Двойник - Евгений Васильевич Шалашов

Российская Империя, прекратившая свое существование задолго до рождения моего деда, Советский Союз, что распался до моего рождения… Я знал о прошлом своей страны из исторических сводок. И как историк я прекрасно знал, как легко этими сводками манипулировали в разные эпохи… Но вопрос не в этом.

Хочу ли я стать частью всего этого? Более того, хочу ли я принять участие в этом всём?

Судя по статистическим данным, страна находится на подъеме, а судя по тому, как одет на улицах народ — благодать видна невооруженным глазом. Я даже не встретил ни одного бомжа. И это прекрасно, да и не бегу от ответственности. Просто меня коробит вид этих серьезных мужчин, во главе с Кутеповым. Неужто я не заслужил чуть больше отдыха?

Я тяжело вздохнул и посмотрел на министра.

— Как понимаю, если я откажусь, то из этой квартиры просто не выйду? — хмуро поинтересовался я. Спросил не серьёзно, скорее с целью разведать обстановку.

— Ну что вы, зачем же квартиру-то пачкать? — картинно всплеснул руками генерал. — Отдам команду, вас отвезут куда-нибудь поближе к Неве, утопят, а следующей весной труп — или, что там после раков останется? и отыщут.

Меня сразу же укололо то самое чувство. Похоже Высокопревосходительство говорит неправду. Или он так шутит? Я ведь пока ещё не узнал ничего такого, из-за чего спецслужбы были бы вынуждены тратить время и средства. А они всегда действовали рационально.

— Ну-ка, ну-ка, — взгоношился вдруг генерал и пристально посмотрев на меня, сказал: — А у кита хвост большой. А лошади кушают овес и сено. — Я с удивлением воззрился на Кутепова, изрекавшего банальные вещи, а тот вдруг сказал: — А Волга впадает в Черное море, а жирафы ходят по Невскому проспекту…

Укол был слабенький, но все-таки он был.

Кутепов бросил взгляд куда-то мне за спину.

— А этого в досье не было, господа хорошие, — с недоброй усмешкой произнёс он. — Пора мне аналитиков увольнять подчистую. Вернусь — первым делом займусь чисткой кадров, к чертовой бабушке всех, — мужчина взмахнул рукой, будто в ней была зажата шашка. Похоже, никто из присутствующих не понял в чём дело, а министр продолжил. — А ведь в карточке указано, что способности к магии нулевые. А они такой дар проморгали…

— Какую способность? — спросил кто-то позади меня.

— Дар? — невозмутимо поинтересовался я.

— Я ведь почти сразу угадал. Неправду чувствуете? — спросил он внимательно глядя на меня. — Да вы не бойтесь, Павел Алексеевич, здесь все свои.

— Чувствую, когда неправду говорят, — подтвердил я, решив не ходить вокруг да около.

— Эх, не будь вы так нужны сейчас для иного дела, взял бы я вас к себе. Дознаватель, умеющий отличать правду от вымысла дорогого стоит. — он погрозил пальцем кому-то за моей спиной. — После университета вам какой чин положен, если на госслужбу пойдете? Кажется, коллежского секретаря? А я бы вам сразу титулярного советника дал. А не судьба…

Я задумчиво почесал нос. Вроде полиграф ведь изобрели к этому времени. Чего он так переполошился? Безусловно, меня сверхспособности некоторых местных тоже впечатлили, та же матушка способная воду кипятить. Но здесь ведь и прогресс вперёд летит. Двадцатый век на дворе, скоро в космос пора летать, а здесь магию на первый план выставляют.

— Судя по всему, вы считаете свою способность несерьезной? — осторожно поинтересовался Кутепов.

— По крайней мере, не исключительной, — пожал плечами я, и добавил. — Она случайным образом проявляется, и не постоянно. Чувствую порой, что что-то не так. Вот, если бы я умел взглядом горы передвигать, или моря-океаны осушать, тогда да, можно было бы и прихвастнуть.

— С морями да с океанами не знаю, не по моему ведомству, а вот если бы вы умели мусор утилизировать, или фекалии в коллекторах уничтожать — это ко мне.

Я едва сдержал усмешку! Утилизировать мусор с помощью магии и убирать э-э дерьмо? Но меня ничего не дернуло, не ущипнуло, значит, генерал говорит правду. Правду?! Неужто он серьёзно?

— Пожалуй, не стану я пока аналитиков увольнять, — решил-таки глава МВД. — Скорее всего, некоторые способности проявляются не сразу, да и от родительского наследия многое зависит. Вот, ваша маменька, не в обиду вам сказано, хотя и обладает кое-какими способностями, но слабенькими. Наверное, вины моих специалистов немного, на лицо простой поспешный вывод. Но головомойку я им устрою.

— А вы, Александр Павлович, какие способности за собой числите? — не удержался я. Наверное, не ответит, но вдруг.

— А все такие же, обыкновенные, — усмехнулся Кутепов. — Я сразу вижу — есть у кого-нибудь магические способности, или нет. И не нужно никаких медицинских штучек, да тестов всяких. По молодости тяжко было, не понимал почему некоторые люди как свечки горят. А другие то вспыхивают, то гаснут. В то время как большинство никаким светом не осенено. Зато когда знающие люди этот дар заметили, покоя стало недоставать. Теперь уже и без меня этим делом занимаются, а я только проверяю, если случаи интересные. У меня, как вы понимаете, и других забот полон рот.

— Вроде той магии, которая мусор уничтожает? — улыбнулся и я.

— А вы думаете, это не нужно? Да знаете ли, сколько бы дворников да прочих работников пришлось держать, если бы не магия?

Кажется, Кутепов всерьёз подивился моей недальновидности и заподозрил меня в сомнениях.

— Да боже упаси, Александр Павлович, — примирительно сказал я, поднимая ладони вверх. — Коммунальное хозяйство дело важное, а иначе бы мы в мусоре погрязли. Да, а куда мусор девается, если его с улиц убирают?

— Да пёс его знает, — равнодушно повел плечом генерал. — Ученые говорят — утилизируется как-то. Мол, закон сохранения.

Магия, двойники… Всё это очень любопытно…

— Ваше высокопревосходительство, а отчего же возникла такая надобность, чтобы из меня двойника сделать?

Я старался, чтобы вопрос прозвучал как можно невинней, но Кутепов волк стреляный. Уставившись в меня черными — какими-то даже цыганскими глазами, глава двух крупнейших силовых ведомств сказал:

— А вот здесь, милейший Павел Алексеевич, уже и наступают государственные тайны. Такие, за которые вас и на самом-то деле сотрут отовсюду. В том числе и с лица земли.

Во мне ничего не ёкнуло и не звякнуло. Стало быть, не врет господин министр. Любое государство имеет такие тайны, за разглашение которых следует смерть, без суда и следствия.

Лицо Кутепова вдруг смягчилось.

— Но мне бы хотелось, чтобы вами двигал не страх, а искреннее желание помочь России. Поверьте, империя стоит перед пропастью — гражданская война, а в дальнейшем, вполне вероятный раскол страны на части.

— России или