Пятнадцать ножевых - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока ждали заказ, неизвестный диджей порадовал мою душу песнями Боуи и даже блюзом от Бадди Гая. Определенно, этого парня надо найти и завести с ним знакомство. Такие редкости в Союзе слушают, наверное, единицы.
А вот к дополнительному протиранию столовых приборов я, признаться, готов не был. Так что когда Давид начал тщательно тереть ложку и вилку салфеткой, я на пару секунд завис, и только потом присоединился.
В контраст приему заказа на грани хамства, обед откровенно порадовал. Супчик всосался с шумом еще в пищеводе, не долетев до желудка, котлеты таяли на языке, а салатик хотелось метать в рот без перерыва на прожевывание. Даже компот вызвал слезы умиления. Вот не знаю насчет громких и пафосных мест типа «Праги» и «Националя», но здесь нас накормили просто по высшему классу.
— Давид, мне придется убить тебя, чтобы ты больше никому не выдал это место, — заявил я, откинувшись на спинку стула. Дышать стало тяжело, по лицу тек пот. Просто царство обжираловки.
— Особо сюда не находишься — далеко от общаги, — заметил подлый абхаз. — Мы шли почти час, наверное. На транспорте от нас тоже ехать неудобно. И вечером здесь… могут по морде дать, короче.
Это точно восьмидесятый год? Странные места в столице, где неместным могут настучать по голове? Ладно, буду иметь в виду. Но ресторан запомнить надо обязательно. Вот даже этой тетке хамоватой рубль на чай оставить не жалко. И где этот таинственный меломан Ваня? Срочно покажите его мне!
* * *
— А почему мы на такси не поехали? — спросил я, когда мы, сытые и добрые, не спеша вышли на улицу. — Не очень ведь и дорого.
— Во-первых, надо было аппетит нагулять, — лениво ответил Давид. — А во-вторых, наши люди в булочную на такси не ездят. А что ты хотел от этого парня?
— Да музыку кое-какую записать, понравилось.
— Андрюха, может, не мое дело, но ты каким-то странным стал, — всё еще расслабленно сказал мой товарищ. — Бухать перестал, музыкой заинтересовался. Одно помнишь, другое — нет. Ты этот ресторан мне первый показал. И крыс мы с тобой вместе собирали тогда, потому что в параллельных группах учились. Квартира, опять же…
— Признаюсь тебе, Давид, — сказал я, остановившись. — Только ради бога, никому.
— Какой разговор? — глаза Ашхацавы даже открылись шире.
— На самом деле, это не я, — надо было сказать это максимально серьезно, а то эффект не получился бы. — Пока я был в больничке, меня похитили инопланетяне для опытов, вывезли на орбиту Юпитера и вселили в мое тело другую сущность. Ты, гнусный землянин, — продолжил я замогильным голосом, — должен трепетать перед волей владыки галактики!
Вот оно, незамутненное передачками Рен-ТВ сознание! Шутка удалась на славу. Давид не смеялся, он просто ржал. На нас начали оборачиваться прохожие, одна дамочка даже заметила, что негоже так нажираться в будний день.
— Кстати, а что там насчет музыки? — спросил я, когда мой товарищ успокоился. — У меня же там плеер, кассет гора.
— Ты эту байду в карты выиграл у кого-то, — сказал Давид. — И собирался применять ее для охмурения девочек. Самому тебе, что передача «В рабочий полдень», что «Пинк Флойд», разницы большой не играли.
— Вот так и изменились музыкальные пристрастия, — только и смог сказать я в свое оправдание. — Наверное, отрава на мозги всё же повлияла.
Вот это я спалился! Расслабился, песню жалостную услышал! На каждом шагу, из-за всякой мелочи подставиться можно! Молчать надо, а еще лучше вообще немым притвориться! И шутка про Юпитер — она недолговечная. Если количество странностей за короткое время превысит какую-то величину, Давид рано или поздно об этом сболтнет. Срочно, завтра же с утра поеду в Банный, хоть с переплатой, хоть как, а надо съезжать из общаги.
И кажется мне, что карточные подвиги Панова еще всплывут. Не может такого быть, чтобы при таких масштабах игры, а тот же плеер в куче с кассетами рублей на пятьсот тянет, и это самый минимум, игрока просто так выпустят из виду. В такое только войти легко, а выходить иной раз ой как трудно.
* * *
Больше я никуда в этот день не пошел. Сходил в душ, весьма примитивный, переоделся в чистое. Собрал в кучу все синтетические носки Панова и бросил их в мусорку. Предложил сначала Давиду, но тот отказался. А мне они и задаром не нужны. Да и воняют после того как пройдешься в них — вместо химического оружия можно использовать. Зайду завтра, куплю хэбэшных. Они дешевые, их даже можно не стирать, выбрасывать по мере загрязнения. С накоплениями Панова — тем более. Не хватало еще грибок подхватить. Кстати, оказалось, что чемоданом моё барахло не ограничено — есть дополнительно два сумаря в шкафу. Плюс учебники, взятые в библиотеке. Эти так и лежали стопкой, перевязанной бечевкой.
Потом, всё потом. Завтра, завтра, не сегодня. Помню, кто так говорит, но сил моих нет. Слишком много всего наваливается. Тут одного известия, что мне предстоит встретиться с родителями хоть и красивой, но совершенно мне не знакомой девушки, хватит на парочку бессонных ночей. Так что почаевничали с Давидом — и спать.
А утром, побрившись ужасно неудобным станком и почистив зубы болгарской пастой «Поморин», начал собираться для поездки в Банный переулок. Кстати, порезался несильно, всего три раза, и теперь щеголял приклеенными к роже кусочками газеты. Не забыть бы снять перед выходом. С личной гигиеной, конечно, тут швах совсем. Очень всё упрощенно. Привыкну, ерунда. Не это главное.
Погладил свежую рубаху, напялил вчерашние джинсы и простенькие, как по мне, кроссовки «Адидас», обычные темно-синие с белыми полосками, пошел к метро. Это по земле далеко, а тут пересел на кольцо, и до «Проспекта Мира». А там по верху пешочком, совсем недалеко. Блин, осень чувствуется, свежо, надо было что-то еще надеть. Особенно если ветерок, то продувает неслабо.
В Банный переулок в той своей жизни я попал много позже, к концу восьмидесятых только возникла нужда снимать жилье, до этого по общагам тусил. Знал просто, что есть такое место, а бывать не приходилось.
Да уж, про это я только читал. Народ ходил, неплохо иллюстрируя броуновское движение. Встречались, спрашивали,
