Испанская легенда - Татьяна Полякова

– И что там с дьяволом? – усмехнулась я.

– Твоя мать не одобрила бы этой усмешки, – заметил он.

– Надеюсь, мама не была дьяволопоклонницей, сумасшедшей теткой, которая отправляется ночью на кладбище или варит таинственное зелье, бормоча заклинания?

– Нет-нет, напротив. Она вела с дьяволом постоянную борьбу. В отместку он являлся ей повсюду. Если домработница распускала глупые сплетни, это значило, что их ей нашептывал дьявол.

– Занятно, – кивнула я, хотя ничего занятного в этом не видела, по моему мнению, это ничуть не лучше тетки с жутким варевом.

– Не знаю, откуда она набралась этих идей, – пожал плечами дядя Лева. – Твой отец утверждал, что все дело в семейном предании, но это вызывало у меня большие сомнения. Какое, скажи на милость, предание, раз твоей бабке было восемь лет, а ее сестре четырнадцать, когда их вывезли из Испании? С моей точки зрения, ничего, кроме ужасов гражданской войны и гибели родителей, они помнить не могли. Я считал историю, которую слышал от твоей бабки, а потом и от матери, просто сказкой, придуманной несчастными сиротами, сродни тем, что дети рассказывают друг другу на ночь, пугая и других, и самих себя. И твоя мать рассказывала ее вам на ночь, как другие читают сказку о лисе и волке. Твой отец считал это нормальным, он говорил, что она это делает для того, чтобы вы не забывали о своих корнях, о славном роде, к которому принадлежали. На мой взгляд, она могла выбрать историю пооптимистичней, но он и с этим не соглашался, хотя в какой-то степени был прав. Думаю, эта легенда придавала далеко не уникальной в то жуткое время истории гибели семьи не просто трагическое, а прямо-таки вселенское звучание, позволяла чувствовать себя особенными, не такими, как все. Наверное, для двух девчонок из детского дома это было очень важно. Когда мы гостили в Испании, я как-то завел разговор о семейном предании с твоей теткой, и она очень сухо подтвердила, что это не просто легенда, а исторический факт. И добавила без особой охоты, что история рода довольно легко прослеживается аж до пятнадцатого века. На меня это произвело большое впечатление. Что касается истории моей семьи, единственное, в чем я уверен: моего прадеда звали Иван Корн, и был он стряпчим. А тут несколько веков... Я пробовал разговорить твою тетку, но это оказалось нелегко. Одно несомненно: история многовековой давности и та, что случилась в тридцатых годах прошлого столетия, тесно переплелись в сознании твоей матери, и она искренне считала, что на нее возложена некая миссия.

– Ты меня заинтриговал. Я знаю, что бабушку с сестрой вывезли в Союз, что родители их погибли...

– Да-да, – кивнул дядя Лева. – Твой прадед был довольно богатым и, безусловно, порядочным человеком, далеким от политики, в отличие от своего двоюродного брата, для которого гражданская война явилась возможностью свести старые счеты, а заодно набить карманы. Такие личности во все времена не редкость. Они жиреют на чужой крови и горе. Твоя прабабка имела несчастье предпочесть ему твоего прадеда, а твой прадед к тому же смог приумножить состояние, оставленное ему отцом. Его братец не мог простить ему ни того, ни другого. Однажды в их имении появились вооруженные люди, командовал которыми этот тип.

– Он убил собственного брата и его жену?

– Что тебя удивляет? В гражданскую войну такое не редкость. Он не просто убил. Этого ему показалось мало. Их пытали несколько часов. Детей, твою бабушку и ее сестру, из дома успела вывести служанка. Садовник, молодой парень, спрятал их в заброшенном колодце, они сидели в темноте и слышали, как кричит их мать, а на следующий день увидели труп отца, его повесили на воротах сада.

Я покачала головой, не находя слов. Да и что тут скажешь? Бедная бабушка, что ей пришлось пережить... Сколько раз она рассказывала эту историю своей дочери? Немудрено, что в маминой голове стали появляться странные мысли.

– Этот самый брат, с точки зрения моей бабки, а потом и мамы, был воплощением дьявола? Меня это не удивляет. Удивления достойно то, что две девочки смогли пережить весь этот ужас.

– Согласен. Спасенные в ту ночь девочки вовсе не оказались в безопасности, брат отца преследовал их с маниакальной жестокостью. Их прятали дальние родственники, иногда просто знакомые, многие из них поплатились за это жизнью. В конце концов они оказались в числе сирот, которых вывезли в Союз.

– И эту историю мама мне рассказывала вместо сказки на ночь? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Другую. Но та немногим лучше. Она хотела, чтобы вы знали: дьявол существует, и он рядом.

– И как с ним бороться? Постом и молитвой?

– На этот вопрос ответить затрудняюсь. Я долгое время считал все это фантазиями, причем отнюдь не безобидными.

– А сейчас как считаешь? – удивилась я.

– Сейчас я думаю, у твоей бабки был повод говорить, что она столкнулась со злом во плоти или с дьяволом, называй как хочешь. Но я бы на ее месте постарался оградить дочь от всех этих ужасов. Может, это и неправильно, но для психики ребенка, безусловно, полезнее. Оттого история рода у меня энтузиазма не вызвала, и отсутствие вопросов с твоей стороны только радовало. Теперь ты в том возрасте, когда услышанное вряд ли всерьез может на тебя повлиять. Зло творят люди. Как ни грустно это признавать.

– Ты мне расскажешь о семейном предании многовековой давности? – улыбнулась я, но дядя Лева покачал головой:

– Хватит страшилок для одного вечера.

– Кешка издал свой роман, – сказала я с намерением сменить тему. – Не интересуешься?

– Ты же знаешь, я не читаю романов.

– Странное дело, но мне его читать тоже не хочется.

Дядя Лева внимательно посмотрел на меня, а я только развела руками.

– Старая дружба дала трещину? – все-таки спросил он.

– Наверное, меня раздражает, как беззастенчиво он использует Толика.

– Тебе не приходило в голову, что Толик виноват в этом ничуть не меньше?

– Приходило. Но Толика я могу понять, а вот Кешку...

– Не люблю читать нотации, но... не спеши осуждать друзей, так их можно потерять.

– Да, наверное. Сегодня Кешка ушел в большой обиде, а потом следил за нами. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так.

– Не пойму, что тебя тревожит: его поведение или твое собственное отношение к старому приятелю.

– Скорее всего, и то и другое. Он меня ужасно раздражает, и я боюсь быть к нему несправедливой. Какой-то умник сказал: «Мы терпеть не можем тех, кого обидели».

– Чем же ты его обидела? – удивился дядя Лева.

– Не знаю. Но подозреваю, что так оно и есть.

– Ты умная девочка и непременно во всем разберешься.

– Звучит оптимистично, – усмехнулась я.

Я собиралась лечь спать, когда зазвонил телефон. Это была Настя. Голос подруги звучал удивленно:

– Ты дома?

– А где я должна быть, по-твоему?

– Честно? У меня было подозрение, что Мартин тебе позвонил и ты поддалась искушению.

– Ты слишком увлекаешься дамскими романами, – хихикнула я и передразнила: – «Поддалась искушению».

– Так и быть, скажу по-другому. Я была уверена, что Мартин попытается уложить тебя в постель, а тебе захочется проверить, хорош ли он.

– Витиевато, но сгодится.

– Неужто он не пытался?

– Звонил. Предлагал встретиться.

– И ты отказалась? – ахнула Настя. – Вот это выдержка.

– Ничего подобного. Особых усилий мне не понадобилось.

– Тогда ты просто рыба мороженая, – развеселилась она. – Нет, в самом деле. Ты же не станешь отрицать, что в нем есть сексуальный магнетизм?

– Сексуальный что? – засмеялась я. – Завязывай с романами.

– И все же он необычайно привлекателен.

– Для девушки вроде меня даже слишком.

– Только не заводи дурацкую песню, что от тебя парни бегают.

– Заводи не заводи, а так оно и есть.

– Я бы на твоем месте рискнула. По крайней мере, мы бы знали, насколько он хорош.

– Мы?

– Мне-то ничего не светит, так хоть послушаю и поплачу о том, чего лишилась.

– Может, плакать не придется.

– Сомневаюсь. Мы как-то сидели в кафе, и там появилась одна девица, смотрела на нашего обаяшку с такой охотой, что чуть из юбки не выскочила. Толик потом раскололся, что это бывшая подружка Мартина, он жил с ней почти год. Чтобы пялиться с такой страстью на парня, с которым год трахалась да который тебя еще и бросил... Он должен быть гигантом в постели.

– Об этом ничего сообщить не могу, как ты понимаешь.

– Жаль. Может, завтра повезет больше.

– Вряд ли. Ложиться с мужчиной в постель на второй день знакомства...

– Дурацкие предрассудки. По мне, и в первый можно. Если людей неудержимо влечет друг к другу...

– Завязывай с романами, – повторила я.

– Что еще мне остается? Только читать о чужих страстях. В кои-то веки встретился стоящий парень, и тот от меня нос воротит. Кончится тем, что я выйду замуж за Толика. Вот помяни мое слово.

– Не вздумай сказать ему об этом, не то он решит, что обязан сделать тебе предложение.