Выдыхай (СИ) - Обр Ольга

Я чувствую, как горячие слезинки стекают по моей шее, ей так же больно и тяжело вспоминать, как мне слушать.

— Не плачь, — шепчу, прижимая к себе крепко-крепко, а у самого глаза на мокром месте.

Мари качает головой:

— Раз уж начала, надо рассказать до конца. У нас с ним получились в целом неплохие отношения. Он заботился обо мне, — выдыхаю возмущённо — оно и видно. — Я больше не читала новости, не хотела ничего знать о тебе, боялась снова сорваться. Если б читала, увидела бы опровержение, — говорит горько. — А на мой последний день рождения Дина показала мне твой новый клип, про сны. Рассказала про то, что те новости были фейками. Я взбесилась страшно. Хотела отомстить ему, а вышло, что сделала хуже только себе. Устроила романтический ужин, а когда занимались сексом, включила эту песню. У него есть фетиш, — Мари, б**, как будто я хочу это знать! Но она не оставляет мне выбора, кроме как дослушать. — Ему важно, чтобы в постели я называла его по имени. Но тогда, я имитировала оргазм и назвала его Алексом. Хотела, чтобы ему было так же больно как мне.

Всё, что она говорит, разрывает сердце и мозг на сотни тысяч крошечных кусочков. Как я теперь с этим знанием буду жить? Но Мари ещё не закончила.

— С той ночи мне снятся кошмары. Всегда один и тот же сон. Я занимаюсь сексом под эту песню и не могу понять, с кем, ваши лица постоянно сменяют друг друга и это наводит жуть. Я сама себе устроила маленький уютный ад, Алекс, — она замолкает, но лишь для того, чтобы через несколько секунд добить меня. — И тогда, на рождество, мой сон повторился в реальности…

Она перебирается на пассажирское сиденье, на этот раз я её не удерживаю.

— Я же говорила, — произносит грустно. Выходит под дождь, и я не догоняю её.

12

МАРИ

Алекс не звонит уже несколько дней и, хотя знаю, что так лучше, всё равно без конца проверяю телефон. Глупая иррациональная надежда живёт во мне. Когда на очередном сеансе общаюсь с Холли, не рассказываю ей об этом. Просто продолжаю свою грустную повесть о Палере. Говорить о Кире сейчас легче, чем об Алексе. Расписываю ей, как он хорош в драке, как методично и заботливо выводил меня из депрессии, как нам было хорошо вместе. Ведь было же? Или я всё придумала? Может вся моя жизнь одна сплошная фантазия.

— Мари, — перебивает меня мисс Дэйнс, когда я и эту мысль высказываю вслух. — Давай, правда, пофантазируем. Представь, что ты встретила Кира в первый раз не в Палере, а здесь. Он понравился бы тебе?

— У меня был Алекс, я даже не рассматривала других парней, — отвечаю просто.

— Да, но, допустим, ты бы очень понравилась ему, и он был бы настойчив в точности как там.

Я задумываюсь, представляя себе эту ситуацию. Как бы я себя повела, не будь поставлена в такие жёсткие рамки?

— Думаю, у него не было бы шансов, — выдаю после продолжительных размышлений. — Я бы просто не подпустила его близко.

— Ты боишься его? — неожиданно меняет тему Холли. — Или боялась раньше?

Выдыхаю, это сложный вопрос. Хотя, у неё все вопросы такие.

— Сначала да, боялась. Не знала, чего от него ждать. Сейчас нет.

— Можешь вспомнить, в какой именно момент страх прошёл?

Я никогда не задумывалась об этом, наверное, всё произошло постепенно, не в один миг. Понимаю вдруг, что в моей голове полная неразбериха, события прошедших двух лет путаются, я не всегда могу назвать точную хронологию случившегося. «Когда?», — размышляю настойчиво. Когда же?

— Когда он победил в чемпионате, я, наверное, уже не боялась его, — говорю неуверенно.

— Почему? Ведь именно в тот день ты убедилась, насколько он опасен?

— Не знаю, Холли, все перемешалось. Я просто была уверена, что он не причинит мне физического вреда.

— Он оправдал эту уверенность? — спрашивает мягко, с сочувствием, словно заранее знает ответ.

— Один раз, — говорю еле слышно, опустив голову.

— Что он сделал, Мари?

— Мы тогда поссорились из-за его жены и отца. Пока он был на работе, я сбежала жить на яхту. Кир приехал вечером и… — говорить больно, но пытливый взгляд Холли вынуждает меня закончить фразу. — Он меня изнасиловал, — заканчиваю, разглядывая собственные пальцы.

— Опиши свои чувства на тот момент. Тебе было страшно?

Задумываюсь на минутку, но потом всё же отрицательно качаю головой.

— Нет. Мне было больно, противно, но я была зла, а не напугана.

— После этого ты боялась его? — настаивает мисс Дэйнс. Анализируя последующие недели, прихожу к выводу, что нет, страха всё равно не было.

— Нет, — заявляю уверенно. — Между нами было много всего, но точно не было страха.

— Ты говоришь, что здесь, в Кио, не подпустила бы его близко, не дала бы вам шанса узнать друг друга. Но если бы ты уже знала, что Кир за человек, он мог бы претендовать на твоё внимание?

Я вспоминаю, все светлые моменты, что были между нами. Вспоминаю, что было плохого. И понимаю, что практически в любой ситуации он действовал в первую очередь в моих интересах, с акцентом на местный менталитет, конечно. До свадьбы. Интересы семьи всё же оказались превыше моих. Наших.

— Это слишком сложный вопрос, Холли. У меня нет на него ответа.

— Подумай об этом на досуге, Мари.

Киваю, но в голове другое: нет, это именно то, о чём я думать не планирую ни при каких обстоятельствах.

АЛЕКС

День за днём в голове одна и та же фраза: я же говорила. Огромные грустные глаза Мари преследуют наяву и во сне. А наряду с ними картинки, которые я не мог видеть, но они рисуются слишком ярко. Чужие руки на её теле. Её губы, стонущие чужое имя. Она, представляющая в моих объятиях другого. Я тону в этих картинках не хуже, чем в океане. Это… больно. Я обещал Мари, что не брошу её, но сейчас просто не могу видеть её, слышать её голос. Это выше моих сил. Я думал, всё, что случилось там, для неё просто страшный сон. Но это не так. Она действительно хотела его, возможно любила. И, скорее всего, хочет и любит до сих пор.

Во вторник не иду к Холли, это изначально была бессмысленная потеря времени. Вместо этого зависаю в студии с парнями. Кажется, новый альбом будет гораздо агрессивнее, чем кто-нибудь вообще мог подумать. Марк выдерживает ровно неделю, прежде чем припереть меня к стенке со своими дурацкими вопросами. Но мне нечего ему сказать. Послав лучшего друга в далёкое пешее путешествие, ухожу хлопнув дверью. В баре за углом как всегда почти никого, и это то, что нужно. Взяв бутылку виски, пытаюсь смыть роящиеся мысли алкоголем. Получается хреново. Когда звонит Нейт, рявкаю в трубку так, что на его месте решил бы со мной не разговаривать, но этому пижону всё как с гуся вода.

— Где ты? — спрашивает коротко. Услышав название бара, отключается и материализуется передо мной через каких-то пятнадцать минут.

— Ты чёртов джинн? — спрашиваю хмуро.

— Просто был рядом, — пожимает плечами в точности, как делает Мари. Они вообще похожи, словно брат и сестра. Не внешне, но поведением, манерой выражаться, мимикой. Бывало, я немного ревновал к нему, особенно, когда узнал, что он был у Мари первым мужчиной, но потом ничего, привык. Не того боялся, хмыкаю пьяно.

— Говорят, ты бросил мою девочку? — спрашивает, в наглую умыкнув мою бутылку и наливая пойло в принесённый официантом стакан.

— Нейт, отвали, — отвечаю грубо. Только его мне не хватало. Он залпом выпивает полстакана вискаря, с грохотом ставит его на стол.

— Ты знаешь, что такое нейропрограммирование? — интересуется ни с того ни с сего.

— Ты приехал мне лекции почитать? — не могу сдержать сарказма.

— Вроде того. Он запрограммировал её на чувства. Почитай на досуге, эти техники известны, всё есть в открытом доступе, просто нужно создать подходящие условия. Стресс — идеальные исходные данные, чтобы сломить человека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты несешь чушь, Нейт, — обрываю его резко.

Он же спокойно заказывает ещё бутылку виски и продолжает, как ни в чём не бывало: