Предсказание – End - Татьяна Степанова

– У нас тут летом много кто приезжает. А зимой все – амба, мертвый сезон, – усмехнулась продавщица. – Ишь ты, с Москвы самой. Сигареты-то вон дорогие курите. Это хорошо, сразу видно – столица. Наши-то все подешевле норовят. На спичках и тех экономят.

– Дайте мне еще что-нибудь… Бутылку пива и воду какую-нибудь минеральную. Мой товарищ, он в прошлом жил тут у вас в городе, и родные его тоже. У его деда в здешних местах дача была, он был известный ученый.

Продавщица с бутылками в руках слишком резко для своей комплекции обернулась от винных полок. Уставилась на Мещерского.

– Черкасс его фамилия. Я хотел дачу их разыскать, думал, товарищ мой там… завис. – Мещерский едва по привычке не ляпнул про Фому «запил».

Продавщица стукнула бутылками о прилавок. Она смотрела на Мещерского теперь как-то иначе.

– Дачу Черкассов вы напрасно ищете, не найдете теперь здесь такой. А товарищ ваш, – продавщица вышла из-за прилавка и остановилась на пороге магазина перед широко распахнутой дверью, – вон он. Надо же, вернулся сюда… Через столько-то лет. Я-то в момент его узнала. А он… Мимо проехал на машине, сделал вид, что не знает, не помнит, кто такая была и есть Наташка Куприянова.

На стоянке возле мэрии тем временем остановилась машина – покрытый дорожной пылью джип. Это не была машина Фомы, ее Мещерский знал как облупленную. Однако продавщица Куприянова не ошиблась. Мещерский увидел выходящего из джипа Фому. С ним был какой-то невысокий широкоплечий блондин в джинсах и в щегольской белой ветровке с золотым лейблом на спине в виде орла и какой-то надписью на английском.

Мещерский, расплатившись, забрал покупки и заспешил к товарищу. Продавщица Наталья так и осталась на пороге – наблюдать их встречу. Фома и его спутник молча ждали, когда он подойдет. И в это самое время из дверей мэрии стремительно вышел высокий мужчина в черных брюках, белой рубашке, при галстуке. Пиджак он держал под мышкой. Он был в черных модных очках и вид имел вполне ухоженный, столичный, а не провинциальный. Он спускался по ступенькам к стоявшей на стоянке черной «Вольво», но, завидев Фому и его спутника, замедлил шаг. Возникла какая-то странная неловкая пауза – Мещерский это видел, подходя к ним. Потом незнакомец протянул Фоме руку для рукопожатия. Что-то коротко спросил. Фома ответил.

– А это вот мой друг и компаньон по бизнесу – Сергей Мещерский, – донеслось до Мещерского.

– Добрый день, Фома, я звонил тебе и с поезда, и со станции, – деликатный Мещерский не знал, как себя вести – не устраивать же приятелю взбучку прилюдно. А так мечталось! Он ощутил явственное амбре – от Фомы пахло пивом. А вот спутник, с которым он приехал на джипе, был абсолютно трезв. Внешне он особенно ничем не выделялся – белобрысый, лицо какое-то белесое, глаза с прищуром. Лицо было худым и невзрачным, а вот фигура крепкой, с хорошо развитой мускулатурой. В руках его Мещерский заметил белую ковбойскую шляпу. Он теребил ее в руках – словно и желая, и не решаясь надеть.

– Это Сергей, а вот это… это мои знакомые. Мои старые знакомые, – словно и не слыша Мещерского, продолжил Фома. – Это вот Иван.

– Самолетов, – коротко бросил парень с ковбойской шляпой.

– А я – Шубин Всеволод Васильевич, здешний мэр, – вежливо и сухо отрекомендовался тот, который вышел из мэрии в темных очках. Очки, кстати, он так и не снял. – Фома, что же ты не сразу ко мне, как приехал? – он обернулся к Фоме. – Мне Иван вон вчера сразу позвонил. Сказал – ты в городе. Приехал вот, столько лет прошло. Вечность целую не виделись. Я думал, ты сразу ко мне зайдешь. Секретаршу предупредил.

– У тебя теперь секретарша? – усмехнулся Фома.

– А как же? Мэр – положение обязывает, как говорится. Иван мне сказал – ты давно и успешно в туристическом бизнесе. Собираешься тут у нас с компаньоном активно разворачиваться, французов к нам возить. У нас тут есть что иностранцам показать, продемонстрировать. На туризм, особенно в летний сезон, наш город возлагает большие надежды. И у нас много уже сделано, много чего организовано – ярмарки, фестивали под открытым небом. Потом наши достопримечательности – монастыри Ивановский и Михайло-Архангельский, церковь. Ну да что я тебе, Фома, рассказываю, ты сам все прекрасно знаешь. Помнишь, наверное.

– Я все помню, – сказал Фома.

Тут снова возникла крохотная неловкая пауза. Потом мэр Шубин кашлянул.

– Со своей стороны я всегда готов. Способствовать в полной мере всем вашим инициативам, при условии, если это будет выгодно городу.

– Мне кажется, перспектива откроется интересная, – Мещерский почувствовал, что ему надо вмешаться. Пора вмешаться. Ах, как эта встреча возле мэрии не походила на свидание старых друзей детства! Да и были ли они друзьями? Он прикинул – оба, и мэр, и этот самый столь мало разговорчивый Иван Самолетов, были лет на пять старше Фомы. Сейчас это было уже не важно, но в детстве и в юности это было бы огромным препятствием для дружбы. – Нам надо посмотреть городскую инфраструктуру, достопримечательности, базу подготовить, так сказать, понимаете? Иностранцы – люди капризные, и превыше всего даже в экологическом туризме, которым сейчас плотно занимается наша фирма, они ценят комфорт. Мы планируем сразу несколько способов их доставки сюда – теплоходом во время речного круиза и также на туристических автобусах. Мы будем заезжать и в другие соседние с вашим города – в Палех, например, в Галич, в Кологрив, в Юрьевец, ну и вообще в глубинку, так сказать, где есть что-то интересное.

– Все самое интересное у нас. Поверьте, Сергей. – Мэр Шубин дружески и весьма развязно похлопал Мещерского по плечу. – Да вы и сами все увидите, своими глазами. У нас тут мало что изменилось…

– Что, совсем ничего не изменилось? – бросил Фома.

– Нет, отчего же, – Шубин снова помолчал. – Отчего же… Кое-что тут у нас совсем теперь по-другому. Я и сам сначала ко всему новому привыкал. Я ведь в последние годы жил в областном центре, кстати, тоже бизнесом занимался. Строительным. Ну а потом вся эта кампания с выборами грянула. Сначала избрался в законодательное собрание, поработал депутатом, ну а потом предложили баллотироваться на должность здешнего мэра. Пришлось нам с женой Юлей переезжать. Теперь вот второй год живем здесь. А перемены… их немного, но все же пришлось привыкать. Вот что, кстати, чтобы сразу ввести тебя и твоего товарища в курс здешних дел, я попрошу жену поездить тут с вами завтра, все показать. Она у меня толковая, считай, что это мой личный компаньон, мы в бизнесе с Юлей дела вместе вели, она мне очень помогала советом и вообще… Так что и в делах туристических, думаю, что-нибудь интересное подскажет – взаимовыгодное и для вас, и для города, для его развития в туристическом плане.

– Спасибо, но мы… – Мещерский не успел ничего сказать.

Все дальнейшее случилось почти одновременно.

Шубин достал мобильный и начал набирать номер жены. И в этот момент возле мэрии остановилась еще одна машина. Из нее толстым мячиком выскочил мужичок в сером костюме – деловитый и оживленный.

– Всеволод Васильевич, еле вас застал! Вера Захаровна, секретарша ваша, сказала – уехали вы к энергетикам. А у нас завтра в десять аудит, тут вот срочно подпись ваша нужна! – Он быстро и ловко подсунул Шубину какие-то документы. Ручка у него была уже наготове.

Мещерский и Фома молча ждали. Шубин внимательно просмотрел первый лист, перевернул. Внезапно лицо его покраснело. Он сдернул темные очки. Тут впервые Мещерский увидел его лицо как бы все полностью, целиком. Лицо это было энергичным и волевым. Но глаза, увы, все портили – они сильно косили.

– Ты что это мне подсовываешь, Горобченко? – В голосе его, всего минуту назад таком вежливом, сквозило бешенство. – Снова это? Это? Это?! – Он буквально ткнул в нос серокостюмному мужичку всего его бумаги. – Я же сказал, что все надо пересчитать и переделать. А ты и пальцем не пошевелил! Да эти документы не в аудит подписывать надо, их в прокуратуру надо сдать – дело возбуждать! Привыкли тут при прошлом руководстве!

– Да это же все еще когда согласовано, Всеволод Васильич. И Юрий Петрович ничего против не имеет, вот визу свою поставил.

– Визу? – Шубин бешено перевернул еще несколько листков. – Ах, он визу свою, а теперь и мне, значит, подсовываете. – С перекошенным лицом он внезапно рванул документы наискось. – Вот вам моя виза, вот вам аудит, вот вам выделение городских участков под строительство! – Он швырнул обрывки под ноги испуганному разозленному просителю. – Привыкли красть!

– Ну, знаешь, Всеволод Васильич! – злым фальцетом выкрикнул серокостюмный. – Что ты себе такое, в конце концов, с людьми позволяешь?!

– В следующий раз подсунете что-то подобное – пеняй на себя. В прокуратуре сразу будем разбираться у прокурора Костоглазова. А Петровичу, крыше своей, передай, я – Шубин, мэр здешний, воровать у города так нагло и беспардонно ему больше не дам. Выброшу вон из города в двадцать четыре часа. И больше он у меня сюда не вернется.