться к ней в ее грязных игрищах, вне зависимости от того, что сам обо всем этом думает! Она что, считает, что он робот? Нет, он не железный, с мужскими инстинктами у него все в порядке! С самоконтролем было покончено, он уступил открывшемуся соблазну, и Марко, шагнув к кровати, горячо вопросил:

– Он, наверное, был невероятно хорош?

– Что?

– Наверное, он был безумно хорош, раз вы готовы на все, лишь бы вернуть его. Заставить ревновать, вновь валяться у ваших ног… Ведь весь этот маскарад ради этого? – И он потянулся за покрывалами, которыми Лили обмоталась.

– Нет, нет, конечно. Марко, пожалуйста, не прогоняйте меня, – взмолилась Лили, истово вцепившись в свой кокон из одеял.

Марко захватил в кулак покрывало, и Лили даже сквозь все слои ткани почувствовала, как его костяшки коснулись ее груди. Соски тут же напряглись и заныли, а по всему телу разлилось желание и запульсировало, волнами пробегая по всем органам до самой интимной точки между ног. Шокированная скоростью, с которой ее тело откликнулось на касание, Лили снова воззвала к мужчине:

– Марко, спасите меня!

Марко чувствовал, что силы на исходе и противиться соблазну долго он не сможет. В игру вступили сильнейшие первобытные инстинкты. Он ощутил ее дыхание на своей щеке, когда губы ее раскрылись в попытке еще что-то сказать. Будто бы она хотела запротестовать. Но это все прием, чтобы сильнее распалить его – и тем самым вызвать ревность в другом мужчине.

Внезапно им овладел приступ гнева – иного, чем было до этого. И Марко потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же это. Оказывается, он разозлился, представив Лили с другим… Он что, ревнует? Ревнует к тому, что она жаждет объятий другого мужчины? Это невозможно, но это было правдой. Под влиянием этой Райтингтон на свет явился новый, другой Марко – каким он никогда не мог бы себя представить. Марко, которым в первую очередь руководят мужские инстинкты.

Опрокинув Лили на подушки, он провел ладонью по изгибу ее шеи и горячо прошептал, едва сдерживаясь:

– Отлично. Раз уж вы остаетесь, почему бы и на самом деле не дать ему повода для ревности?

Марко поцеловал ее, и в тот же миг все остальное в мире потеряло смысл. Ничто и никто не имел больше значения. Лили тут же откликнулась на поцелуй. Вечер выдался для нее в эмоциональном плане очень напряженный, и теперь все эти эмоции словно переплавились в безумный чувственный голод.

С самого первого момента их встречи Марко где-то в глубине души знал – в конце концов им не миновать такой развязки. Он долго боролся с этими мыслями и наконец сдался. Было уже слишком поздно отступать. Да, все это время он твердил себе, что эта женщина не та, которая ему нужна. Однако на самом деле противился Марко своим инстинктам совсем по другой причине: он отчетливо понимал, что с Лили окунется в такой водоворот страстей, что больше не будет хозяином самому себе.

Под горячими губами Марко Лили прерывисто дышала и постанывала. Вот, значит, каково это – хотеть мужчину, который тебе подходит, который возбуждает тебя, вызывает томление и страсть. Правильно, что она всегда страшилась и всячески избегала этих чувств. Но совершенно неудивительно, что теперь она готова всю себя – свое тело, разум, душу, чувства – принести в жертву мужчине, от прикосновений которого в ней поет каждая клеточка.

Инстинктивно она прижалась к Марко еще теснее, будто бы нуждалась в сильном плече, поскольку ступала в бурную реку, не зная брода. Ей требовалась разрядка, хотелось сполна испить чашу, из которой она только-только пригубила, когда Марко начал ее целовать. Ее язык неуверенно коснулся его языка, и словно молния ударила – такую бурю новых чувств вызвало это прикосновение. Сердце бешено билось о ребра, не щадя себя.

От робких движений языка Лили из груди Марко вырвался стон – такую сладкую муку испытал мужчина одновременно с неуемным желанием еще большей близости. Решив взять дело в буквальном смысле в свои руки, он ладонями обхватил ее лицо и стал ритмично касаться кончиком языка ее языка, от чего сердце ее на мгновение замерло и забилось с удвоенной силой, потому что ритм, заданный Марко, был ритмом самой жизни.

Покрывала, в которых пыталась спрятаться Лили, давно уже соскользнули на пол, и теперь Марко чувствовал через платье тепло ее грудей на своем торсе. Мужчина быстро стянул с гостьи платье и бюстгальтер и почувствовал новый прилив желания от вида нежных упругих грудей, белой кожи, на фоне которой розовели напрягшиеся от возбуждения соски. Накрыв ладонями прекрасные груди, Марко продолжил влажное проникновение в жаркую глубину ее рта.

Лили была как в лихорадке. Как такое возможно? Чтобы от полного отрицания плотских наслаждений так резко перейти к этому сильнейшему вожделению! В том ли дело, что наконец-то ослабел страх, гнездившийся в ней годами? И поэтому она теперь страстно желает получить без остатка все, что только Марко может дать ей? На данный момент она была уверена лишь в одном: ощущение его языка во рту, движений его пальцев по ее груди заставляло томительно мечтать о большем. Никогда за все свои двадцать семь лет не испытывала она подобной страсти.

Руки ее начали исследовать тело партнера: сильные плечи, мускулистые руки, широкую грудь и узкие бедра. Впечатлений было предостаточно, чтобы занять все пять чувств. Лили казалось, для этого момента она и была создана женщиной.

Рука ее замерла там, где до сих пор держалось полотенце, обмотанное вокруг его бедер.

Марко казалось, что он сходит с ума. Не переставая покрывать поцелуями ее нежные губы, он произнес хриплым, чужим голосом:

– Сними его!

– Марко… – беспомощно вымолвила она, голос дрожал от возбуждения, когда пальцы скользнули к его напрягшейся плоти, повинуясь просьбе.

Марко подумал, что перед ним сейчас колдунья, Цирцея, завораживающая и влекущая чарами собственной чувственности. Она поймала его в ловушку своей женственностью. Каждое ее касание сулило бескрайние наслаждения. Каждый изгиб тела таил разгадку смысла жизни. То была самая горячая, самая нежная, самая удивительная женщина, которую ему только доводилось знать. Единственная, кого по-настоящему хотело его тело.

Он зажал ее сосок между указательным и большим пальцами, и Лили выгнула спину от нахлынувшего, еще усилившегося желания. Этим движением она словно еще ближе преподнесла себя ему, и тогда Марко обхватил сосок губами и стал ласкать его языком.

От этой ласки Лили застонала еще громче и обеими руками притянула его голову к себе. В свете, просачивавшемся через дверь в гостиную, тело его казалось отлитым из бронзы. Лили залюбовалась партнером, пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб этого прекрасного тела, достойного кисти самого да Винчи. Когда взгляд ее опустился к темным завиткам волос внизу его живота, тело ее охватила дрожь. Она увидела живое и возбужденное доказательство того, что Марко готов взять ее.

Под влиянием порыва она обхватила его шелковистую, обжигающую плоть рукой. Никогда не думала Лили, что способна на такое! Тут Марко схватил ее за запястья и завел ее руки за голову, словно пригвоздив к матрасу. Теперь он был абсолютно свободен в своих действиях и принялся покрывать ее тело мягкими поцелуями, узнавая ее все ближе и ближе. Ощутив жар его рта на своем животе и бедрах, Лили забилась в дрожи от вожделения и невыносимого удовольствия. Ей уже просто необходимо было ощутить его внутри себя. Между ног стало горячо и влажно…

Марко взглянул на Лили, трепещущую под его руками, и подумал: как так вышло, что судьба привела его сюда с этой женщиной, которая словно владеет ключом ко всем тайнам его жизни? Почему она возбуждает его самим фактом своего существования?

– Пожалуйста, ну пожалуйста! – раздался отрывистый крик Лили, измученной томлением. Это стало началом кульминации их любовной симфонии.

«Это меня она молит о близости! – подумал Марко и тут же одернул самого себя: – Нет, вовсе нет». Его словно ледяным душем окатили. Вернувшись к реальности, он разжал объятия и резко отодвинулся от Лили, вновь задыхаясь от гнева и отвращения. Повернулся к ней спиной, чтобы не видеть выражения триумфа на лице хищницы: еще бы, ведь ей теперь известно, насколько сильно его влечение к ней. И как он только мог выпустить ситуацию из-под контроля! Как позволил себе расслабиться, поддаться страсти, которая чуть не привела к катастрофе! И что самое непростительное, зачем так эмоционально откликнулся на обычный зов плоти!