Испанская легенда - Татьяна Полякова

В семь лет дядя Лева определил меня в испанскую школу, и Настя с Викой, не пожелавшие расставаться со мной, отправились туда же, хотя их родители предпочли бы, наверное, английскую. Но обе ревели так отчаянно, что сумели настоять на своем. Толик с Кешкой хоть и учились в другой школе, нас из виду не теряли. Я была сестрой их погибших друзей, и, наверное, они чувствовали себя обязанными поддерживать меня. Мы часто виделись в городе, а летом по-прежнему выезжали на дачу. Правда, к тому моменту родители Кешки, чтобы собрать деньги на квартиру, дачу продали, но мать Толика, от которой он унаследовал страсть к благотворительности, забирала Кешку с собой на все лето, считая, что жизнь ребенка в городе в это время года попросту ад.

Наверное, к Кешке я была просто несправедлива, он-то всегда относился ко мне с большим вниманием. Отношения наши в последнее время стали натянутыми, я это чувствовала, но то ли из упрямства, то ли по какой-то иной, неведомой мне причине не предпринимала ничего, чтобы как-то это изменить.

Вот и сейчас, стоило ему войти в кафе, как я почувствовала раздражение и даже непроизвольно поморщилась.

На сей раз раздражение, скорее всего, возникло оттого, что Кеша вырядился эдаким франтом, на нем были стильные джинсы, фирменная футболка и льняной пиджак. Приобрести все это на родительские деньги он не мог, следовательно, вещи принадлежат Толику, комплекция у них примерно одинаковая, чем Кешка и пользовался. Может, благодаря этим тряпкам Кеша не выглядел классическим неудачником, каковым, по моему мнению, он являлся. Войдя в кафе, он чуть задержался возле зеркала, окинув себя взглядом с ног до головы, и усмехнулся удовлетворенно, что от моего внимания не укрылось. От бесконечных прыщей на его лице остались вмятины. Несмотря на разгар лета, кожа его была неестественно бледной, выглядело это почему-то неприятно. Под мышкой Кеша держал пакет довольно внушительного вида, бодро прошествовал через весь зал и сказал громко:

– Привет.

С Толиком они поздоровались за руку, Настю он поцеловал, на меня посмотрел с нерешительностью, я приподнялась и сама его поцеловала, сказав:

– Рада тебя видеть.

Он расплылся в улыбке, а я почувствовала угрызения совести: другу детства нужно уделять побольше внимания.

– Что-нибудь заказали? – спросил он, сев рядом со мной.

– Нет, ждем тебя, – ответил Толик.

– Предлагаю выпить, есть повод.

Меня это вновь покоробило. «Предлагаю» звучит здорово, учитывая, что платить придется Толику, но дело даже не в том. Конечно, мы пытались вести себя так, словно в нашей жизни был полный порядок, однако повода радоваться я все-таки не видела. Наверное, я опять придираюсь, у Толика и Насти его слова неприятных чувств не вызвали. Толик поднял брови и спросил:

– Книга вышла?

– Да. – Кеша скромно потупился, а мы наперебой заговорили:

– Поздравляю... – причем я громче всех. Кеша извлек из пакета три книги и торжественно раздал их нам.

– Подпишешь? – хлопая в ладоши, спросила Настя.

– Там есть посвящение.

Мы поспешно открыли книги. «Моим друзьям, самым верным и самым любимым: Анатолию, Изабелле, Виктории и Анастасии. С благодарностью за понимание и поддержку».

Все-таки Толик у нас практически святой, он умудрился прослезиться, хотя книга была издана на его деньги, и его-то автор был просто обязан поблагодарить. У Насти слез в глазах не было, но Кешку она обняла с большим чувством.

– Спасибо тебе, дорогой.

«И только я свинья свиньей», – мысленно усмехнулась я, правда, поспешила призвать себя к порядку. Это мой друг, черт возьми. Друг, который по неведомой причине вызывает у меня лишь раздражение. Я поспешно пролепетала слова признательности и тоже полезла с поцелуями.

– Это надо отметить. – Толик позвал официанта.

Я разглядывала книгу. На обложке изображена мужская ладонь с перстнем на мизинце: огромный черный камень овальной формы. На втором плане профиль девушки с длинными светлыми волосами, наверху имя автора «Иннокентий Базин», под рисунком название «Перстень дьявола». «До чего же оригинально», – неприязненно подумала я и решила, что книга мне не понравится. Разумеется, чувство вины явилось как по заказу, и я принялась самой себе выговаривать за предубеждение и несправедливость, но толку от этого было на грош. Кешка упорно вызывал у меня аллергию.

Официантка принесла шампанское, и мы выпили. Но как только бокалы оказались на столе, веселье вдруг иссякло. Кешка продолжал улыбаться, но и он не знал, что сказать. Мы испытывали неловкость и отводили взгляды, сохраняя улыбки на лицах.

– Предлагаю поехать в какой-нибудь клуб, – минут через пять произнес Кешка. – И оторваться по полной.

Мы быстро переглянулись, никто из нас троих ехать в клуб не собирался, вопрос был в том, кто первым об этом скажет.

– Понятно, – нахмурился Кешка. – Праздновать предстоит в одиночестве.

– Просто сейчас неподходящее время, – начала Настя, но он ее перебил:

– Разумеется. Ладно, я пошел. – Кешка поднялся. – Надеюсь, книгу вы все-таки прочитаете, перед тем как забросить ее на самую дальнюю полку.

– Подожди, – заволновался Толик, вскакивая с места. – Посидим немного, выпьем еще.

– У меня дела, – хмуро бросил Кеша, невежливо выдернул свой локоть из руки Толика и направился к двери.

– Ну вот, – Толик с разнесчастным видом опустился на стул. – По-моему, мы его обидели. Чего молчите?

– А чего тут скажешь? – подала я голос.

– Я думаю, после того, что случилось, мы должны с еще большим вниманием относиться друг к другу, – сказал Толик.

– На твое внимание ему грех жаловаться, – заметила Настя.

– При чем здесь это? Мы могли бы поговорить о книге и в клуб съездить тоже могли. В конце концов...

– Прочитаем книгу и поговорим, – дипломатично согласилась Настя. – Кстати, тебе не кажется, что Кешка в последнее время какой-то чересчур дерганый?

– В последнее время с нервами у всех проблемы.

– Сколько раз я ему звонила, а он едва слова цедит, но потом вдруг является и только что в пляс не пускается.

– У людей творческих перепады настроения в порядке вещей, – пожал плечами Толик.

– Ему следовало бы и о нас подумать.

– О чем ты говоришь?

– Настя права, – вмешалась я в разговор. – Кешка просто эгоист, для которого не существует ничего, кроме собственных проблем.

– Ты к нему несправедлива. Между прочим, это не только мое мнение. Вчера мы разговаривали по телефону, и Кешка сказал, что ты его терпеть не можешь, и терялся в догадках: за что?

Признаться, я тоже растерялась. Мне казалось, что я старательно разыгрываю роль подруги детства, но, выходит, мои хитрости его вовсе не обманули. Я могла бы ответить, что Кешка спятил, и Толик вместе с ним, но вместо этого кивнула:

– Не знаю, что происходит. Он безумно меня раздражает. Я пытаюсь видеть в нем хорошее, а натыкаюсь на всякую дрянь.

Настя испуганно переводила взгляд с меня на Толика:

– Ребята, ребята, нам просто надо прийти в себя...

– Да, – кивнула я и повторила: – Да.

Не знаю, куда бы завел нас этот разговор, если бы не звонок на мобильный Толика. Начальные такты аргентинского танго прозвучали очень громко, Толик поспешно достал телефон из кармана, взглянул на дисплей и ответил:

– Привет. – Физиономия его расплылась в улыбке, и я решила, что звонит девушка. Та же мысль пришла в голову Насте, потому что она заговорщицки мне подмигнула, кивнув на Толика. – Сижу в кафе с двумя красавицами, – между тем продолжал говорить наш друг. – Если хочешь, приезжай, тебя ждет сюрприз. Конечно, приятный. – Толик сообщил, где мы, и отложил мобильный в сторону.

– Кто это? – с интересом спросила Настя.

– Мартин.

– О, моя большая любовь! – завопила она. – Он приедет?

– Сказал, будет минут через пятнадцать.

– Сейчас ты увидишь нечто сногсшибательное, – хихикнула подруга, ткнув меня в бок. – Держи свое сердечко на замке, не то запросто его лишишься.

– Ну уж нет, – засмеялась я. – Хватит с него одной влюбленной дуры.

– Ты просто его еще не видела. Подожди немного, прежде чем записывать меня в дуры.

– Я его не видела, а уже терпеть не могу, – покачала я головой.

– Зато у него к тебе большой интерес, – усмехнулся Толик.

– С какой стати? – удивилась я.

Ответила мне Настя:

– Должно быть, наш Толик с таким восторгом говорил о твоих достоинствах, что Мартин успел влюбиться. Ужас как романтично.

– Он видел тебя на фотографиях, – кивнул Толик. – И этого оказалось достаточно, чтобы парень съехал с катушек. Уже полгода мечтает с тобой познакомиться.

– Полгода? Мне ты об этом не говорил, – покачала головой Настя.

– Зачем же сыпать соль на раны? Ты так на него смотришь, что у меня появляются опасения.

– Да? И какие же?

– Пополнишь ряды дурех, которые спят и видят себя в объятиях нашего красавца.

– Так и есть, – кивнула Настя. – Сплю и вижу. Но он упорно нос воротит. Я тут голову ломаю, чем нехороша, а, оказывается, все просто: он запал на нашу принцессу.