Колхозный помещик образца XIX века - Михаил Леккор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что он будет молча, но упрямо идти к своей цели. Благо, барину это можно, иди поперек всех и ничего не объяснять.
Так, пусть их, а теперь ему надо перебороть текущую проблему, которую он предполагал, но ничего не мог сделать. Ведь если в столице не было нормально пишущих людей, то в захолустье вообще не было пишущих. Это нормально, даже в XXI веке деревня на несколько шагов отставала от города, то в XIX веке тем более. А ему теперь чещи репу. Ведь признание проблемы объективно отнюдь не позволяет ее решать как бы вскользь.
Что теперь? Искать в деревне грамотных? Ха-ха, двоих он уже нашел и вряд ли остальные желающие будут лучше. А большинстве, чьи лети будут грамотны (сами точно не будут, зуб вырву!), промолчат на всякий случай. Ведь помещик — это бесплатный труд. И в огромном большинстве это точно, поэтому попробуй убеди.
Нанять в уезде или а Санкт-Петербурге? Возможностей больше, но не хочется. И дело даже не в деньгах и в слабых способностях рекрутируемых. Моя методика, очень проста, хоть уже и забытая в XXI веке, в этом времени голимое ноу-хау. И распространять ее запросто очень не хочется. Вот так, господа! И ничего личного. Я не узурпатор и не злодей, но и возможностей делать деньги упускать не хочу.
Господь благой, что еси на небеси, если ты против, то возрази, я сделаю строго, как ты скажешь!
Подождал немного Бога. В отличие от остальных, даже священников, он ждал реакции с определенным напряжением. Попаданец-то то Всевышнего знал и понимал, что если он решит, что надо, то не только скажет, но и разорвет на кусочки. На хрен лезть к Господу со своими человеческими мелочами! Но и не спрашивать нельзя, ох!
Однако, ничего не происходило, ни звука, ни даже взрыва. Все его душа не то, чтобы была спокойна, но предлог к действию был найден. Пожал плечами и подвинул к себе на столе стопку бумаги. Выход был найден простой — надворный советник Макурин, делопроизводитель его величества императора Николая I, будет писать, так сказать, для народа. Ну и, конечно, бесплатно.
Посмеявшись над собой, Андрей Георгиевич принялся переписывать им же сделанные таблицы. Любишь кататься, люби и саночки возить!
Всю вторую половину дня до ужина и весь вечер он кропотливо писал. Одних свечей сколько сжег! А бумаги? А чернила? И ведь никто не оценит, что в столице, в Зимнем дворце сам император Всероссийский Николай I любовался над такими бумагами и очень из ценил!
Попаданец оценивающе посмотрел на очередную таблицу, отложил ее. За день их написано почти сто пятьдесят копий. Хватит с запасом, лишь бы сам процесс прошел. Хотя и он не виделся не решаемым. Все, ужинать и спать. А завтра отложенный визит к чиновникам.
Хоть и ночь была тихой, Андрей Георгиевич спал, как сурок, сладко и безмятежно, а все-таки утром поднялся кое-как. И то, на дворе было пять часов с копейками! Или с минутами, тут уж все равно.
Позавтракал, главным образом, штудируя предлагаемые блюда взглядами. Желудку из этого изобилия достались несладкий чай с сахаром вприкуску, несколько чайных ложек земляничного варенья и пара небольших блинов. Хватит жрать, он на диете!
Не слушая сердобольных охов вездесущей Авдотьи, решительно вышел из-за стола. Пора ехать, восток неба начал потихоньку светлеть. Как бы еще не опоздать!
Федор по позднезимней поре приготовил сани. Как раз по зимнику ехать да через большие сугробы прорываться. Для этого и тройка запряжена.
Рухнул в сено, приказал:
— Гони, Федор, некогда телится!
Кучер понимающе кивнул, но лошадей все же поначалу пастушил тихо, разбегался. По утреннем-то морозцу самое то. Макурин его не торопил, до цели — уездное управление немногим более семи верст, до восьми часов всяко доедем. А если и немного запоздаем, то ничего страшного. А вот кучера тогда и проучим кнутом!
Подумал невзначай и удивился. Как он переменил свой психотип с демократического XXIдо XIX помещичьего! Эдак скоро и на казни отдавать будешь, Господи Иисусе!
Перекрестился почти испуганно, укрылся медвежьей полости и задремал, пригревшись. Лошади — это не автомобиль, быстро не прокатишься. Но, с другой стороны, для именитых пассажиров можно хоть какие-то удобства устроить. Снизу — душистое сено, сверху — теплая медвежья полость. Лежишь в шубе, нечто вроде шапки и валенках. Тепло, удобно и спать — э-эх! — очень хочется.
Незаметно задремал, вроде бы и спал, и не спал, все слышал, а когда Федор стал расталкивать, уже и до цели доехали. Вот оно управление! Знай, заходи да делай свои дела.
В очень провинциальном уездном центре, несмотря на близость столицы, и чиновники и посетители были деревня деревней. Быстро поняв это, Макурин не задержался в прихожей, лишь только барственно извинился за срочные дела и оставил слугу. А сам, не задерживаясь прошел дальше.
Да и то, класс-то у него был не самый большой 7-ой, в тамошней синекуре, как минимум, трое были старше, начальник вообще был действительным статским советником, зато должность до небес — чиновник свиты его императорского величества и камергер!
Не зря поэтому Макурину не только никто не стал выговаривать, но и даже все встали, здороваясь, а начальник за всех приветствуя, лишь почтительно поинтересовался, с коей надобностью его превосходительство к ним прибыло.
Превосходительством он, конечно, еще не был, но не возразил, а только сообщил, что решил познакомится с местными чиновниками по случаю получения в этих краях поместья.
— Аренду-с получили, Андрей Георгиевич? — деликатно поправил его местный начальник Егор Мефодьевич, после того, как они познакомились и представились — Макурин сам от себя, его собеседник от лица всей канцелярии.
Похвастаться или сами узнают? — попаданец немного поколебался, потом подумал, что лучше скажет сам. А от того будет хороший мостик к его нуждам.
— Нет-с, его Егор Мефодьевич, его императорское величество Николай Павлович в связи с необычайной важностью моей службы повелел вместо исключения передать моего наследственного поместья выморочное в этом уезде.
— О-о-о, — протянул начальник вслед за своими чиновниками. Исключение означало очень важное значение. Августейший государь последнее время и аренду давал мало, если и материальное вознаграждение, то больше деньгами. А тут в кои-то времена и поместье.
Помедлив какое-то немного для понимания своего места около
