Лаберилльская Пудра (СИ) - Бреннер Марина

Она кивнула и отвернула лицо.

— Я поговорю с тобой, маленький. Слышишь меня?

Она кивнула.

— Умница. Ты умница, Аталь. Ты ведь останешься со мной, правда?

Она разодранно вздохнула.

Рэндар скользнул осторожно, стараясь как можно меньше касаться её разгоряченным телом. Погладил живот ладонью. Посмотрел, сузив зрачки, на лёгкие красные мятежи, остающиеся после его прикосновений. Лёгкие ожоги, не более того… Как снизить эту гребанную температуру?! Хотя бы градусов на десять!

Аталина тяжело дышала. Стиснув зубы, сжав веки.

Он стал гладить её грудь, обвёл пальцами соски, спустился ниже, к животу и бёдрам, к бархатным губкам и клитору. Тело девушки стало розовым от его прикосновений.

— Девочка моя… Я поцелую тебя, не бойся. Между ножек поцелую, чтоб ты привыкла…

Раздвинув языком розовые складочки, ворвался внутрь, почувствовал её мягкий вкус. Обведя упругий клитор тонким кончиком языка, несколько раз облизал. Девушка застонала.

— Нравится? Так нравится? Тогда ещё…

Облизав ещё раз плотный бугорок, скользнул языком ниже, погрузив его в малиновую влагу, в самую её глубину…

— Девочка, пора теперь. Всё, потерпи.

Отстранившись от неё, дал ей передышку. Потом, приподняв её бёдра, положил согнутые ноги девушки себе на поясницу. Разведя пальцами губки, обнажил вход внутрь. Взяв в руку тяжёлый пульсирующий член, прижал головку к тугому устью и толкнул вперёд.

— АААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!

Тяжёлый каменный воздух спальни разрезал дикий крик Аталины Барретт. Слабо пахло разогретой плотью. Рэндар прижал к себе влажное тело девушки. Стараясь двигаться в ней осторожно, невероятными усилиями сдерживался, не желая причинять ей боль, стараясь облегчить страдания. Внутри она оказалась невероятно тугой, влажной и горячей. Просунув руку под спину девушки, приподнял, прижав к себе. Уткнулся лицом в ложбинку между подбородком и ключицей. Старался двигаться плавно, чувствуя, как снижается температура, проходит жжение в висках и груди.

— Сейчас… станет… легче…

Вытолкнул эти слова ей в шею, опалив нежную кожу горячим дыханием.

Рэндар ощутил, как остывает его тело. Как резко температура пошла на спад. Двинулся сильнее, излившись в неё горячеватой тягучей влагой. Застонал. Осторожно разжал объятия. Девушка выскользнула из его рук, упав на подушки, разметав по ним руки и волосы. Всхлипнула, ресницы, слипшиеся в стрелки, дрогнули. Аталина распахнула глаза. Зрачки расширились, затопив голубую радужку.

— Всё? — голос её был хриплым — Я не умерла… Я не умерла?

Он покачал головой и вышел из неё, со страхом ощутив, что снова готов её любить.

— Нет, мой маленький. Ты не умерла.

…Он положил девушку в прохладную воду с маслом и нежным мылом. Немного успокоившись, отметил про себя, что тяжёлых ожогов на теле нет, да и чувствует она себя сносно. Сознания не теряла. Когда поднял на руки, собираясь унести в ванную, даже пыталась слабо улыбнуться.

И, едва погрузившись в воду, выдохнула:

— Спасибо, линар.

— Я Рэндар, Аталь. Имя трудное? Или просто не нравится?

Она посмотрела в воду, в расходящиеся на мыльной поверхности масляные круги.

— Нет, хорошее имя. А что оно значит?

Он усмехнулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Счастливый. Или везунчик, если проще. А твоё значит — неожиданная новость. Я знаю, маленький.

Корделл присел на стул рядом с ванной.

— Легче? Тебе легче, Аталь?

Девушка кивнула.

— Я думала, будет хуже…

Оборотень промолчал. Он сам думал, что будет хуже… Иначе зачем бы незаметно от неё положил на край столика шприц, наполненный сурацином? Чтобы вновь завести её сердце…

— Аталь, ты останешься со мной? Сколько сможешь. Каждую ночь секса не будет, не переживай. Будешь отдыхать, сколько потребуется. Я буду заботиться о тебе. Будем жить, как… семья. Что скажешь?

— Пять месяцев… Осталось.

— Ты не поняла. Потом. После этого срока. Сколько сможешь. Ведь я тебе… не очень противен? ТАК больно больше не будет. Приятно вряд ли, а вот боли не будет точно. И не каждую ночь. Так как?

Она посмотрела на него. Скользнула по голому телу, смуглому, сверкающему, перевитому мышцами и красноватыми тонкими линиями сосудов… Взгляд зацепился за пряжку ремня брюк.

— Линар…

— Рэндар. — мягко напомнил оборотень.

Девушка поёжилась:

— А если Вы встретите пару?

— Аталь… Мне кажется, ты и есть моя пара. Жар начался, когда я увидел тебя. И прошёл только теперь. После близости. И… Я не воспринимаю тебя, как пищу.

" Молодец, идиот! " — осек он себя сразу — " Я не воспринимаю тебя, как пищу. Да ты гребаный романтик… "

— Ладно, Аталина. — он встал и взял из шкафа полотенце — Иди сюда.

Опираясь на широкий край ванны, девушка встала. Ополоснувшись, отключила душ и повернулась лицом к оборотню. Взяла полотенце.

— Есть хочешь?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда спать, хорошо?

Всё ещё завёрнутую в огромное полотенце, отнёс в постель. Лёг рядом, притянув Аталину к себе. Очень не хотелось ему её отпускать…

— Ты привыкнешь ко мне. — прошептал ей в волосы, пахнущие мылом и им самим — Любить не обязательно, а вот привыкнуть придётся.

Помолчал.

Потом всё — таки спросил ещё раз:

— Так зачем ты ездила в регион, Аталь? Ты сказала — чтобы проститься. С кем? С чем?

— С жизнью, линар. Я же родилась там… Вот, а когда — то Рэйз говорил мне, что те, кто должен умереть, видят своих умерших близких… Просто надо оказаться там, где ты родился. Ну, чтоб наверняка… Вот я и поехала. Чтоб проститься с жизнью и сказать им, что я скоро приду.

— Аталь, почему ты решила, что умрешь?

Она посмотрела на него из — под полотенца:

— Ну, Вы ведь на близость меня уговаривали? На секс? Вот, я и думала… вы же Хорсетт. А что нам от Хорсеттов — то? Только смерть…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он поцеловал её волосы. Прижавшись щекой к тёплой макушке, прикрыл глаза.

Только смерть. В любом случае — смерть.

И статус избранницы здесь не поможет.