Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал - Кота Нодзоми

А как по тебе скажешь-то? Как правило, когда девушки говорят, что застенчивы, все оказывается совсем наоборот.

– К тому же, среди нас есть те, с кем невозможно поладить, – сказал Куруи, щелкнув языком, и покосился на Ан, сидевшую на соседнем стуле. Погруженная в себя и в то же время продолжавшая ожесточенно вгрызаться в еду, она:

– Чё? – бросила сердитый взгляд на Куруи. И оба они уставились друг на друга, что аж искры из глаз сыпались.

И почему же они так не ладят?

– Хи-хи! Все ясно. Каждый из вас видит свои негативные моменты. Но не волнуйтесь. Чтобы поднять всем настроение, я подготовил одну забаву.

Забаву?

– Очень увлекательное развлечение. Начало – завтра в семь утра. Присутствие обязательно, и попрошу не опаздывать.

– А чем конкретно мы будем заниматься? – спросил я из любопытства, но:

– Завтра узнаете, – отбрил он меня и отключился.

После ужина я попытался выведать все у Юрири и Сайлента, но они ничего не знали. На душе стало неспокойно. Хозяин особняка, все это время сидевший смирно, наконец, сделал свой ход.

Вернувшись в комнату, Хайна тут же заснула. Время для сна было еще раннее, поэтому я думал, чем бы заняться, и тут раздался стук в дверь. На пороге стояли Ооо и Мэмэмэ.

– Что случилось?

– Поиграй с нами! – сказали они хором. Отказываться причин у меня не было, поэтому я согласился.

– Ладно. Пойдемте к Куруи? – предложил я, и близнецы довольно закивали. Стараясь не касаться Мэмэмэ, я отправился с ними к Куруи.

– Скажи, – спросила Мэмэмэ, пока мы шли, – ты ведь встречаешься с «Питающимся убийцей», да?

– Да, верно.

– Значит, вы как мы.

– Да, вы тоже пара.

– Ну... Пожалуй.

Я уже понял, что их любовь давно переросла любовь между братом и сестрой, но называть их парой все-таки было странно.

– Это любовь, братик, любовь.

– Да, любовь, любовь.

Ооо с Мэмэмэ говорили друг за дружкой, по очереди.

– Главное, чтобы была любовь, все остальное – неважно.

– Закон, общество и прочая чепуха не сравнится с любовью.

– Да-да, ты совершенно права. Любовь – самое важное в жизни.

– Хорошо сказал, О. Любовь прекрасна.

– А все остальное – неважно.

– Да.

– Да.

Без стеснения говорят о таких вещах. Я не спеша следовал за разгорячившимися близнецами.

– ...Все остальное становится неважно.

В любовной манге это была бы, наверное, самая романтичная реплика. Но в реальном мире эти слова превращаются в нечто пугающее. Я это знаю лучше кого бы то ни было.

В комнате Куруи мы все вчетвером играли в Super Mario Kart (у него почему-то было четыре контроллера wii). Когда перевалило за час ночи, у близнецов начали слипаться глаза, поэтому мы отправились по комнатам. Попрощавшись с близнецами, я отправился к себе. Я шел и размышлял о завтрашнем развлечении и...

– А где это я?

Я снова заблудился.

– Я же не тот мастер санторю…[14]

Этот особняк ужасно огромен.

Разочаровавшись в самом себе, я огляделся по сторонам. Несколько столов и диванов. Окно. Виден пейзаж за окном. Похоже, это холл. Я присел и уставился в окно. Ослепительное звездное небо и черный лес. Этот вид мне показался не столько красивым, сколько жутким. Хотя тут проблема была, скорей всего, во мне.

– ...Господин Ёмидзи, вы меня слышите?

– Да.

Он ответил быстрее, чем я ожидал. Я удивился, хотя сам позвал его. Развалившись на диване, я посмотрел на камеру слежения под потолком.

– Так значит, мы тоже можем с вами заговорить?

– Да. Но никто этого не делает, отчего мне очень грустно. А я ведь, выкупив особняк у Сюити Кибатори, установил здесь высокочувствительные камеры и динамики.

– Сюити Кибатори?

– Прежний владелец особняка. Старший сын в семье, богач, живущий припеваючи. Вы что-то хотели, господин Ю?

– Ну...

И что теперь делать? Я ведь просто из любопытства позвал его, хотел узнать, ответит он или нет.

– А вы не расскажете о завтрашнем развлечении?

– Я не могу этого сделать. Дождитесь завтра.

Он прав.

У меня плохое предчувствие, но другого выбора, кроме как принять участие, у меня нет. Мне кажется, что если я скажу, что мы с Хайной не будем в этом участвовать, то за нами явится Сайлент.

– Кстати, хотел поблагодарить вас за то, что вы успокоили госпожу Юрири. Благодаря вам мне не пришлось самому становиться за плиту.

– Меня вовсе не за что благодарить.

Мной двигал лишь холодный расчет – без горничной придется туго. Я всего-навсего сыграл добряка.

– И благодарю за то, что разрешили проблему с госпожой Юрарой. Спасибо, что похоронили ее. Я рад, что такой человек, как вы, принимает участие в оффлайн-встрече.

Мне послышался сарказм.

– Хи-хи! Госпожа Хайна так и не съела труп госпожи Юрары.

– Да, – сказал я. – Простите. Ведь вы ТАК СТАРАЛИСЬ.

– Ой, вы заметили?

– Заметил.

Вчера, когда я спросил его о «еде» для Хайны, он сказал, что не о чем беспокоиться, он все подготовил. Не мог же он пригласить к себе Хайну – «Питающегося убийцу» – и приготовить для нее лишь «замороженную еду».

– Юрара и Юрири Канасава – это корм для Хайны, который вы приготовили, верно?

Корм, свежая рыбка, плавающая в живорыбном садке-особняке.

– Наполовину вы правы.

– Наполовину?

– Также это было и ради госпожи Ан. Я не мог заставлять ее так долго терпеть и обходиться без убийств. Вот и подготовил ей подходящего противника.

– Другими словами, Ан убивает – Хайна ест. На это вы рассчитывали?

Все было спланировано, все шло согласно его сценарию. Наверное, он сказал Юраре, что вероятность плачевного исхода крайне мала. Это называется «мягкая ложь».

– Только, пожалуйста, не говорите госпоже Ан. Она считает, что свободна и совершает убийства по собственной воле.

– Вот это свобода. Твоей волей управляет кто-то другой.

Похоже, Ан тоже у него как на ладони. Запрещены убийства между убийцами, для поддержания порядка нанят Сайлент, поэтому из тех, кого можно убить, остаются лишь сестры-горничные.

– Правило, запрещающее убийства среди убийц, мне казалось каким-то неполноценным. Теперь все ясно. Я все понял.

– Вы угадали. Когда госпожа Ан попытается убить кого-то, кроме убийц, я попросил господина Сайлента закрыть на это глаза.

Так я и думал. Пусть Сайлент и «Работающий убийца», но он слишком уж строго следует указаниям.

– Вот вы узнали правду, и что вы собираетесь делать?

– Ничего. Я просто уточнил кое-что.

– Хи-хи! Так я и знал. Такой вы человек. Похоже, вам ни до кого нет дела, кроме госпожи Хайны. Вы очень похожи на «Замкнутых убийц».

Мне тоже так показалось. Мы с Хайной замкнуты. Поэтому близнецы мне в какой-то степени нравятся.

– Еще осталась «еда», которую я приготовил для госпожи Хайны. Как надумаете, пожалуйста, угощайтесь.

– Спасибо. Если Ан убьет, согласно вашему плану, то Хайна съест. Ей не очень нравится убивать самой.

Она убивает, чтобы есть. Главное добыть «еды», а сам процесс неважен.

– Но если не станет и Юрири, тогда точно туго придется. В запасе у вас больше никого нет.

– Тогда я позову других.

Ну да.

– В таком случае, пусть они будут с пышными формами. Да, и с кошачьими ушками, пожалуйста.

– Хи-хи! Как пожелаете.

Спустя какое-то время я вернулся в свою комнату (Ёмидзи «проводил» меня). Надел пижаму и лег рядом с Хайной.

Я коснулся ее губ. Мягкие. Коснулся острых клыков – мороз по коже пробежал. Мне вдруг в голову пришла мысль, что если здесь и сейчас убить ее, то в мире, наверное, станет спокойнее. Это похоже на образ мыслей Канари. Интересно, эти убийцы даже своих любимых лишают жизни?

«Неубивающий убийца» – убьет, поскольку не любит.

«Наслаждающийся убийца» – убьет, поскольку любит.

«Справедливый убийца» – убьет, даже если любит.

«Работающий убийца» – убьет, если это работа.

«Замкнутые убийцы» – любимых ни за что не убьют, но убьют ради любимых.

«Питающийся убийца» – …

Хайна любит меня. И даже если она захочет меня съесть, я буду ее защищать. Я сделаю ее счастливой. Этого достаточно. Нам этого достаточно.

Глава 4. Болезнь

Анкетирование

Ваше имя?

– Ан Мукудори. Ан. А-н!

Вам доводилось убивать людей?

– Да.

Зачем Вы убиваете?

– Это весело.

Вы помните, скольких людей Вы убили?

– Не помню.

Вы помните свою первую жертву?

– Мама с папой. Я их вместе убила, поэтому не знаю, кто из них раньше умер.

Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?

– Нет.

Почему?

– Так ведь это весело! Странно, что другие не убивают, но ничего не поделаешь.

Что Вы думаете о других убийцах?

– Не знаю.

Что Вы думаете о себе?