Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая - Виталий Полищук

Приподняв голову, он увидел нечто, что приближалось к нему со стороны распятых ног. Именно к тому обнаженному месту, которое называют мужским естеством.

Нечто было огромными ножницами. Кто держал их в руках – Сейдзе Сото было не видно, но вот сверкающий на свету инструмент, который медленно приближался к нему, иногда щелкая лезвиями длиной чуть ли не в полметра, был виден во всех деталях.

Вот он приблизился к паху вплотную, вот какая-то сила еще больше раздвинула его ноги, вот что-то коснулось яичек, и тогда Сото закричал. Даже не закричал – заверещал тоненьким голосом, забился на столе – и проснулся, уже стоя на ногах, крепко прижимая руками к телу то, чего только что чуть не лишился во сне…

На дрожащих, подгибающихся ногах он добрел до ванной комнаты, открыл кран с холодной водой и долго мыл потное лицо.

Потом еще раз внимательно осмотрел свое естество, как будто желал убедиться, что все на месте.

А потом японец заплакал.

Он, жесткий выдержанный человек, привыкший контролировать свои чувства, заплакал, как маленький ребенок.

Потому что в глубине души осознавал, хоть и не хотел, что все происходящее с ним – заслуженная кара.

Анатолий Васильевич Монасюк, человек с недавнего времени не связанный какими-либо определенными обязательствами и обязанностями, валялся, что называется, на диване в большой комнате.

Это был человек самой обычной внешности. Среднего роста, светлоглазый, с редеющими на макушке головы волосами с сильной проседью. От сверстников его отличала разве что некоторая моложавость – выглядел он на десяток лет моложе своих шестидесяти. И взгляд светлых глаз был пытливым и умным, что выдавало человека незаурядного и, возможно, необычного.

У противоположной стены на экране телевизора мелькали картинки, что-то бубнили голоса, но это был так, фон.

Здесь необходимо отвлечься и дать пояснения. Квартира Анатолия Васильевича была двухкомнатной, вторая, меньшая по размерам, комната была одновременно кабинетом и спальней.

Здесь на столе стоял компьютер, а у стенки – диван, превращенный в удобную постель, которая почти не застилалась – зачем, считал Анатолий, делать столько ненужного – утром заправлять, вечером – опять разбирать… Чтобы утром опять застилать, и так далее.

Проснулся, встал – набросил простыню (зимой – одеяло) поверху – и до вечера. Удобно и необременительно.

Удобство, необременительность и функциональность – вот то, что, в частности. ценил и исповедовал в повседневной жизни Анатолий.

Одним словом, именно в силу такого отношения к жизни Монасюк в кабинете/спальне либо сидел перед компьютером, когда работал над очередной книжкой, либо спал на диване.

А всю остальная, дневная жизнь, проходила в большой комнате (когда-то их называли «залом»),либо на кухне, когда нужно было приготовить еду.

В описываемый момент Анатолий лежал в зале на тахте и листал свои книжки.

Несколько лет назад Анатолий Васильевич Монасюк написал и издал их на свои деньги. Все они были посвящены им же разработанной философской теории, которую он назвал философией биполярности.

Согласно этой философской теории, высшая цель существования и изменения в процессе существования Вселенной и вообще всего Сущего – достижения тройственного мира, состоящего из двух полюсов, каждый из которых концентрировал вокруг себя все особенности мира, свойственные лишь ему, и третьей части, в качестве которой выступала среда – почвообразующая основа разделения, как называл ее Монасюк.

Согласно его теории, достижение полной гармонии – то есть образования такой вселенской конструкции – невозможно. Но именно стремление к ней порождает движение, постоянное изменение окружающего мира, то есть – все, что происходит вокруг нас.

Анатолий даже создал структурно-логические схемы действия вселенских законов в рамках своей теории, а также разработал и обосновал новый философский закон – закон биполярности.

Книжек, посвященных этому вопросу, им было написано пять, все разосланы по крупнейшим библиотекам (включая библиотеку конгресса США). Но результат от этого был нулевой – никто не заинтересовался, никто не откликнулся, и Анатолий дальнейшую работу забросил.

Сейчас он обдумывал сюжет романа, над которым собирался поработать. А пока отдыхал, набираясь сил перед новым рывком – так называл он работу над очередным трудом, поскольку если уж начинал писать – то делал это самозабвенно, ежедневно и не прерывал работу, пока не заканчивал.

Полистав свой очередной труд, он решил, что не мешает позвонить своему другу Борису – поинтересоваться о самочувствии, и вообще…

В далеком от России Лондоне по своему кабинету буквально метался Павел Абрамович Осиновский. Он мерял обширное пространство комнаты мелкими шажками, передвигаясь из угла в угол, и что-то бормотал себе под нос.

Только что ему позвонил давний знакомый, некогда деловой партнер, а ныне, как и Павел Абрамович, миллионер в изгнании, Абраша Утинский.

Абраша примерно в то время, когда Осиновский был в России, что называется, «на коне», первым совершил ошибку, которая и заставила Утинского спешно покинуть родину, правда, предварительно переведя за рубеж все активы и банковские вклады. Скрылся он на просторах Пиренеев – кто говорил, что в Португалии, кто – в Испании. В любом случае, на некоторое время все его связи с Пашей Осиновским были прерваны.

Когда Паша, по примеру Утинского, вынужден был скрыться от пристальных взоров властных (и правоохранительных) структур российского государства, Утинский как-то легко и быстро, не в пример российским властям, разыскал в Лондоне Осиновского, и они иногда перезванивались, обмениваясь информацией.

В отличие от Паши, возвращаться в Россию он не собирался. Дело в том, что Генеральная прокуратура России сумела доказать, что большая часть переведенных за рубеж Утинским денег – украдена, и давно уже пыталась деньги эти в зарубежных банках найти и, по возможности, вернуть.

То есть, конечно, по мнению российских предпринимателей – деньги Утинским были ЗАРАБОТАНЫ, пусть с некоторыми нарушениями закона, но именно заработаны.

Но дело в том, что взгляды предпринимателей и прокуратуры на данный предмет с некоторых пор оказались диаметрально противоположными.

И вот сегодня, да что там просто сегодня – вот только что, Утинский позвонил и сообщил, что ему достоверно известно – вчера Генпрокуратуре России было дано «добро» на аналогичные действия в отношении Осиновского.

Российские власти покусились на самое дорогое для Паши – его деньги.