Выдыхай (СИ) - Обр Ольга

— Просто погулять. Как раньше. Не хочешь? — спрашивает спокойно, держит за руку уверенно. И я понимаю — не бросит. Теперь он победил своих демонов и не отступится. Ещё бы с моими разобраться, точнее с одним.

— Хочу, — говорю, склонив голову к плечу. — И хот-дог. Я сто лет не ела хот-догов.

— Фух, — смахивает воображаемый пот со лба Алекс. — Хот-дог — это я могу. А-то уж испугался, что попросишь луну с неба.

— Вообще принцессам положено требовать луну, — мне становится немного веселее. — Но я делаю скидку на то, что ты принц заграничный, в тонкостях не разбираешься.

Так, обмениваясь шутками, мы просто гуляем по улице в тени раскидистых огненных деревьев. Съедаем по хот-догу, запивая газировкой. Алекс интересуется, помогают ли беседы с Холли, ведь сегодня на мне футболка с короткими рукавами и лёгкие укороченные брюки.

— Не знаю, — улыбаюсь на этот вопрос. — Скорее это нейтотерапия, — рассказываю ему, как друг вывез меня на пляж, и это на удивление помогло. — Хотя, отчасти и заслуга мисс Дэйнс в этом есть, — не могу не признать я.

В конце концов, выходим на набережную и спускаемся к морю — в этом месте нет привычного песка, только темные крупные камни, поэтому отдыхающих немного. Мы долго сидим там, просто наслаждаясь обществом друг друга. Потом, опомнившись, оглядываюсь на своего телохранителя — жалко бедолагу, в его тёмном костюме находиться на солнцепёке, скорее всего, совсем неприятно. Надо бы уйти куда-то в тень. Тут мой взгляд цепляет ещё одну фигуру, расположившуюся неподалёку от Шона. Наклоняюсь к Алексу и говорю тихо:

— Может, ты сейчас подумаешь, что у меня паранойя вдобавок ко всем моим диагнозам, но тот парень в зелёной футболке, кажется, следит за мной. Уже не в первый раз его вижу.

Алекс оборачивается, находит глазами заподозренного мной мужчину.

— Это тоже твоя охрана, Мари, — выдаёт после небольшого раздумья. — Его зовут Дэниэл.

— Но мы же договаривались на одного охранника с папой! Не мог же он за моей спиной? — выдаю возмущённо. — Или это твоих рук дело? — спрашиваю с подозрением.

Алекс лишь качает головой на оба предположения.

— Ты не нанимал этого парня и папа тоже, — говорю задумчиво. — Тогда кто?

Алекс сверхподозрительно молчит, не спешит отвечать на мой вопрос. И тут до меня доходит.

— Это он? — спрашиваю чуть более истерично, чем планировала. Дождавшись утвердительного кивка, продолжаю наседать на Алекса. — Как давно ты знаешь и откуда?

— Пару недель, тоже вычислил его случайно и поговорил… по душам.

Я порываюсь встать, чтобы разобраться с этим Дэниэлом, отправить его восвояси, но Алекс удерживает меня за руку.

— Подожди. Что ты хочешь сказать ему?

— Как что?! Чтобы прекратил таскаться за мной. У меня уже есть телохранитель, который меня устраивает.

— Но ведь не ты его нанимала.

Я просто захлёбываюсь собственной слюной от глупости этой ситуации:

— Да, но речь обо мне и моей частной жизни!

— Малыш, успокойся, — Алекс притягивает меня к себе за плечи. — Мы обсуждали это с твоим отцом. Знаешь, к каким выводам пришли? Если ты просто скажешь ему не следить за тобой, это ничего не изменит. Ты можешь подать заявление в полицию и получить постановление, что этому конкретному человеку запрещено к тебе приближаться. Но где гарантия, что он не наймёт кого-то другого? Этого мы, по крайней мере, знаем в лицо. Просто не подпускай его близко, хорошо? Шон в курсе.

Киваю неуверенно. Эта новость вызывает во мне ураган. Это злость от того, что посмел следить за мной. Это нежность и благодарность за то, что всё ещё заботится. И, конечно, тоска. Куда без неё.

Прижимаюсь теснее к Алексу:

— Спасибо, — говорю тихо.

— За что?

— За то, что сказал правду, — отвечаю просто.

Алекс целует меня в висок:

— Разве не в этом и есть смысл отношений?

— Да, — поворачиваюсь и целую его уже по-настоящему.

После такого открытия оставаться на берегу уже не хочется, и Алекс привозит меня к себе. Мы заказываем суши и, пока ждём доставку, обсуждаем разные мелочи, произошедшие с ним за два года.

— Ты совсем другой теперь, — говорю задумчиво. Исправляюсь тут же. — Это не обвинение ни в коем случае, я и сама совсем не та, что раньше. Получается, как будто мы новые люди и нам надо узнать и полюбить друг друга такими, какие мы теперь, заново.

Алекс, голова которого покоится на моих коленях, открывает глаза, смотрит внимательно снизу вверх:

— Наверное, ты права. Тебе не нравится, каким я стал?

— Старая я однозначно ответила бы «нет», — глажу его по щеке, целую в нос. — Ты стал жёстче, в какой-то степени даже злее. Ругаешься опять же, — добавляю с улыбкой. — Но фишка в том, что новой мне всё это очень даже нравится. Я и сама теперь злее.

Алекс встаёт, пересаживает меня к себе на колени:

— Иди ко мне, маленькая злюка, — говорит весело. — Мы, как и раньше, идеальная пара. Просто надо сменить имидж, да? Как насчет пирсинга, байка и чёрной кожи?

— Тогда уж плётка, бандаж и кляп, — показываю ему язык. Но смена темы возвращает нас к весьма актуальной проблеме:

— Что думаешь, насчёт предложения Холли? — интересуется Алекс деловито.

— Думаю, мы должны попробовать. Если ты хочешь, конечно, — исправляюсь тут же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Естественно, хочу, малыш. Мне нужно вернуть тебя, просто жизненно необходимо.

— А если не получится? — спрашиваю, внутренне содрогаясь.

— Получится, это же мы. Давай начистоту, встреть я этого гада в реальности, убил бы. То, что он сделал с тобой, с нами, такое нельзя простить. И мне тоже тяжело и больно. Но он только эпизод в нашей жизни, мы переживём это, Мари.

— Его не так просто убить, — улыбаюсь невесело. — Он двигается как демон. Слышит движение заранее, по дыханию определяет состояние человека. Я иногда вообще сомневаюсь, что он обычный человек, Алекс. И если ты хоть когда-нибудь, чего, я надеюсь, не произойдёт, хоть раз встретишься с ним, умоляю, не лезь в драку.

— Вот такого ты мнения о моих способностях? — спрашивает с лёгкой обидой он.

— Нет, Алекс. Ты у меня самый лучший. Сильный, смелый. Но он просто, не знаю, машина для убийства. Я не хочу тебя потерять так глупо.

— Всё, хватит говорить о всякой нечисти на ночь глядя. Лучше поговорим о нас. Ты останешься сегодня? — смотрит с такой надеждой, что отказать практически невозможно.

— Здесь жарко, одеяло мне без надобности. Будешь сегодня подушкой?

Мы смеёмся, наконец, получаем свою доставку и просто радуемся тихому вечеру вдвоём. «Втроём», — шепчет голос в моей голове. Моё сумасшествие всё ещё со мной.

АЛЕКС

Когда Мари засыпает рядом, одетая в мою футболку, я долго разглядываю её лицо. Стараюсь найти ответы на сотни вопросов, терзающих меня, и не нахожу. Знаю только одно, что буду рядом до конца. Мы пройдём вместе всех психиатров, но победим её сумасшествие. Коварный голосок в голове нашёптывает: а если это не сумасшествие, а просто любовь? То, как она описывала сегодня этого мальчишку, разозлило не на шутку. С восхищением. С абсолютной верой, что он сильнее меня.

Нет. Она же вернулась ко мне. Выбрала меня. Сейчас, в свете луны её ресницы отбрасывают на щёки длинные тени и она похожа на сказочную принцессу ровно так же, как и в день нашего знакомства.

Знаю, за то, что делаю, мне станет стыдно уже завтра. Но сегодня не могу удержаться. Делаю селфи с Мари, мирно сопящей на моём плече, уткнувшейся носом в тату со своим именем. Отправляю ему с одним единственным словом: отъе***ь.

15

МАРИ

Похоже, что моё восстановление всё же сдвигается с мёртвой точки. Теперь большинство ночей провожу у Алекса, и просыпаться от кошмаров рядом с ним не так ужасно, как в одиночестве. Мы похожи на попугайчиков-неразлучников, сопровождаю его в студию каждый день, вечера так же проводим вместе. Наверное, это тоже не совсем я — ведь раньше я была вольной птичкой с весьма плотным графиком собственных дел. Но сейчас мне так комфортно. Иногда кажется, что память о Палере стирается, хоть это и не так. То тут, то там мозг выдаёт какие-то сравнения, подбрасывает воспоминания, от которых никак не скрыться. Один раз мне даже кажется, что я вижу в толпе растрёпанную макушку Кира. К счастью, это всего лишь похожий паренёк. А ещё я очень боюсь проснуться ночью с именем Кира на губах, не хочу при Алексе. Это так же держит в напряжении. В общем, до исцеления ой как далеко, и работы для Холли не початый край.