Колхозный помещик образца XIX века - Михаил Леккор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За что, например, я поблагодарил тебя. Разве это не интересно?
— Гм, — засомневалась в такой интерпретации ее слов девушка. Нехотя сказала: — ну хорошо, и почему ты сказал мне спасибо?
— Ты впервые сама коснулась меня! — сказал Макурин и подумал, что не то ему надо было говорить, совсем не то!
— Вот ведь все-таки нахал! — удивилась Анастасия обескуражено, — мало того, что нагло обнимаешь и всячески целуешь незнакомую девушку, так еще и всякие гадости ей говоришь! Извинись немедленно! А-ай! — испуганно вскрикнула она. Последнее относилось к резкому движению Андрея Георгиевича, который, между прочим, послушно пойдя приказу девушки, буквально рухнул на колени. Правда, вместе с самой Настей, так ведь она не говорила! А затем не давая ей испуганно и робко пенять ему на все это, торжественно поклялся:
— Милая моя несравненная Настя! Перед Господом Нашим клянусь обручится с тобой в церкви!
Это было немного меньше, чем она ожидала, но, с другой стороны, жених думал, как и невеста, то есть правильно, а обручится все-таки было надо. Да и не совсем она была стара, всего лишь двадцать один год с небольшим, но ведь и не юна! — Ладно, так уж и быть, — милостиво простила она его и в очередной раз подставила губы под поцелуй. Ее жених охотно согласился на ее желание. И оба не обратили в какой, в общем-то, нелепой позе они находятся: он — на коленях перед ее постелью, она — на руках не мужа, пусть и не совсем чужого человека. Наконец, поцелуй окончился. Невеста в некотором смущении, жених в определенной радости обнаружили где и как они находятся.
— Может, ты опустишь меня? — логично, как ей показалось, попросила Анастасия.
— Зачем? — столь же логично с точки зрения мужчины ответил Андрей Георгиевич. Это был определенный философский тупик, когда обе стороны имеют свою трезвую логику, не веря в логику собеседника. Попаданец не видел в этом ничего плохого. В XX веке в таком состоянии находилась целая страна. И ничего, выкрутились. А что целые школы философов были уничтожены, так они и не были нужны. А невеста рассуждала еще проще, по диктаторски: есть две точки зрения — одна моя, другая неправильная. И плевать мне на воззрения жениха.
— Так как, милостивый государь? — ядовито переспросила она. Ну раз так, то ведь и мы можем чисто по-мужски, хе-хе.
— Я никогда не встану с этого места, пока ты не перестанешь нести всякую чушь про меня! — гордо объявил Макурин, твердо веря в свои слова.
Что же делать, мужчина всегда верит в свои слова, пока не придет женщина, даже чужая, и все не опошлит. У любой женщины есть секретное оружие — ее слезы — которые победят любого представителя сильного пола. Попаданец, каким бы хитрым и мужественным он себя не считал, сломался за считанные минуты, когда увидел текущие слезы на ее щеках. Он пошел ей навстречу — немного, как он считал, — на все требования невесты. Но ведь она немного требовала:
— Обручение на днях;
— Непременная свадьба в ближайшее время:
— Поцелуи и ласковые слова сегодня;
— свадебная клятва перед его императорскими величествами Николаем I и ее женой Александрой Федоровной;
— Обязательно взять ее с собой в поместье.
Он сразу же со всеми требованиями согласился, кроме последнего. Ехать на дорогах, почти заполненными водой, было очень опасно. И не только из опасения утонуть. Достаточно было получить переохлаждение в ледяной воде и его невесты уже не будет. Это Андрей Георгиевич так считал. Его же невеста колебалась по другой причине. Конечно, ехать вместе с женихом и оберегать его от блудливых девок дело было важное, но императрица Александра Федоровна, будучи на сносях, очень нуждалась в помощи. И она отнюдь не ругалась на девушку, как думал жених, а плакалась на свое состояние. И поэтому Настя согласилась убедить себя в важности присутствия в Зимнем дворце. Они разошлись с победой, как думали обе стороны. На самом деле победитель был один и называлась она молодая семья.
Но Макурину уже было не до этого — он почти на час опаздывал на аудиенцию к императору Николаю I. А это было, между прочим, очень плохо. Ведь как бы к тебе не относился хорошо государь, но так пренебрежительно относится к нему было очень чревато и нехорошо! Он пулей пробежал по коридорам и постучался в кабинет императору. К счастью, вечер был не приемный и ждать никого из посетителей было не надо.
Постучал в двери и после тяжелого голоса Николая, разрешающего войти, робко протиснулся вдоль стеночки. Августейший монарх вначале встретил его сурово. Можно сказать, даже жестоко. Но когда Андрей Георгиевич мялся и трепыхался, пытаясь что-то объяснить по поводу такой длительной причины, государь вдруг сильно смягчился. Пригляделся на лицо камер-юнкера, потом улыбнулся. Николай I и не злой? Не может этого быть! То есть не надо думать что он был излишне суров или жесток, репутация Николая по прозвищу Палкин, появившаяся стараниями советских историков, была уж настолько красочна, насколько и неверна. Но когда он встречался со случаями лени или беспорядка, тогда да, можешь и на ледяные замечания нарваться. И это еще в лучшем случае. А тут вдруг широкие улыбки и даже смех. Это было столь неожиданно, что Макурин растерялся и замолчал, понимая, что он что-то сильно не понимает. Вдоволь насладившись на растерянность собеседника, Николай соизволил объясниться:
— Андрей Георгиевич, вы в зеркало смотрели?
Макурин отрицательно покачал головой. Потом с разрешения императора глянул в небольшое зеркало, обычно стоявшее на столе. Лицо его просто шокировало масштабом красок. Настя, как любые представители женского пола во все времена и эпохи, конечно, красилась, но достаточно умеренно и краски были в меру сухими. И прошлые моменты страсти, когда они целовались, следов не оставалось. Во всяком случае, пальцем на них никто не показывал. Но на этот раз присутствие его на улице, где, так сказать, мороз и солнце, произвели приличное влияние. Кожа на лице оказало эффект негатива и принесла хороший отпечаток всех красок с лица Насти. Вот он и влип!
— Виноват, ваше императорское величество! — повинился Макурин и с помощью платка и небольшого объема воды быстренько уничтожил следы поцелуев.
— Я, так понимаю, вы помирились с Анастасией? — полюбопытствовал грозный, но отеческо-мягкий император.
— Вполне, ваше императорское величество! — подтвердил Макурин несколько смущенно.
— Если ты не хочешь потерять ее, то должен поскорее жениться, — предупредил его Николай, — хоть при дворе за ней
