Сицилийское королевство - Алексей Живой

– Этого тоже в обоз, – приказал, немного помедлив, монгольский военачальник, – Отвезем всех Субурхану. Там заговорят. А нам пора.

И соединенные русско-монгольские войска, перетряхнув замок от самого нижнего подземелья до самой высокой башни, и запалив его на прощанье, снова выступили в поход к лагерю Субурхана.

Время уже, по прикидкам великого чародея-механика, подходило к обеду. И Забубенный был бы не прочь перекусить хоть китайской лапшей, хоть холодной зайчатиной, но ему никто такой возможности не предоставил. Приходилось ждать до вечера. Поэтому Григорий взгромоздился на своего магического коня, тронул поводья и пристроился рядом с ханом Тобчи и его переводчиком-»венецианцем», который в своих одеждах смотрелся на лошади еще смешнее, чем пеший.

Однако хан был молчалив после осады и ушел в медитацию, мерно покачиваясь из стороны в сторону на своем скакуне. А с его верными нукерами или переводчиком Забубенный не хотел беседовать. Чтобы как-то скоротать время перехода от замка на берегах Тисы до Кичкемета, где расположился главным лагерем Субурхан, Григорий откочевал в расположение черниговских ратников. И скоро Мэджик затрусил рядом с конями воеводы и верного Егорши. До монгольского лагеря было еще идти и идти, а Забубенный испытывал желание с кем-нибудь поговорить о жизни, чтобы дорога была веселее.

Скоро он узнал, что во время зачистки венгерского замка черниговские спецназовцы под руководством Егорши нашли несколько бочонков золота и принесли их в обоз. С Тобчи, понятное дело, поделились добычей. Кроме того, в одном из подземелий нашли какой-то сундук, а в нем бумаги. То ли нервного епископа, то ли молчаливого тевтонца. А может и самого жупана. Но, поскольку никто из спецназовцев читать не умел, отдали их монгольскому переводчику. Воевода не возражал, Тобчи потом расскажет. А не расскажет, так и Бог с ним. И так понятно, что этот епископ нам не дружка. Да и остальные тоже.

Увидев пленных в обозе, Григорий вспомнил малоуспешный, по его мнению, допрос.

– Странное дело, – даже возмутился Забубенный, выпрямившись в седле, – столько времени допрашивали. Ни черта не узнали, да еще никого и не казнили. Да, сдает хан Тобчи. Добреть стал. Меня вон в свое время, за любую мелкую провинность хотели прирезать. Или даже свои, черниговцы, чуть что – сразу грозят на кол посадить.

– Это верно. На кол всегда успеть можно, – успокоил его Дрон Давыдович.

У Забубенного от таких шуток по спине пробежал холодок.

Глава шестая. В лагере Субурхана

До лагеря Субурхана оказалось еще два дня пути. Но эти два дня прошли спокойно.

Удалившись от берегов Тисы, экспедиционный корпус русско-монгольских войск направился в сторону Дуная, не встречая на своем пути никакого сопротивления. Горы и холмы постепенно сглаживались, а местность становилась более пологой, переходя в обширную равнину междуречья, умеренно поросшую лесами.

Инцидентов с замками у переправ больше не повторялось. Как помнил механик, из письма Субурхана главный военачальник венгерского короля Андрея, воевода Фильня, стягивал все силы к двум деревенькам Буда и Пешт, за которыми маячила цитадель современных венгров Эстергом. Получалось, что половину земли венгров войска монголов уже оккупировали. Но, как гласила народная монгольская мудрость, война не закончена, пока не уничтожен последний вражеский солдат. А этих солдат было еще довольно много.

На первой же ночевке Забубенный обнаружил минеральный источник. Ночевку Тобчи велел организовать в небольшом лесочке, росшем по краям скалистого холма, что в тот день еще попадались на пути войска. Отряды разбили лагерь, выставили дозоры. Несколько разъездов хан велел на всякий военный случай отправить объезжать близлежащие рощи, поля и попадавшиеся среди них деревеньки.

Григорий устроился в шалаше, срубленном для него черниговскими ратниками, привязал Мэджика к дереву, перекусил, наконец, чем Бог послал, и пошел до ветра. Миновав первое кольцо охранников, Забубенный спустился к подножию холма. Удалившись от места стоянки метров на двести, он случайно провалился в какую-то пещеру. Хорошо, что она была неглубокой, а то несчастный механик мог бы заживо свариться. Поскольку оказалось, что пещера полна воды, и воды горячей. Откуда-то из-под земли бил настоящий гейзер, пахнущий так едко, что даже нос щекотало, хотя Григорий уже привык к терпким запахам этой эпохи.

Мокрый с ног до головы Забубенный в потемках еле выбрался наверх, оглашая всю округу древнерусскими выражениями и пошел обратно, успев замерзнуть по дороге. Но, к счастью, идти было недалеко, и скоро он вернулся в лагерь, где обсох и согрелся у костра.

На утро, пока еще не поступило приказа выступать в поход, Григорий сбегал на место вчерашнего инцидента и все внимательно осмотрел. Из-под земли действительно бил горячий источник, запах которого и вкус воды, наводили Григория на мысль о минеральных водах. Тем более, что стены пещеры были почти везде каменными, а вода кристально чистой.

Поскольку в прошлый раз особого вреда эти серные запахи его здоровью не нанесли, то, пользуясь случаем, Забубенный решил немного подлечиться. Он разделся, залез в эту горячую, бурлящую яму, и оставался там до тех пор, пока не разнеслась команда «по коням!». За это время механик так расслабился в горячей воде, нанюхавшись лечебных запахов, что еле смог собрать всю волю в кулак, одеться и добрести о своего коня. И весь день ему хотелось спать до такой степени, что дважды он едва не выпал из седла на полном скаку.

Как выяснилось позже, венгерские минеральные воды пошли ему на пользу, – перестала болеть поясница и копчик, замученный седлом. В мозгу просветлело, так, словно кто-то протер его чистой тряпочкой, смахнув пыль. Правда, ненадолго. Требовались новые процедуры, но возвращаться обратно к месту стоянки монголы отказывались, как ни расписывал механик хану Тобчи целебные свойства местных минеральных вод, а разыскивать новый было некогда. «Надо будет в лагере допросить этого пленного жупана, – подумал в досаде Забубенный, – он наверняка знает, где тут основные курорты расположены».

В тот же день к вечеру, преодолев еще несколько обширных полей, местами даже напоминавших степные просторы, русско-монгольское войско выехало на вершину плоского холма, откуда им открылся вид на огромный монгольский лагерь, похожий на степной муравейник. Тысячи походных юрт и телег покрывали все поле до самого горизонта, почти перекрывая собой вид на немалый по местным меркам городок Кичкемет, захваченный Субурханом.

– Где-то я все это уже видел, – проговорил себе под нос Забубенный, ехавший теперь рядом с ханом Тобчи, и разглядывавший лагерь монголов сквозь поднимавшуюся над ним пыль, – и не так уж давно. Всего год прошел.

Сторожевые разъезды главного монгола встретили дружины Тобчи и черниговцев еще на подходе, проводив к воротам лагеря, который, как, оказалось, был довольно хорошо укреплен. По всему периметру была построена крепкая на вид стена, за которой раскинулся целый параллельный Кичкемету город. Юрты образовали кварталы и улицы, по которым передвигалось в разные стороны конное войско, поднимая клубы пыли. В западной части виднелся осадный обоз на отдыхе. Рядом с массивными телегами, которые в походе тащили всевозможные вьючные животные от волов до верблюдов, возвышались многочисленные катапульты, баллисты и прочая осадная техника, которую обслуживали в основном пленные китайские инженеры. Здесь же Забубенный увидел и милые его сердцу осадные башни – тоже китайский вариант, но в его исполнении и доработке. Похоже, в этом лагере была сосредоточена вся наступательная и осадная мощь экспедиционного корпуса.

Окинув взглядом весь этот арсенал, Забубенный не смог удержаться от пророчества.

– Ну, все. Венграм хана.

Отряд Тобчи въехал на территорию походного укрепления, которое могло соперничать со многими стационарными крепостями средней руки, и растворился в нем. Прибывшие навстречу от Субурхана гонцы пригласили хана Тобчи с воеводой черниговцев и чародеем Забубенным на торжественную чайную церемонию по случаю их прибытия. Церемония, само собой, намечалась в большом шатре главного хана.

– Ставь своих людей на постой, – посоветовал Тобчи, – и приезжай. Шатер стоит в центре лагеря. Долго не задерживаться. Субурхан не любит ждать.

Дрон Давыдович Бок молча кивнул.

Русичам отвели обширное пространство в западной части лагеря, неподалеку от осадного обоза, куда они пристроили свои немногочисленные орудия, увеличив и без того немалую ударную мощь отряда Субурхана. Механик-чародей не удержался. Сбегал к этому хранилищу древней техники. Прошелся разок вдоль осадных башен собственной работы. Даже любовно погладил некоторые из них рукой по железным обручам, как делал раньше с капотами автомобилей.

Тем временем, воевода велел своим помощникам Миклухе с Егоршей обеспечить строительство черниговского лагеря да прокорм. И только увидев своими глазами, что процесс пошел, Дрон Давыдович Бок вместе с Забубенным поспешили в гости к Субурхану. В конце концов, надо было поспешать, ханы действительно не любят ждать. Это Забубенный уже знал точно.