Любимая для эльфа (СИ) - Astra Maore

Глава 19. Действовать, а не плакать надо!

Неумолимо приближалось время экзаменов.

Студентки готовились к ним сообща, а иногда просто азартно сплетничали, собравшись в комнате Юми.

Юми особенно сдружилась с тихой и серьезной Нанами и деловой решительной Наоко.

Сейчас обе девушки были рядом: одна устроилась в шезлонге, другая прямо на кровати Юми поверх покрывала.

Юми купила пирожные, чтобы угостить подруг — не все же Наоко готовить.

В последние дни Наоко как-то затихарилась в плане личной жизни. Может, дело было в экзаменах, но Юми не очень в это верилось. Она решила спросить прямо:

— Слушай, а чего ты Лукаса больше не приглашаешь?

Наоко оторвалась от таблицы, которую внимательно изучала.

— Хгм… Я раздумываю. Он не такой простой.

То, что Лукас, мягко говоря, непростой, было видно с первого взгляда. Раньше это Наоко вообще не парило. Что случилось теперь?

Юми оставила пирожные и уселась рядом с Наоко.

— О чем раздумываешь? В смысле он человек непростой?

Наоко решилась поделиться тем, что мучило ее последние дни.

Она не считала Юми прямо уж близкой подругой, а Нанами тем более, но… подвергать себя опасности и идти на глупый риск Наоко тем более не хотелось.

Интуиция прямо надрывалась, вопила, что приключение, куда Лукас намерен ее втянуть, на самом деле не такое уж и приятное.

Да и кто он вообще, Лукас?

Наоко сказала:

— Лукас не вполне человек, кажется… Нет, я не сошла с ума и не пересмотрела фильмов. Но у меня такое стойкое ощущение, еще часто странные сны, а сам Лукас прямо и сказал, что у него «жуткая тайна».

— Ооо! Ну-ка, ну-ка! — Юми приобняла Наоко и приблизила ухо, чтобы лучше ее слышать.

На миг Наоко стало неприятно. У нее вопрос жизни и смерти, а для Юми их разговор просто способ нервы пощекотать.

Зря она вообще соседкам призналась.

Ну, хоть говорила тихо, Нанами, вероятно, совсем ничего не услышала.

Отстранившись, Наоко потянулась к стоявшей на передвижном столике тарелке с пирожным.

— Да не знаю я ничего! Лукас заявил, что может мне что-то очень серьезное рассказать. У меня в какой-то момент было ощущение, что он меня убьет, если я потом разболтаю. А сейчас он мне время подумать дал, хочу я знать или нет.

Юми замерла, испуганно прижав обе ладони к груди.

— Ого! Ужас какой! И все, ты его отправила восвояси?

— Нет, я просто паузу взяла. А еще я переживаю, что он потом запретит мне с вами общаться, чтоб я вам ничего не рассказала…

Нанами меланхолично следила за странным разговором, хотя со стороны казалось, что она совсем ничего не слышит, погрузившись в свои мысли.

Юми схватилась за голову.

— Кошмар! И ты, одна-одинешенька, останешься совсем без подруг?! А знаешь, что в магазине шикарный бархат появился?

Наоко не вполне поняла подружку.

— Ткань?

Юми энергично кивнула.

— Ага! Пришлось подраться за нее с, кажется, Паолой. Или это была Камилла… В общем, одна из этих богатых сестриц. Но я отвоевала отрез!

Наоко хмыкнула.

— Ну ты даешь, за ткань драться. Хотя если уж мы отбили их мужчин, неужто какую-то ткань не отберем? Что сошьешь?

Разговор прервал внезапный всхлип Нанами.

Наоко развернулась к ней.

— Почему ты плачешь?

Юми поспешила объяснить вместо Нанами:

— Такео с Ванессой куда-то уезжают отдыхать, и Нанами переживает, что теперь не будет видеть его даже на улицах.

Мда. Кто как с ума сходит, но Нанами явно заигралась в сталкера и тратит нервы впустую.

Надо ее вытаскивать из этого состояния, раз она тесно общается с Юми, а Юми с Наоко.

Наоко встала в полный рост, чтобы показаться внушительнее.

— Ох. Ну ты, Нанами, даешь. Тут действовать, а не плакать надо! Пора заканчивать с твоей хандрой.

Нанами ничего не ответила, сжимая блюдце с алой пиалой в маленьких ладонях.

Юми подлила масла в огонь.

— А то ты страдаешь, а Такео, может, совсем не тот, кто тебе нужен. Вдруг у него тоже какие-нибудь странные привычки или жуткая тайна? Что ты вообще о нем знаешь?

Нанами не успела ничего ответить. В дверь негромко постучали, а потом створка распахнулась.

В проеме стояла Микико.

— Наоко, там тебе тааакую корзину принесли!

Вскоре девушки любовались большущей цветочной корзиной, которую курьер занес прямо в комнату Юми.

— О, тут и записка!

Глава 20. Обожатель

Розовую карточку украшали два сердца, пронзенные стрелой, признание «Наоко, ты прекрасна!» и подозрительная подпись «Обожающий тебя».

Наоко еще раз недоверчиво оглядела глянцевый картон.

— Хм… Не похоже, что это от Лукаса. Он бы подписался. Или прислал что-то в стихах. Это не его стиль. Слишком… нууу, слащаво что ли.

Юми предположила:

— А может он проверяет тебя так? На верность.

Резонное замечание. Наоко задумалась.

Цветы бесспорно красивые, но уж больно ядовитый «подарок» в таком случае.

— Да уж. Поставлю-ка я лучше эту корзину от греха подальше в столовую. А то если Лукас увидит ее в моей комнате, и она не от него… Но от кого она тогда может быть? — девушки притихли, разглядывая флористический шедевр. Наоко вновь прервала тишину, и все уставились на нее. — Совершенно не представляю, я ни с кем больше из мужчин не общаюсь…

Неожиданная догадка пришла ей в голову.

Роберт. Его странный визит. Те фото.

Упс!

Лукас же ее предупреждал.

Неужто Роберт думает, что Наоко на такое поведется?

Или это все же не Роберт?

— Загадка века! Давайте вместе скорее оттащим корзину в столовую, — Юми не хотелось, чтобы эта странная корзина оставалась у нее. Мало ли Роберт вот-вот внезапно придет и устроит ей скандал. Не хранить же ей карточку с именем Наоко. Да и не нужны ей никакие оправдания и разборки.

Наоко спросила:

— Микико, слушай, а Тамико в курсе, что эта корзина пришла?

— Да, она выходила в коридор, видела… А что?

— Ну, как что. Тамико же в курсе всех городских новостей: где, что, кто, с кем. Может, она заинтересуется корзиной, сама все выяснит и расскажет нам?

— А ты с ней разве не в ссоре?

— Нет, не в ссоре, ты чего. Мы просто не общаемся, не о чем особо. Но я и не буду ее спрашивать — ты ей предложи, а?

Микико согласилась.

Глава 21. Я люблю тебя!

Сон был удивительно реалистичным.

Лето. Площадь. Фонтан.

Лукас.

Сама Наоко в летящем белом платье с черными полосками.

У нее реально такое есть.

И стихи, которые льются, словно из