Пятнадцать ножевых. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аня, конечно, молодец. Встретила будущую свекровь на высшем уровне. Лучше и не придумать. Как-будто тысячу раз виделись уже — вот вам тапочки, а там ванная, поможете мне с завтраком? Короче, пока мы с Федей сидели и пялились в спасительный экран телевизора, Аня Панову-старшую всячески охмуряла. Судя по довольным женским улыбкам, вполне успешно. Хотя кто ж их разберет? Они вот с таким благостным выражением лица и стрихнин тебе в суп подсыпать будут. Или твоим врагам, это уж как повезет.
— Еврейка? — внезапно поинтересовался Федя.
— С какой целью интересуетесь? — я решил не ввязываться в возможный спор. Но не тут то было.
— Ты смотри, Андрей, нация такая, гнилая. Своим там, хоть обрежься на 20 сантиметров — не станешь.
— Что это за разговор? — возмутился я. — Может Протоколы сионских мудрецов еще почитаем вслух?
— Я тебе дело говорю! Ты слушай старших. Я пожил, посмотрел это племя кочевое...
— Это не дело, туфта полная. Можете взять БСЭ и поинтересоваться, сколько евреев получило звезду Героя, защищая Союз.
— И где сейчас эти герои? — фыркнул Федя. — Валят в свой Израиль, к ОВИРу подойти нельзя — очередь за полквартала!
— А вы не задумывались, почему валят отсюда, а не сюда? Да и куда едут? В воюющую страну! Знаете, что там всех молодых первым делом заставляют?
— Есть мацу?
— Тьфу! Служить в армии! Причем, и парней, и девок.
— Точно?
— Точно!
Федя крепко так задумался. Тема армии ему была близка, и похоже, в таком ключе он Израиль не рассматривал.
Воспользовавшись паузой, я перевел разговор на бытовые темы. Как здоровье, что делает.... Из военкомата мужу матери пришлось уйти — после избиения мучили головные боли. Теперь с какими-то пацанами занимается. Патриотический клуб «Витязь». Собираются летом раскопки проводить, погибших искать.
Семейный прием пищи к моему удивлению проходил безо всяких проблем, гладко и чинно. Федя оценил стряпню Ани, матери подруга так и вовсе понравилась — улыбалась ей искренне и часто.
А я сидел и думал о своем. После того неожиданного даже для меня предложения, Аня на эту тему не говорила. Ждала чего-то? Не знаю. Но для себя я всё решил. Понял — она лучшее, что может быть в этой жизни. Мой приз. Покруче вожделенной Нобелевки. С ней просто больше ничего не хотелось.
— Мы сегодня вечером к Аниным родителям идем, — сказал я. — Может, позвонить, предупредить, что и мои тоже будут?
— Так уже, пока ты ездил, обо всем договорились, — сказала Аня. И это предусмотрела, надо же!
— Замечательно. Слушай, мне придется отъехать ненадолго, скоро вернусь.
И ведь даже ничего не спросила!
* * *
На помолвку советские люди ничего серьезного не дарят. Не насмотрелись еще кино, и помолвочные кольца не в моде. Да большинство населения такие веяния вряд ли воспримут — другие проблемы. Тут, оказывается есть целый бизнес на специальный талон из загса. Хитроумные молодые люди идут, подают заявление о желании создать семью, получают бумагу, по которой они могут закупить продукты, алкоголь, кое-какую одежду и кольца. А потом они говорят, что передумали. Но дефициты куплены. И пара идет подавать заявление в другой загс. И повторяют аферу. Блин, представляете, ради того, чтобы купить обычные обручальные кольца и какую-то хрень, приходится идти на всяческие ухищрения.
А я захотел красоты. Вот чтобы как в кино. Не знаю даже почему. Никогда не тянуло меня на вот эти внешние проявления чувств. И женились мы просто в моей прошлой жизни — зашли в загс с друзьями после работы, расписались. Вот и вся свадьба.
Мне срочно надо было купить это кольцо. Вот прямо зудело. Но. Быстрые поиски в ювелирных магазинах показали, что выбор в них, мягко говоря, невелик. Какой же дебил я был в Цюрихе! Ведь всё было: и деньги, и возможность. Голова только не включилась ни разу. Потому что свечной заводик купил, а в ювелирный магазин зайти ума не хватило. Хотя рекламный лозунг про лучших друзей девушек я в витрине видел.
Что теперь жалеть? Есть у меня одна знакомая, которая в ювелирке понимает на самом высоком уровне. Но к ней обращаться не стоит. Ибо пасут ее не по-детски, а после истории с Буряце — и того сильнее. Да и стремно мне у нее просить что-то — в один миг узнают и те, кому положено, и кому наоборот. Я даже представил себе: звоню я такой, Галя прямо радуется одному моему существованию, говорит, давай, Андрюша, подъезжай к Кутузовскому. И на глазах у хлопчиков из «девятки» садится ко мне в машину, узнает, что я решил жениться, вспоминает историю с Кио, пускает обильную алкогольную слезу, и бежит домой, чтобы вытащить из-под подушки что-нибудь с рубином. Или изумрудом. Выносит, и говорит: на, дорогой мой человек, это мой подарок вам на свадьбу.
А на следующий день меня вызывают в первый отдел и устраивают акт незапланированной любви.
А так всё хорошо складывалось в мечтах! Останусь без работы, пойду сценаристом, сериалы писать. «Любовь в Кремле». Или «Смерть под Спасской башней». Буду иметь успех. Наверное.
Звонок другу всё же совершить придется, иначе для чего я уезжал из дома? Юрий Геннадьевич оказался на месте. Как всегда, впрочем. Когда бы я ни звонил ему, всегда брал трубку. Я даже начал подозревать его во владении аппаратурой сотовой связи. Или вот этих ящиков на половину салона машины. Как они называются? Ангара или Байкал? Не важно. Главное, что откликнулся и даже проникся.
— Вот прямо сегодня надо? — уточнил он просьбу помочь с достойным кольцом. — Ну приезжайте, скажем, к Хорошевскому мосту минут через тридцать.
Вот и хорошо, сейчас даст мне пропуск в какой-нибудь супер-пупер магазин, и я решу свою проблему. За такое можно три раза в месяц выслушивать рассказы об одышке и кашле одного нудноватого деда. Может, заодно к празднику пакетик с дефицитными харчами подгонит? Под заветным названием «заказ»! Было бы весьма приятственно. Будет
