Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Мишель не всегда чувствует себя комфортно в деловом мире политики, и, по словам ее друзей, она считает, что действительно трудно не принимать близко к сердцу некоторые вещи. Она призналась, что не спала ночами, мучаясь от того, как люди ее воспринимают – люди, которых она никогда не встретит в жизни, но формировавшие мнение о ней через средства массовой информации. Шарж на нее, опубликованный в New Yorker, где она с прической «афро», в военных ботинках и с «калашниковым» через плечо подталкивает мужа кулаком в Овальный кабинет, должен был показать нелепость ее критиков, но ранил ее саму. «Иногда поражаешься тому, насколько хитрой бывает ложь», – заметила она в интервью для New York Times. Студентам в Таскиги она говорила, что, в конце концов, должна научиться игнорировать критиканство. «Я понимала, что если хочу сохранить рассудок и не дать другим трактовать мои поступки, мне остается только одно – верить в то, что у Бога свои планы на мой счет».

= «Я понимала, что если хочу сохранить рассудок и не дать другим трактовать мои поступки, мне остается только одно – верить в то, что у Бога свои планы на мой счет».

Реджи Лав, бывший личный помощник Обамы (его телохранитель и едва ли не третий ребенок в семье Обама), считает, что президент – неисправимый оптимист в отношении политической системы, а его жена – реалист. Реджи говорит, что она – Ослик Иа-Иа, а президент – Счастливчик. С тех самых пор, как Обама вышел на государственную арену после его выступления с приветственной речью на Национальном съезде демократической партии в 2004 году, Мишель смирилась с тем, что он не в состоянии исправить перекосы в Вашингтоне, хотя и приводит довод относительно успеха предвыборной кампании 2007 года: «В нем есть нечто уникальное». В отличие от Хиллари Клинтон, Мишель отвергает любое сравнение своего молодого мужа с президентом Кеннеди и своего стиля – со стилем Джеки Кеннеди, даже при том, что она единственная первая леди, способная соперничать с Джеки за титул иконы стиля. «Стиль Кеннеди мне не подходит», – сказала Мишель, подразумевая склонность Джеки идеализировать тысячу дней, проведенные ее семьей в Белом доме. «Это была волшебная сказка, но выяснилось, что это не совсем правда, потому что так жить невозможно. И я не хочу так жить».

Мишель недовольна своей жизнью в Белом доме отчасти потому, что ей пришлось отказаться от карьеры. «Она не могла поехать на работу в Европу или Чикаго, – говорит Лав. – Иными словами, если где-то еще есть для нее что-то интересное, она не может этим заняться». А кроме того, ей плохо удается скрывать свои чувства. Когда она писала письма по электронной почте Алиссе Мастромонако, отвечающей за распорядок дня президента, чтобы высказать свои тревоги, то делала это так резко, что Мастромонако консультировалась с коллегами относительно того, как ей следует ответить. (Сотрудники Белого дома обычно пишут в электронных письмах о безобидных вещах, зная, что однажды это может стать достоянием гласности.)

Президент Обама понимает, что его жена несчастлива. В журнале Vogue за 2013 год было опубликовано интервью с президентом, в котором он говорил о Мишель с оттенком вины. «Она прекрасная мать. Но Мишель действительно нужно приспособиться, – тут он сделал паузу, – жизнь, которая, – снова пауза, – честно сказать, не совсем та, какую она себе представляла. Ей приходится терпеть меня. И мой распорядок дня, и мой стресс. Она очень много для меня сделала. Но, думаю, было бы ошибочно считать, будто стоит мне войти в дверь, и моя жена спрашивает: «Как прошел день, дорогой? Давай помассирую тебе шею. Мишель не особенно размышляет о том, как мне услужить». Президент сказал репортеру New York Times Джоди Кантор, что его сотрудников «гораздо больше беспокоит, что думает первая леди, чем то, что думаю я». Эту мысль повторила Лав: «Он лидер свободного мира, а она его жена. Полагаю, даже лидер свободного мира должен задумываться о том, как сделать всех счастливыми». Мишель – деловая работающая мать, она «ничего не утаивает», – рассказывает Лав. И если кто-то бросает ей вызов, она говорит только: «Я ни за чем не гонюсь». Ее не злит критика политики ее мужа, но приводят в ярость нападки лично на нее, сообщил на условиях анонимности нынешний сотрудник администрации Обамы. Она не переносит утечки информации и в начале первого президентского срока мужа, когда просочились истории о внутренних распрях, потребовала объяснений от персонала! «Как такое могло случиться?» – хотела она знать. «Можно сказать, так обычно и бывает в Вашингтоне, – сообщил сотрудник администрации, – но она умеет дать вам понять, что этому нет оправданий».

Мишель прекрасно осведомлена о том, что происходит в администрации ее мужа. Один из сотрудников аппарата Обамы говорит, что много лет проработал на младшей должности, а когда получил повышение и ему пришлось ежедневно работать рядом с президентом, он решил, что должен представиться первой леди. «Я вас знаю», – сказала она и добавила кое-какие подробности о нем. По словам бывшего депутата и пресс-секретаря Белого дома Билла Бертона, Мишель смотрит «Morning Joe» на MSNBC, когда тренируется (по девяносто минут до пяти раз в неделю), и часто говорит с ближайшей подругой и советником Обамы в Белом доме Валери Джарретт. «Она понимает, – сказал Бертон. – Она потребитель и знает, что происходит». (Мишель познакомила своего мужа с Джаретт, которая сыграла важную роль в его политической карьере.)

Когда ее муж был сенатором, она отказалась от идеи оставить своих дочерей и важную работу, чтобы отправиться в Вашингтон на официальный завтрак с другими женами сенаторов в честь первой леди Барбары Буш. Она по-прежнему не хочет делать ненужные вещи. Став первой леди, в обмен на четыре часа, проведенные на ежегодном официальном завтраке Клуба Конгресса (эта традиция появилась в 1912 году в честь первой леди), она потребовала от его состоятельных участников, чтобы они один день поработали волонтерами. «Будь то благотворительный продовольственный фонд или приют для бездомных, везде требуется помощь», – заявила Мишель, обращаясь к женам конгрессменов, одетым в платья от Лили Пулитцер. Во время совещаний, когда советники предлагают ей посетить определенные мероприятия, она отвечает: «Но зачем? Я не хочу никуда ходить, чтобы просто появиться на публике». Для ее служащих совершено очевидно, что Мишель не Хиллари Клинтон. Предположение, что однажды она будет баллотироваться в президенты, вызывает у нее смех, и ей не пришлась по вкусу борьба вокруг реформы страховой медицины и принятие комплекса мер по стимулированию экономики. В отличие от Хиллари, феминизм которой во многом проистекает из сути ее личности, Мишель, по ее словам, хотя она согласна со многими пунктами программы феминисток, но все равно «не настолько разбирается в ярлыках» и не отнесла бы себя к феминисткам.

= «Но зачем? Я не хочу никуда ходить, чтобы просто появиться на публике».

Для Мишель это всегда было связано с исключительностью ее мужа, а не с преданностью партии. Она отчасти напоминает Нэнси Рейган, не особенно заинтересованную в знакомствах с другими первыми леди-республиканками и даже состоявшую в плохих отношениях с Барбарой Буш на протяжении восьми лет, в течение которых последняя была женой вице-президента в администрации Рейгана. Иногда советники Мишель забывают, что она придерживается более широкой традиции. В 2013 году супруги Обама провели в Белом доме саммит по вопросам психического здоровья, однако Розалин Картер, которая в 1980 году внесла законопроект о психическом здоровье и как первая леди сделала его своим приоритетом, не оказалось в списке гостей. «Я был в бешенстве», – сказал бывший помощник Картера. Он позвонил подруге, работавшей на чету Обама, и сказал ей об этом упущении. Потом она позвонила руководителю секретариата первой леди, Тине Чен, и та воскликнула: «О боже, я забыла». По словам помощника президента Картера, Розалин им не поверила и чувствовала себя намеренно исключенной. Когда в интервью ее спросили, обращались ли к ней за советом при разработке законопроекта о здравоохранении Хиллари Клинтон, Мишель Обама или президент Обама, поскольку она много занималась проблемами психического здоровья, Розалин сказала: «На оба эти вопроса отвечу «нет».

Когда чета Обама впервые въехала в Белый дом, они были потрясены и долго не могли привыкнуть к тому, что их обслуживает сотня человек. На следующий день после инаугурации президент Обама пришел в Восточную гостиную и представился служащим резиденции. И президент, и первая леди казались удивленными во время встречи с персоналом, вспоминал бывший флорист Белого дома Боб Скэнлан. «Они не представляли, как много людей обслуживают дом. В тот момент до них не доходило, что там возможно два сантехника, три плотника, садовники и восемь горничных, потому что они убираются не только в их личных жилых комнатах, но и поддерживают порядок во всем доме снизу доверху. Половина этих уборщиц занята во всех помещениях, кроме личных покоев». Когда туда въехали предшественники Обама, Джордж и Лора Буш, они точно знали, чего ожидать, и радовались новой встрече со слугами, горничными и другими служащими, которые с любовью называли Джорджа Г. У. Буша, отца Буша, «стариком Бушем».